Пройдя долиной смертной тени (Не убоюсь зла) - Хайнлайн Роберт Энсон (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Я не люблю таблеток, Джоанна. Со мной и так все в порядке.
— С вами не все в порядке, и когда мы спустимся вниз, вы не захотите есть обед, а Эстер сказала мне, что она готовит в вашу честь что-то особое. Послушайте, дорогая, Роберто дает эти таблетки Вини по одной перед завтраком каждый день, и он давал их ей еще до того, как они пришли на борт, чтобы у нее не было тошноты по утрам. Он очень предусмотрительный врач, дорогая; он не стал бы давать их своей собственной жене, если бы они могли причинить какой-нибудь вред. На нашей «Кошечке» никто не принимает таблетки, если только их не выдает судовой врач. Ну, дорогая, пожалуйста.
— Гиги!
— Да, Джо?
— Прими таблетку.
— Хорошо, Джо. Спасибо, Джоанна, я действительно чувствую некоторую слабость. Вы, наверное, думаете, что я глупая; но я видела столько наркоманов, что теперь боюсь принимать таблетки.
— Я и сама не люблю таблетки, но принимаю, когда велит доктор Роберто. Сейчас он выдает мне таблетки для того чудовища, что внутри меня. Оставайтесь здесь, на ветерке, дорогая, а я разыщу Роберто.
— «По бурному морю плывут каравеллы!» — напевал мистер Джекоб Саломон, входя в рубку-операторскую. — Доброе утро, Лыжа.
— Доброе утро, капитан. Галс на курсе один-пять…
— Я вижу. Идите позавтракайте. — Саломон сел в кресло, взялся за штурвал и посмотрел на компас. — Мы ничего вам не оставили, но можете разжиться галетами из неприкосновенного запаса.
— Эстер не даст мне умереть с голоду, сэр.
— Ольга тоже не даст. Идите. — Джейк взглянул на мачту, решил, что можно прибавить парусов, и правой рукой потянул за рычаг. Зафиксировав ручки управления, он расслабился.
— Доброе утро, капитан.
— Том, оставьте это для публики. Конечно, миссис Саломон хочет, чтобы при мне был этот почетный титул, но мы все знаем, кто здесь дипломированный капитан. Шкипер — вы, и на вас лежит вся ответственность. А я лишь владелец и по совместительству первый помощник. Юнис не следовало этого делать, но мы должны доставлять удовольствие нашим любимым. Кстати, о наших любимых, как ваши обе чувствуют себя сегодня утром? Я не видел Еву за завтраком.
— Она поела раньше, сэр. Я ее видел и сказал ей, что с сегодняшнего утра она будет носить трусики и сможет их снимать только в бассейне или поблизости от него.
— Не понимаю зачем? Другие девушки не носят трусиков, если им этого не хочется. Я лишь не хочу, чтобы она забиралась ко мне на колени, голая, как уж, и в два раза подвижнее. Я начинаю чувствовать себя молодым.
— Я научу ее свободу любить, сэр.
— Том, почему бы ей и не любить свободу? Я хочу, чтобы все получали удовольствие от этого круиза… все мы — одна большая семья. Попросите Эстер, чтобы она ей тихонько намекнула, что старый дядюшка Джейк любит ее, но не любит, когда его лапают. Конечно, это ложь, но это высокоморальная ложь. Кстати, о бассейне… Как дела с фильтром?
— С фильтром все в порядке, просто засорилась труба. Водоросли. Ничего страшного.
— Врач сделал анализ воды?
— Да, все в порядке.
— Хорошо. Том, когда я был пацаном, мы ныряли с лодок прямо в море и ни о чем не беспокоились. Но теперь даже Тихий океан не может переварить весь мусор, который в него сбрасывают. Можете дуть в рог и созывать всех на купание. Да, и уберите из бассейна предупредительный знак с черепом и костями.
— Будет сделано, сэр.
— Подождите одну секунду, пока я отобью склянки. — Джейк дотянулся рукой до клавиши с цифрой «8», и по судну прозвучал сигнал, оповещающий о начале дневной вахты. Затем он нажал еще на одну клавишу, и прозвучал сигнал к началу купания. — Том, если бы не надо было есть и спать, то всего один человек мог бы провести это судно вокруг света. Три человека могут запросто справиться с управлением. Даже два.
— Может быть.
— Вы, кажется, сомневаетесь, Том?
— Сэр, даже один человек мог бы управлять этим судном… если бы все всегда было в порядке. Но такого никогда не бывает.
— Что ж, поправка принята. К тому же у нас на борту две беременные женщины… а будет три, если вы не будете хорошенько присматривать за Евой…
— О, доктор Гарсиа дал ей детские противозачаточные таблетки. Я рисковать не собираюсь, сэр.
— Да? Том, мое и без того высокое мнение о вас поднялось еще выше. Она может не опасаться дядюшку Джекоба… но я не могу поручиться за других мужчин на судне. В соленом морском воздухе есть нечто, подстегивающее обмен веществ. А дети растут, и ничего с этим не поделаешь.
— Да, она уже большая. Мы с Эстер не надеемся, что Ева будет вести себя иначе, чем мы в ее возрасте. Все знают, что, когда баба становится бабой, она обязательно ляжет перед кем-нибудь на спину и раздвинет ноги.
— Да, знают все, но почему-то большинство родителей не верят, что их дети такие же. Я знаю, я многие годы занимался семейной юридической практикой. Том, вы такой осмотрительный человек, что я не могу понять, как вас тогда посадили.
— Был слишком доверчивый, — пожал плечами Том. — Мой командир и капитан сказал, что если я буду молчать, то за один рейс заработаю в десять раз больше. Так и порешили. Но только он посчитал себя умнее всех и деньги, отложенные на взятку, присвоил. Думал, что мы сможем проскочить ночью в темноте. Можно подумать, что он сроду не слыхал о радарах. Болван! Ну, береговая охрана нас и повязала. — Финчли снова пожал плечами. — Я не жалуюсь, сэр. Я был глуп. Но прошло два года и четыре месяца, и у меня появилась гораздо лучшая работа. Вожу… мистера Смита. Пахну как роза. Теперь уже никому не доверяю. Все! Если никому не доверять, то не обожжешь задницу.
— Но тем не менее вы не похожи на циника. Том. По моему мнению, самая большая трудность в самовоспитании — это стать мудрым и в то же время не стать циничным.
— Советник, такие вопросы не для моих извилин. Я лишь считаю, что все люди хорошие… или большинство людей, даже тот глупый шкипер — только не надо их нагружать больше, чем они способны выдержать. Возьмите, к примеру, это судно. Рассчитано на три тонны. Может быть, без труда выдержит и пять. Но Боже вас упаси нагрузить на него шесть тонн.
— Мне кажется, мы говорим об одном и том же. Но ваш пример ярче моего. Идите, Том, отдыхайте. Если нет работы, то почему бы не поспать или не искупаться?
— Хорошо, сэр. Я хочу осмотреть корпус. Спереди он немного пропускает воду. Помпа справляется, но я хотел бы знать, в чем дело.
Он козырнул, повернулся кругом и вышел. Джейк, закрыв глаза козырьком от солнца, начал напевать:
— «Жена моряка — его звезда, когда он идет по морям! Жена моряка — его звезда. Жена моряка!..»
Его жена подкралась сзади и поцеловала его в шею.
— Это вы поете для меня, дорогой? Или для Нэнси Ли?
— Только для вас, моя дорогая. К тому же в песне ни разу не упоминается Нэнси Ли.
— Интересно, вы вообще когда-нибудь запоминаете женские имена? Вы всех нас называете дорогими.
— Только потому, что это так и есть. Но вы единственная, кого я называю «моя дорогая». А ваше имя я, конечно, помню — Саломон.
— Джекоб, наверняка вы представляли большую опасность, когда служили во флоте. С вашей еврейской лестью вы могли проникнуть куда угодно и без труда вернуться обратно.
— Нет, мадам. Я был невинным ребенком. Я лишь следовал старинному закону моря: «Когда якорь поднят, все счета уплачены».
— И оставляли в каждом порту маленьких еврейских ублюдков… тем самым облагораживая человеческую расу. Как насчет Гиги? Не хотите облагородить их семейство? Не правда ли, она аппетитная?
— Мадам, — высокомерно произнес он, — я не понимаю, о чем вы говорите.
— Расскажите об этом кому-нибудь другому, хотя вам все равно никто не поверит, Джекоб, моя любовь, я уверена, что вы знаете вторую миссис Бранку не хуже первой. Но я не собираюсь этого доказывать, я просто вас поздравляю. Гиги славненькая, я люблю ее до безумия. Я вовсе не ревную.
(— Закатите-ка ему скандал, близняшка.
— На за что! Женщина, ты опять делаешь поспешные выводы.
