Сферы Рапа-Нуи - Гийо Джимми (читать книги полные TXT) 📗

— Эй! Алгорробо! — закричал Христиан рулевому на катере, который только что вернулся, переправив мэра Хореко. — Готовься! Мы сейчас отправляемся.

Один, за другим исследователи попрыгали в катер, болтающийся у скалы, а чилийский рулевой спрашивал себя, какая муха их укусила.

— Такое впечатление, что за вами гонится дьявол, сеньор Денуае! — не удержался он.

— Все может быть, Алгорробо! Правь на Ханга Роа. Если завтра здесь дьявол не устроит бум, то мы сюда обратно вернемся, чтобы снова нанести ему визит.

— Да уж! — проворчал О’Брайен. — Если этот механизм является детонатором какой-нибудь адской машины, то нам лучше быть подальше от этого места по крайней мере на несколько километров.

— Согласен, — иронически добавил Христиан. — Частенько страх является лучшим ангелом-хранителем!

Толпа островитян ожидала их на пляже Ханга Роа. В первом ряду стояли военный губернатор, падре Кинтана и доктор Лимезис. Немного позади них находилась Маева Пароя, которая, дружески махнув рукой, приветствовала Христиана Денуае. Явно раздосадованный и обеспокоенный чем-то, губернатор подошел к руководителю экспедиции.

— Вы что, за нас беспокоились, губернатор?

— Да вовсе нет, Денуае. Хотя рассказ бедняги Тонио, которого довольно сильно помяли Аку-Аку, внушил нам некоторое опасение, — выдавил улыбку губернатор.

Затем он с любопытством посмотрел на тяжелый тючок, который сгружали чилийский старшина и Люсьен Буске, а потом опять обратился к этнографу:

— Только что, точнее, в пять двадцать я слушал информацию по радио, и вдруг приемник неожиданно смолк. Сначала я решил, что сгорела лампа или сели батареи. Проверил — все в порядке. Хотел вызвать «Мендозу», но мой передатчик даже не засветился.

— Биддл, пойди посмотри, что с аппаратом господина губернатора, — приказал командан О’Брайен.

Губернатор поблагодарил офицера и послал с радистом одного из аборигенов.

— Боюсь, правда, что речь идет о чем-то более серьезном, командан, — сказал он, понизив голос. — У меня сложилось впечатление, что… работу моего передатчика прервало какое-то внешнее воздействие. Сегодня утром, когда я выходил на связь с Сантьяго, он работал нормально. Я как раз передал об аварии вашего самолета и спасении экипажа…

— Алгарробо, — вмешался Денуае. — Вы можете вызвать «Мендозу»? Попробуйте…

— Да, сеньор…

Старшина исчез в рубке, но скоро вернулся и растерянно выскочил на пляж.

— Ничего не понимаю, сеньор. Радио не работает.

— Наверное, какой-нибудь атмосферный феномен, — высказал предположение О’Брайен. — То же самое было во время моих переговоров с истребителем капитана Госмана, когда в небе появились прозрачные шары…

— Все это так, — возразил губернатор, — но сейчас в небе над Рапа-Нуи нет никаких шаров…

Полинезийцы не знали, что случилось, но чувствительные, как все примитивные народы, они собрались на пляже Ханга Роа, как только разнесся слух о поломке радио у губернатора. Они и так были возбуждены разговорами о «нападении» Аку-Аку на их мэра, и новый инцидент добавил еще больше страху. Некоторые из них начали даже связывать все несчастия с присутствием extranjeros, прибывших в нарушение всех табу.

Духи возмущены, и все тут. Разве нужны еще какие-нибудь доказательства?

Самая большая палатка, в которой хранились материалы экспедиции, окруженная индивидуальными тентами, была превращена в зал заседаний. При свете ацетиленовой лампы члены экспедиции и три англичанина рассматривали сотни увеличенных фотографий ронго-ронго. Фотограф с чилийского корабля проделал эту работу менее чем за четыре часа.

По тенту палатки скользнула тень и кто-то поскребся. Альфредо Каррера отвязал веревочку, которая служила запором, и в палатку вошла Маева Парои, усевшаяся рядом с Христианом Денуае.

— Я видела свет в лачуге Тюпютахи, — объявила она. — Прежде чем прийти, я изучала склоны Рано Као в бинокль. Старушка, наверное, занимается какими-нибудь таинственными делами, — улыбнулась она. — Скоро пастухи возвращаются со стадами, так что дождемся десяти часов и нанесем ей визит.

Она взяла в руки — несколько фотографий, сделанных с медных табличек, и безапелляционно заявила:

— Они совсем не похожи на идеограммы ронго-ронго, вырезанные на дереве. Боюсь, что старая Тюпютахи поймет в них не больше, чем мы…

— А что бы подарить ей? — спросил Христиан. — Как ты считаешь, Маева? Может быть, кусок ткани?

Девушка хитро рассмеялась:

— Она мечтает о голубых джинсах!

— Серьезно?

— Абсолютно. Она даже неоднократно предлагала обменять мне одну Моаи-тиро note 18 на мои штаны.

Сразу же после десяти Христиан, повесив через плечо портативный магнитофон и сунув под мышку скатанные голубые джинсы, отправился в компании с юной учительницей к Тюпютахи. Они дружно карабкались на не слишком отвесный склон кратера Рано Као, который был внутри заполнен озером. Дорога, ведущая к жалкой хижине старухи, змеилась между обломками скал. Слева внизу четко выступали контуры двух Моаи, освещенные бледным светом луны. Рядом с их тенями таилась пустота. Вершины холмов Винапу бросали тень, которая ныряла в Тихий океан. Вскоре из-за скал появилась крыша лачуги, а затем и сложенные из грубых камней стены. Через единственное окно, занавешенное изнутри, так же как и через щели в двери, сочился желтый мутный свет, который Маева заметила еще часом раньше, наблюдая в бинокль.

Звук голосов, доносившихся из хижины, заставил их остановиться, проклиная в душе того, кто их опередил.

— Подойдем поближе, — шепотом предложила Маева. — Окно только занавешено, так что нам, может быть, удастся увидеть в щель ее позднего посетителя.

Когда они приблизились метров на пять, голос стал слышен более четко. Они обменялись удивленными взглядами.

— Ты понимаешь, о чем они говорят? — шепотом спросил этнограф.

— С очень большим трудом. Слово здесь, слово там. Это смесь старополинезийского с каким-то другим языком. Смысл многих выражений от меня ускользает. Я слышу этот диалект, если, конечно, это диалект, впервые.

Христиан снял с плеча магнитофон, подключил выносной микрофон и на цыпочках подошел к окну. Поставив аппарат на землю и направив на окно микрофон, он закрепил его камнями, а потом знаком предложил учительнице отступить.

Голос старой Тюпютахи значительно отличался от голоса собеседника. Голос гостя то замирал на некоторых словах, то звучал с каким-то странным шипением. Легкое дуновение воздуха иногда поднимало край занавески. Маева неслышно, медленно продвигалась вперед, а за ней и этнограф. Положив руку на плечо девушки, он, склонив голову, пытался заглянуть внутрь. Вдруг под его пальцами плечо учительницы резко напряглось и вся она конвульсивно задрожала. Ошеломленная увиденным, Маева чувствовала, что у нее вот-вот вырвется крик ужаса. Но Христиан сумел предупредить это, зажав ей рот ладонью.

Глава V

Маева задергалась, но этнограф сжал ее еще крепче, а потом прошептал на ухо:

— Молчи! Ради бога, молчи! «Он» не знает о нашем присутствии, а если ты закричишь, мы пропали…

Мало-помалу она затихла и кивнула головой в знак того, что поняла. Христиан отпустил ее, и учительница, резко повернувшись, прижалась к его груди.

— Бежим, Крис! — пробормотала она, задыхаясь от волнения и страха.

— Нет, Маева. Я хочу понять… Не шевелись…

Он слегка оттолкнул ее, а сам приблизился к окну. Подняв голову, Денуае глянул в щель занавеси. Некто чудовищный слегка переместился и встал в профиль. Это была настоящая карикатура на человека. Длинный профиль с загнутым то ли клювом, то ли мордой. Существо было ростом около двух с половиной метров. Христиан видел только его правый огромный глаз, расположенный где-то на уровне виска. Зобастая шея поднималась над серо-коричневыми чешуйчатыми плечами и была покрыта как бы светящейся эмалью. Слишком длинные руки оканчивались когтистыми пальцами, между которыми растягивалась желтая перепонка. Что касается ног, то они не отличались бы от человеческих, если бы не имели плоских икр и длинных ступней с перепонками, напоминающих ласты.