Кольцо Уракары - Михайлов Владимир Дмитриевич (е книги TXT) 📗
– Считайте, что ваши условия приняты, – повернулся федерал ко мне. – Теперь рассказывайте.
– Утром, деньги – вечером стулья, – ответил я.
– Какие стулья? При чем тут стулья? Это что – ваш жаргон?
В Федеральной разведке мало интересовались теллурианской классикой.
Прежде чем ответить, я огляделся. Саперы успели уже не только приземлиться, но получили указания и выстроились вдоль посадок чинкойи-уракары. Еще команда – и сверкнули лопаты.
– Похоже, здесь все в порядке, – сказал я. – Давайте вернемся в контору, оттуда вы свяжетесь с вашим офисом. И как только получите их официальное согласие – сделаем перевод денег на мой счет, и я расскажу вам всю историю.
Он немножко помялся, но ему ничего не оставалось, как согласиться. Он понимал, что для того, чтобы их участие в операции выглядело достаточно убедительно, ему надо обладать информацией. Деньги же в конце концов шли не из его кармана…
– Что же, полетим, – наконец снизошел он. Они двинулись к агрику. Я удержал Иваноса, чтобы сказать ему на ухо:
– Полагаю, что и у тебя не останется причин держать под арестом ту сумму, что получил я от синериан?
– Ну знаешь!.. – только и ответил он.
– Забывчивость стоит дорого, – объяснил я ему. – И если ты хочешь, чтобы какой-то эпизод испарился из моей памяти, то…
– Ладно уж, – вздохнул он. – Получишь свои сребреники.
– Ладно, тогда иди, садись, – сказал я.
– А ты что же?
– Хочу перекинуться парой слов с Маргаритой. Сказать ей, что она может получить у вас текст завещания, чтобы законно все оформить, а взамен ей придется отдать ту кристеллу, что я ей послал перед тем, как улететь с Теллуса.
Иванос только развел руками.
Женщина стояла поодаль от усердно работавших солдат и смотрела на них, как мне показалось, с грустью. Я подошел к ней. Она перевела на меня спокойный взгляд. Я поклонился.
– Я однажды послал вам кристеллу с просьбой сохранить ее, – сказал я. – Теперь пришло время вернуть ее мне. Она не удивилась, только отрицательно качнула головой:
– Это невозможно.
– Я понимаю, – сказал я терпеливо, – это память о вашем… об Альфреде. Но поверьте мне: взамен вы получите другую, адресованную именно вам. Она вам куда нужнее. Кроме того, там содержится и его завещание – целиком в вашу пользу.
– Я знаю, – ответила она спокойно. – Он говорил мне об этом. Последнее время у него были плохие предчувствия. С удовольствием возьму от вас это письмо – если оно таково, как вы говорите. Но отдать вам ту кристеллу никак не смогу.
– Но почему же?
– Потому что ее не существует. Я ее уничтожила.
– Когда? Почему?
– Как только получила. Почему? Потому, что я всегда была против его авантюр. А та запись, судя по предосторожностям, относилась именно к ним. К тому, что убило его. Такая память мне не была нужна – даже если бы ничего другого после него не осталось.
– Это действительно так?
– Клянусь его памятью.
После этого я мог сказать только:
– Хотите, чтобы мы отвезли вас в город?
– Не надо. Я еще побуду здесь. И мне известно, как выбраться отсюда в любое время суток.
Я поклонился и отошел, думая о том, что предсказать поступки женщины подчас не под силу даже и неплохому сенсу.
Мы вернулись в Службу. Иванос, поколебавшись немного, открыл хорошо замаскированный бар, вытащил пару бутылок, какие не каждый день приходится видеть. Федералы восприняли это как должное. Выпили по рюмке – за удачу. Потом все воззрились на меня, ожидая обещанного изложения событий.
Впрочем, начал я не с рассказа, а с вопроса.
– Есть одна неясность. – Я повернулся к Иваносу. – На какую работу ты хотел тогда меня подрядить? Он усмехнулся:
– Думаю, ты и сам уже давно догадался. На эту же самую: искать семена уракары.
– Почему у тебя возникли такие подозрения?
– Да видишь ли… Диппочта, конечно, дело секретное, но ведь абсолютных тайн не бывает. Скажем, так: выяснили оперативным путем, что прибыл в некое посольство такой вот нетрадиционный груз. Обратили на него внимание потому, что затревожилась собачка – из тех, что натасканы на наркоту. Пришлось ознакомиться с содержимым, но никакого криминала там не нашли – только семечки какие-то. Адресован он был посольству Синеры, а отвезли его, как мы установили, совсем в другое: в армагское. Сначала мы особого значения этому не придали: мало ли что хотят люди посадить у себя в садике – такое, чтобы напоминало родину. А что касается получения, то известно было, что Армаг и раньше использовал такой способ: адресовалось другим, а получал для них Армаг по договоренности с этими посольствами: у Армага посольство большое, народу много, включая свою службу доставки, а у мелких мирков и штаты куцые. Так что мы переживать не стали: посадят они эти семечки – и дело с концом. Но никаких новых посадок так и не сделали ни в том посольстве, ни в другом; тогда мы стали думать. И уж не помню, кому пришло в голову соотнести этот факт с тернарской историей. После этого пришлось заинтересоваться всерьез. Потом выяснилось, что из посольства груз исчез, этот момент мы, откровенно говоря, прозевали, но на вывозе ничего подобного замечено не было, следовательно, семена остались на Теллусе. Для спокойствия нам надо было их найти, чтобы в дальнейшем уже не терять контроля. Вот мне и пришло в голову, что это дело как будто специально для тебя: я вспомнил, как ты в пятьдесят восьмом году ухитрился разыскать дневники Зарицкого, которые считались безвозвратно пропавшими. Но ты отказался – сказал, что тебя уже наняли. Мы решили, что есть смысл побеседовать с тобой серьезно на тему – кто нанял и для чего и не можешь ли ты отказаться. И тут ты исчез: наши ребята тебя навестили, но нашли только – ну ты сам помнишь, в каком состоянии осталось тогда твое жилье. Мы тебя потеряли и нашли только, когда ты тихо попросил помочь тебе устроиться в свите Альфреда. Тогда я начал кое-что соображать, и решено было тебя там временно не беспокоить, а просто внимательно присматривать…
– То есть Альфред уже был в поле вашего зрения?
– Он был с самого начала – не один, конечно, а все люди, имевшие отношение к практической ботанике; ну а он был одним из главных в этом деле. Тем более что время от времени у него были совершенно официальные контакты с людьми из армагского посольства, его туда приглашали на всякие официальные мероприятия, и он приезжал, а в таких условиях загрузить в его машину что угодно было бы, как говорится, делом техники. Но тут вдруг выяснилось, что семена исчезли, украдены. Посольство Синеры обратилось к нашим властям с формальной просьбой оказать содействие в расследовании похищения, пришлось заняться кражей – и это отвлекло наше внимание совсем в другую сторону. Мы потеряли время, в результате Альфреда кто-то убрал, мы так и не поняли – кто, а когда спохватились – ты успел исчезнуть. Не без следа, конечно, мы прицепили тебе «хвост» – но я с самого начала не верил, что он продержится долго: настолько-то я тебя знал. Кстати, возникла и версия, по которой ты потому и сбежал после гибели Альфреда, что мог быть в этом деле замешан и твое задание было – изъять у него семена и увезти их куда-то; куда именно – вот это мы и хотели выяснить. Мы то находили тебя на минутку, то снова теряли, в конце концов я не выдержал и решил заняться тобою сам, некоторое время мне везло, когда мы убрали твоего унтера и я занял его место, но чем дальше, тем лучше я понимал, что ты не увозил семян, а наоборот – искал их.
– Но вам-то зачем было их искать? Если уж они увезены с Теллуса…
– Получи мы доказательства того, что они не на Теллусе, – и в тот же миг перестали бы заниматься этим делом. Мы надеялись, что ты их найдешь – и тем самым снимешь с нас эту заботу. Вот, собственно, и все, что я могу рассказать о нашем участии в поисках семян уракары. Вообще-то чем дальше, тем больше мы успокаивались: верили, что в нашем мире их не осталось, значит, и угрозы не существует. Выходит, мы ошиблись тогда?
