Эскадра его высочества - Барон Алексей Владимирович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Альбанский Бервик оглянулся.
— …ну, скажем так, оконфузила. Вы меня понимаете?
— Так точно, — улыбаясь, сказал Свант.
— Слушайте, сделайте одолжение. Саймон, знаете ли, еще не скоро с одышкой совладает. А мне просто не терпится взглянуть на ваше чудо. Представите меня?
— С удовольствием, милорд. Принцесса Камея стоит по левую руку от вас.
— Как! Вот эта девочка? О, ваше высочество, прошу извинить…
Лорд Десмонд сорвал с головы свою шляпу и трижды подмел палубу пышными перьями.
Лорд Саймон, в точности повторяя его движения и интонацию, сказал:
— Ваше высочество! Альбанские Бервики довольно долго прожили в провинции, поэтому их манеры оставляют желать лучшего. В остальном же — рекомендую.
Камея расхохоталась и поцеловала в щечку обоих лордов.
— Я прошу личной аудиенции ее высочества, — заявил Бельтрамоно, едва ступив на палубу.
Встречавшие его лорд Бервик и герцог де Сентубал секунду промолчали. Потом дон Алонсо сказал:
— Разумеется. Позвольте, я провожу вас.
Граф молча поклонился.
Они поднялись на ют, подошли к дверям капитанской каюты. Увидев вооруженных матросов, Бельтрамоно приостановился.
— Убрать охрану? — спросил де Сентубал.
Бельтрамоно покачал головой.
— Это ничего не меняет. Я полагаюсь на гарантии, которые получил от майора Бистрица.
— Я их подтверждаю, ваше сиятельство. Вне зависимости от исхода переговоров вы вольны в любой момент покинуть «Поларштерн». Мы с большим уважением относимся к вашей попытке разрешить конфликт мирным путем.
— Благодарю за посредничество, ваша милость. Со стороны Поммерна это очень… благородно.
Герцог уловил непроизвольную заминку перед словом «благородно» и внутренне усмехнулся. Фон Бистриц безусловно был прав. Лидер альбанской оппозиции, готовый в любой момент превратиться в вождя мятежников, явно ожидал шантажа. И заранее топорщился. Выглядел граф так, будто по меньшей мере двое суток не спал и столько же не ел. Бочка с порохом, готовая взорваться от любой ерунды… Справится ли Камея?
Камея встретила их на пороге. После раскланиваний Бельтрамоно не смог скрыть удивления:
— Вы так молоды, ваше высочество…
— Ничего не могу с этим поделать, — непринужденно рассмеялась Камея. — Но если хотите, начинайте переговоры с лордом Саймоном или с доном Алонсо. Они гораздо более зрелые люди. Можно вызвать и гросс-адмирала Мак-Магона.
— С удовольствием познакомлюсь, — сказал Бельтрамоно. — Но позже. Мне важно знать именно ваш взгляд на события, ваше высочество.
— Тогда чего мы стоим? Заходите, граф. Я очень рада вас видеть.
Бельтрамоно еще раз поклонился и перешагнул коммингс.
Дон Алонсо закрыл за ним дверь и вздохнул с облегчением. Начало переговорам было положено. И если он что-то понимал в людях, начало получилось не самым плохим.
А вот Камея так не считала. Пока Бельтрамоно устраивался в любимом кресле Сванта, она перебрала в уме множество церемониальных фраз, но все они показались неуместными для разговора с человеком, решившимся на государственную измену. Камея понимала, что для этого должны были существовать весьма серьезные причины. Еще она чувствовала твердую волю, с помощью которой граф сдерживал беспокойство и не давал сомнениям овладеть собой. Он был очень напряжен, это граф Бельтрамоно. Как нятянутая тетива, как взведенный курок. Камея поняла, что любой мелкий промах может привести к необратимым последствиям. Кажется, именно об этом предупреждал фон Бистриц…
— Граф, хотите чаю? — спросила она.
И этот обыденный вопрос привел главного альбанского мятежника в легкое замешательство.
«Вот оно, — подумала Камея. — Вот это верно. Роль благожелательной хозяйки».
— Благодарю, ваше высочество. Но горничные, суета… Времени у нас не очень много.
— Обойдемся без горничных. Вам сколько сахару положить?
— Вы сделаете это сами?
— С превеликим удовольствием. Так сколько?
— Два кусочка, пожалуйста, — сдался Бельтрамоно.
— И, конечно, заварки побольше?
— Огромное спасибо.
Граф сделал глоток и прикрыл глаза.
— Чудесный чай, ваше высочество.
— Обыкновенный. Вы просто очень устали, ваше сиятельство.
— Нет, дело не в этом. Знаете, в жизни я повидал немало. Но впервые получаю чашку из рук принцессы.
— О, мелочи. В Поммерне к таким вещам относятся проще.
— Да, я слышал.
— Мы просто люди, граф.
— Просто люди, принцесса? — не без иронии переспросил Бельтрамоно.
— Надо стараться, — серьезно сказала Камея. — Давайте попробуем?
— Ну хорошо. С чего начнем?
— С того, что развеем слухи.
— И какие же слухи?
— Ни на одном из кораблей Поммерна нет Робера де Умбрина. И никогда не было, — выпалила Камея.
И со страхом стала ждать, к чему это приведет. Расслабившийся было граф напрягся. Лицо его приняло холодное, отчужденное выражение. Он поставил на стол чашку с недопитым чаем.
— Вы обиделись? — спросила Камея. — Извините, но было бы хуже, если б я об этом не сказала.
Бельтрамоно сделал над собой усилие.
— Безусловно, ваше высочество. Нет, я не обиделся. На вас и невозможно обидеться. Я знаю, что к моим переговорам с эпикифором можно относиться по-разному. Оправдываться не собираюсь, но ценю, что вы добровольно решили отказаться от этого способа давления. Однако откровенность за откровенность. Если вы рассчитывали, что в порыве благодарности я тут же помирюсь с королем, то этого не произойдет.
— Да, лично я надеялась. Но мои советники так не считали.
— Любопытно. Тогда почему же ваши советники не посоветовали хотя бы попридержать козырь?
— Для того, чтобы как можно быстрее расчистить путь к откровенности.
— Поздравляю. Похоже, это удалось. Но что дальше? О чем разговаривать? Противоречия очень глубоки.
— О них и разговаривать. Но прежде требуется узнать, правильно ли мы вас понимаем. Поможете?
— Нет проблем. Вот это — с превеликим удовольствием. Итак?
— Мы полагаем, что судьба страны, которой служили несколько поколений ваших предков и независимость которой вы сами столь храбро защищали, вам небезразлична.
— Что ж, в этом трудно ошибиться.
— Мы полагаем также, что необходимость проливать кровь сограждан для доказательства собственной правоты восторга у вас не вызывает.
— Нет, не вызывает. Я не фанатик.
— Но, возможно, вы максималист?
— Нет, не думаю. По крайней мере, принцип компромисса не отвергаю. Все дело — в деталях.
— В которых, как известно…
— Да. Вот именно.
— Вы не считаете, что, в зависимости от того, как разрешится нынешний кризис, Альбанис станет больше походить либо на Поммерн, либо на Покаяну?
— Нет. Это слишком большое упрощение. Почему, где есть два пути не может быть третьего?
— Третий путь может быть. Только бы не вниз…
— Смотря что считать низом.
— Могу я попросить вас о личном одолжении?
— Все, что угодно. Если это касается лично вас.
— Это касается лично моего понимания низа. Будьте добры, просмотрите несколько папок из этой большой кучи. Хотя бы бегло. Только посмотрите, хорошо?
Граф удивленно поднял бровь.
— Ну, что ж. В такой просьбе грех отказать.
Бельтрамоно взял верхнюю папку.
— «УНЗИБОЛАН ДЕ ФРИДО-БРАНШ», — прочел он. — Что это?
Камея пододвинула к нему свечу.
— В папках — судебные дела узников Бубусиды. Мы привезли их с острова Большой Аборавар. С теми, кто выжил, вы можете побеседовать лично. Их имена на обложках не обведены траурной каймой.
— Вы их захватили?
— Ни в коем случае! Мы их спасли. И сейчас лечим. С помощью альбанских врачей, кстати.
— Позвольте, ваше высочество! Все это в высшей степени гуманно, но напоминает… пропаганду.
— Смотря что считать пропагандой. Граф, неужели вы испугаетесь фактов? У вас в руках — подлинники. Я предлагаю всего лишь составить собственное мнение.
