Русская весна - Спинрад Норман Ричард (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

Внизу – храм Василия Блаженного, возвышенный и прекрасный, выразивший русскую душу в великолепном барокко, вдохновенный и романтичный, но такой хрупкий под этим прозрачным черным небом.

А над ним вращалась на своих орбитах смерть всему, что имеет смысл на планете, – огромная сеть власти над миром, «Космокрепость Америка». Туча воронья, вглядывающаяся из темноты вниз, кружащаяся в ожидании добычи.

«Бессмертие» помещалось в невысоком бетонном строении за кирпичным забором. Травянистая лужайка, редкие деревья – все как у биотехнических, электронных или оборонных предприятий, кормильцев района Пало-Альто.

Бобби встретил доктор Джон Бертон, мягкий улыбчивый блондин, длинноволосый, похожий на любителя серфинга, почему-то наряженного в дорогой костюм серого шелка. Бертон провел Бобби в роскошный кабинет, отделанный изъеденным червем каштаном и заставленный тропическими растениями. Тоном богатого торговца рассказал репортеру «Стар-Нет» о деятельности компании. Его голубые глаза сверкали как у фанатика, верующего человека или, скорее, продавца подержанных автомобилей – дорогих, конечно.

– Рано или поздно, мистер Рид, вы это узнаете, поэтому сразу сообщаю вам, что мы официально действуем как похоронное бюро.

– Похоронное бюро? – воскликнул Бобби. – Это место не похоже на морг...

– Конечно, – сказал Бертон, – но по закону Калифорнии мы вынуждены юридически оформлять отсрочку смерти как похороны. Ясно, что дело осложняется. Мы, к сожалению, не имеем права заниматься клиентом, пока не будет официально констатирована его смерть, хотя и не верим, что блумакс является смертью.

– Блумакс?

– Да, полимеризация мозга до того, как мозг умрет. Цель – свести к минимуму вероятность повреждений. Блумакс – это гарантия. Фиксирует мозг, прежде чем структура нарушится.

– То есть вы их убиваете?!

– Спокойно, речь идет о клиентах, находящихся в безнадежном состоянии! – Бертон пожал плечами. – Но закон есть закон, и мы вынуждены считаться с ним, – сказал он грустно. Затем снова просветлел. – А вообще-то на этом долгом пути мы не видим препятствий, которых не сумеем обойти.

– На долгом пути?

– Годы, десятилетия, – проговорил Бертон протяжно. – Мы знаем, как сохранить наших клиентов, но пока не знаем, что понадобится для их оживления. Поэтому мы сохраняем образцы тканей и записи генетической информации, полимеризуем мозг и накапливаем голографические картинки мгновенных состояний памяти. – Его взгляд стал туманным. – Поскольку речь идет о неопределенно долгом хранении биологического материала и банка данных – плюс о финансировании дальнейших исследований, которые могут растянуться на десятилетия, мы вынуждены брать за услуги два миллиона долларов.

– Два миллиона долларов? – воскликнул Бобби. Даже при внешних деревянных деньгах эта сумма превышала возможности всей семьи.

– Конечно, это солидная сумма, – беззаботно произнес Бертон. – Поэтому мы имеем дело с банками и проводим все как операцию заклада. Выбрав вид кредита, вы можете заключить контракт, – всего лишь двадцать процентов первого взноса, остальное в течение двадцати лет, и только шесть процентов за кредит.

Бобби был поражен. Что делать банку, если платежи прекратятся? Завладеть мозгом? Но он решил попридержать язык, вежливо кивнул и принял приглашение посмотреть лабораторию.

Не искушенному в науке Бобби «Бессмертие» показалось солидной и хорошо оснащенной фирмой. Здесь была настоящая операционная; была комната, уставленная компьютерами; хранилище тканей, охлаждаемых жидким азотом. Автономная холодильная установка при аварийном отключении внешнего питания. Были и научные лаборатории, и кабинет с непонятными электронными приборами – видимо, для записи голограмм сознания.

Бертон показал и главное хранилище – пожалуй, только оно напоминало морг. Это была средних размеров герметичная комната, уставленная стеллажами от пола до потолка, с выдвижными стальными ящиками.

– Вам интересно взглянуть на одного из наших клиентов? – спросил Бертон.

– Вы хотите сказать, что вы уже... работаете с людьми?

– Да, мы сделали Тессу Тинкер; это было во всех газетах. Есть еще двадцать три клиента. Заблаговременные контакты с сотней людей. Очень видные люди, но их имен я не имею права раскрыть. Вас, может быть, тоже заинтересует заблаговременный контракт?

– Заблаговременный? – Бобби запнулся. Эта затея казалась ему все более отталкивающей.

– Прямо сейчас мы берем образец ткани и снимаем ваш генетический код. Голограмму вашего сознания на данный момент тоже. Три последующие можно будет записать, когда вам будет удобно. Когда настанет время, ваш мозг полимеризуют – как только это будет юридически возможно, так что сохранится долговременная память. Мы будем хранить все это, пока не настанет время ввести последнюю голограмму в мозг, когда мы вырастим его в клоне.

И как будто все это было недостаточно гнусно, Бертон открыл один из ящиков и предложил Бобби заглянуть внутрь. На пенопластовой подушке, похожий на огромное яйцо, лежал человеческий мозг, обернутый прозрачной пленкой.

– Господи Иисусе... – пробормотал Бобби.

– Смелее, человече, потрогайте его.

Бобби испуганно поднял глаза.

– Чтобы быть в курсе дела, – улыбнулся Бертон.

Бобби робко протянул руку и постучал по мозгу костяшками пальцев. Как по булыжнику.

– Это уже не биологическая ткань, – сказал Бертон. – Его можно ударить, и ничего с ним не сделается. Ему не нужно ни замораживание, ни специальные условия. В таком виде он может храниться веками.

Тем и закончилась экскурсия. Бертон провел Бобби в свой кабинет, снабдил грудой ярких рекламных проспектов и поинтересовался, нет ли вопросов. Бобби, совершенно ошеломленный, мог думать только об одном.

– Послушайте, доктор Бертон, извините меня за прямоту, но вы в самом деле занимаетесь этим всерьез? Вы всерьез полагаете, что в один прекрасный день сможете клонировать человеческое тело, деполимеризовать мозг и вернуть этих людей к нормальной жизни?

Бертон широко улыбнулся.

– Выращивание тела из клеток по генетическому коду – дело недалекого будущего, – сказал он доверительно. – Успешная деполимеризация мозга без существенной потери долговременной памяти – ну, это хитрый фокус. Программирование такого мозга с помощью голограммы сознания – это не рядом, не руку протянуть, но ВВС уже ставят простые опыты на животных. Сможем ли мы вообще воскрешать умерших? Ну, это философский вопрос. Будут ли они прежними людьми или только будут ощущать себя таковыми? Это зависит от вашей веры в душу... – Он пожал плечами. – У нас нет ответа на такие вопросы. Но если вы хотите полной определенности, советую вам выбрать могилу.

– Рисковая игра? – спросил Бобби. – Выстрел наудачу?

– Конечно, – сказал Бертон, но теперь было что-то леденящее в его теплой калифорнийской улыбке и голубых глазах. – А что вы теряете по сравнению с другим вариантом?