Арктический мост - Казанцев Александр Петрович (читать хорошую книгу txt) 📗
- Хэлло, Сэм! Каково? Скорее бы. Харяап. Понял?
Сэм Дике кивал головой, посасывая маленькую трубку.
Оба они, задрав голову, следили за движущейся стрелкой на огромном циферблате, отмечавшей движение поезда в туннеле.
- Смотри, Сэм. Бежит, бежит! А та, другая, на соседнем циферблате, стоит. Это стрелка другого туннеля. Секонд. Понимаешь? Андерстенд?
- Иес, иес.
Стрелка перешла черту - пятьсот километров. В толпе закричали. Кто-то подбросил шляпу.
Высоко над толпой, в стеклянной будочке, в торжественной неподвижности стоял Герберт Кандербль. Его низенький помощник с маленьким строгим лицом, украшенным тонкими усиками, держал в руках микрофон.
- Хэлло! Джентльмены! Поезд мистера Эндрью Корнейва прошел пятьсот километров. Трасса туннеля настолько выровнена, сообщает нам едущий в поезде мистер Седых, что движение, несмотря на скорость, неощутимо. Из Мурманска нам посланы свежие северные цветы и замечательная русская ягодаклюква. Горячий обед, к сожалению, опоздал.
Слово "клюква" дошло до Коли. Он с воодушевлением принялся объяснять, что это за ягода. Сэм Дике улыбался, посасывая трубку и кивая головой. Наконец он указал рукой на долговязую фигуру мистера Герберта Кандербля и сказал: - Лош-шад... - потом дотронулся до своей челюсти.
- Что? Лошадиная челюсть? - Коля сразу стал серьезным. - Нет, брат, мы своих инженеров не дразним. И вам бы не надо.
Вдруг по толпе пробежал гул. Сэм затормошил Колю, указывая глазами на циферблат.
Стрелка переходила деление "пятьсот пятьдесят".
- Ага! Хорошо! Гуд! Бери гуд! - указывал Сэм Дике. Коля взглянул на вторую стрелку и обомлел.
Она двигалась.
Что такое? Что случилось. Почему двинулась вторая стрелка? Ведь второй поезд должен был выйти из Мурманска только после того, как первый достигнет Туннель-сити.
Через стекло кабинки было видно, как Герберт Кандербль склонился над аппаратом связи. Волнение толпы все увеличивалось. Обе стрелки двигались по циферблатам.
Раздался голос Вандермайера: - Только что получено известие: второй поезд вышел со станции Мурманск. Его ведет мистер Стэппен Корнейв. Подробности пока не известны. Мы следим за его движением по телеуказателю. Публику просят не волноваться.
Ничем нельзя было больше возбудить толпу, как просьбой не волноваться. Особенно беспокоились на платформах, где видна была вторая движущаяся стрелка.
Вдруг раздался чей-то возглас: - Догоняет! Клянусь честью! Разница теперь пятьсот восемнадцать километров, а была пятьсот пятьдесят.
Толпа загудела. Люди стали пробиваться ближе к циферблатам. Началась давка. Коекто пустил в ход кулаки. Но было слишком тесно, и драки не получилось.
Внезапно наступила тишина.
- Понимаешь, - шептал Коля, - впрямь нагоняет. Пятьсот семь километров между ними... пятьсот пять уже. Как же так? А?
- Гонка! Подводные гонки! - послышалось в толпе.
Поднялся невообразимый шум. Люди кричали каждый свое, поднимались на носки, хотя стрелки всем были прекрасно видны.
Вандермайер теперь сообщал через каждые три минуты о положении поездов. Репортеры сняли с плеч коротковолновые установки и тут же передавали небывалую новость и свои редакции. Некоторые уже получили отзет, что их сообщение печатается в экстренных выпусках газет.
- Первый поезд прошел восемьсот километров, - возвещал Вандермайер, скинувший пиджак и оставшийся в жилете. - Второй поезд идет на четыреста пятьдесят километров позади. Сообщение со вторым поездом еще не установлено.
Все кричали друг другу, что поезд Стэппена Корнейва развивает скорость больше проектной. Кто-то высчитывал, догонит ли он брата. Заключались пари. Один репортер истошно кричал, что его редакция сообщила о желании известного миллионера и автоспортсмена Игнэса держать пари на полмиллиона долларов за мистера Стэппена Г. Корнейва.
Сэм Дике повернулся к Коле.
- Пари, - предложил он, протягивая, насколько позволяла теснота, руку.
Коля покачал головой.
- Ноу, ноу. Нет, брат! Как так пари? Тут что-то неладно.
Толпа шумела.
Степан уже давно готовил сюрприз ко дню открытия движения в туннеле. Его новое усовершенствование в моторе Кандербля позволяло увеличить скорость поезда.
Решение провести испытание мотора немедленно и поразить технический мир, эффектно догнав первый отправившийся в Америку поезд, пришло к Степану внезапно и, как все его решения, было обосновано с несокрушимой логикой.
Степан считал, что в демонстрации всему миру достижений советской техники нет преступления; что появление в Туннель-сити нового, усовершенствованного поезда первым будет иметь огромное рекламное значение; что по существу это не явится нарушением распорядка испытания, утвержденного приемочной комиссией, а будет лишь дополнением к программе; что при этом в Туннель-сити без опоздания может быть доставлен американцам для подписи акт об окончании строительства, и даже запоздавший обед, вовремя доставленный, вызовет невольную улыбку.
Степан послал в Москву телеграмму, но, не успев, конечно, получить ответ, принял "вынужденное", как он, назвал, решение и один, без сопровождающих, под свою ответственность повел поезд...
Степан сидел в кабине управления, не отрывая взгляда от указателя пройденного расстояния. На его лбу выступили маленькие капельки пота. Наклонившись вперед, он держал руку на рукоятке контроллера. Он перегружал мотор, который каждую минуту мог сгореть.
Здесь, в кабине управления, Степан не сковывал мышц лица. Привычное для него спокойное выражение сменилось взволнованным, напряженным.
Показатель расстояния отметил, что над головой Северный полюс. Степан стал быстро писать цифры на белом мраморе пульта. Он вычислял: пройдена половина пути, скорость поезда Андрея - 2000 километров в час. Если скорость не изменилась, если Андрей не прибавил ее, то он впереди на 250 километров.
И Степан перевел рукоятку почти до самого отказа, но, словно коснувшись раскаленного железа, отдернул руку.
В другой трубе туннеля со скоростью артиллерийского снаряда мчался поезд Андрея.
В кабину быстро вошел Седых. Он совсем не сутулился, был, как некогда, огромен. Брови его стояли дыбом.
- Ну что, Андрей, не собираешься ли в гонках участвовать? нахмурившись, спросил он строго.
Андрей оглянулся.
- Простите, Иван Семенович, - спокойно сказал он. - Этот рейс-только испытание поездов и трассы туннеля, а не подводная гонка.
- Ну, то-то же!- пробурчал Седых.
Напряжение в Туннель-сити достигло наивысшего предела. Скорость поезда Степана все время колебалась, словно он на короткие промежутки времени давал отдыхать своему перегруженному мотору. Возможность догнать Андрея то появлялась, то исчезала. Никогда ни одно состязание не волновало так людей, как эта непонятная и удивительная гонка. Люди не интересовались, зачем состязаются эти два сверхскоростных поезда. Их занимала только одна мысль: кто будет первым?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПОБЕДИТЕЛЬ
Наклонившись всем корпусом, Степан писал на пульте прыгающие буквы и цифры.
"Разница - 100 километров. До материка - 500 километров".
Степан порывисто встал, с силой надавил на карандаш и переломил его. Воспаленными глазами обвел он приборы. Поезд несется вперед.
Едва ли признавался Степан даже самому себе в том, какие причины заставили его во что бы то ни стало обогнать поезд Андрея.
Даже сейчас ему казалось, что он не расстается со своей несокрушимой логикой. Задумав привести свой поезд первым, он должен был сделать это любым путем.
Степан уже утратил контроль над своими действиями. Он уже не мог бы сказать, когда сделал первую ошибку. Казалось, что все, что он делал, было логичным и вытекало из предыдущего. Сначала он хотел только испытать новый мотор, потом решил испытать его наглядно, эффектно, перегнав другой поезд. И вот, наконец, это последнее невольно стало основной его целью, и теперь...
