Дети Дюны - Герберт Фрэнк Патрик (читать полную версию книги txt) 📗
Фарадин ждал, увидя, наконец, в какую сторону клонит Лито.
— Я пойду наперекор всем заповедям Свободных, — сказал Лито. — И они примут это, потому что больше им делать будет нечего. Я держал тебя здесь под приманкой обручения, но не будет обручения между тобой и Ганимой. Моя сестра выйдет замуж за меня!
— Но ты…
— Выйдет замуж, я сказал. Ганима должна дать продолжение роду Атридесов. Да еще и в этом дело программы развития Бене Джессерит, которая отныне — моя программа развития.
— Я отказываюсь, — сказал Фарадин.
— Ты отказываешься стать отцом династии Атридесов?
— Какой династии? Ты будешь занимать трон тысячи лет.
— Отливая твоих потомков по своему подобию. Это будет самая напряженная, самая всеобъемлющая программа развития во всей истории. Видишь ли, какую систему, обеспечивающую их выживание, ни выбери животные, она должна основываться на структуре взаимосцепленных сообществ, взаимозависимости, совместно работающих в том общем устройстве, которое и есть система. И эта система будет производить самых умных и сведущих правителей, каких когда-либо видели.
— Ты фантазируешь на самую противную…
— Кто переживет Кразилек? — спросил Лито. — Обещаю тебе, Кразилек придет.
— Ты сумасшедший! Ты развалишь Империю.
— Развеется, развалю… Я не человек. Но я сотворю новое самосознание всех людей. Говорю тебе, под пустыней Дюны есть место, где таится величайшее сокровище всех времен. Я не лгу. Когда умрет последний червь и будет собран последний урожай меланжа, эти глубинные сокровища забьют ключом на все наше мироздание. По мере того, как иссякнет сила монополии на спайс и истощатся скрытые хранилища, новые силы будут являться над всем нашим царством. В это время человечество еще раз научится жить по инстинктам.
Ганима убрала руку со спинки трона, подошла к Фарадину, взяла его за руку.
— Как моя мать не была женой, так ты не будешь мужем, — сказал Лито. — Но, может быть, будет любовь, и этого будет достаточно.
— Каждый день, каждый миг приносит свою перемену, — сказала Ганима. -Учишься, постигая мгновения.
Фарадин ощущал настойчивость тепла крохотной ручки Ганимы. Он хорошо постиг все приливы и отливы доводов Лито, но тот не единожды использовал Голос. Взывая к нутру, а не к уму.
— Это твое предложение за моих сардукаров? — спросил Фарадин.
— Больше, много больше, кузен. Я предлагаю твоим потомкам Империю. Я предлагаю тебе мир.
— Каков будет исход твоего мира?
— Его противоположность, — голос Лито прозвучал спокойно и насмешливо.
Фарадин покачал головой.
— Слишком высока цена за моих сардукаров. Должен ли я остаться Писцом, тайным отцом твоих детей?
— Должен.
— Будешь ли ты стараться навязать мне свой уклад мира?
— Буду.
— Я буду ежедневно и до конца жизни сопротивляться этому.
— Но именно этого я от тебя и ожидаю, кузен. Вот почему я выбрал тебя. Я оформлю это официально. С этого момента, ты будешь называться Харк ал-Ада, что на одном из древних языков означает «Ломающий Уклад». Ну-ну, кузен, не упрямься. Бабушка хорошо тебя обучила. Отдай мне своих сардукаров. — Отдай, — эхом откликнулась Ганима. — Он так или иначе их возьмет.
Фарадин расслышал страх в ее голосе. Значит, любовь? Лито взывал не к рассудку, а к интуитивному прыжку.
— Возьми их, — сказал Фарадин.
— Разумеется, — Лито поднялся с трона — занятно струящимся движением, словно держа свою ужасную силу под самым тонким контролем. Спустясь на уровень Ганимы, он мягко повернул сестру, так что она оказалась затылком к нему, повернулся сам и встал с ней спиной к спине. — Запомни это, кузен Харк ал-Ада. Так всегда будет с нами. Мы будем стоять так, когда поженимся. Спиной к спине, каждый глядя вперед, в другую сторону от другого, чтобы защитить то единое, чем мы были и есть, — он обернулся, насмешливо поглядел на Фарадина, понизил голос. — Помни об этом, кузен, когда будешь с моей Ганимой лицом к лицу. Помни об этом, нашептывая ей любовные ласки, наиболее искушаем укладом моего мифа и довольства. Твоя спина останется неприкрытой.
Отвернувшись от них, он зашагал со ступеней к ждущим придворным, те шлейфом, словно спутники, потянулись за ним, и он покинул залу.
Ганима опять взяла Фарадина за руку, но взгляд ее был прикован к дальнему концу залы еще очень долго после ухода Лито.
— Один из нас должен был принять страдания, — сказала она, — а из нас двоих он всегда был сильнее.
