Гипнотрон профессора Браилова - Фогель Наум Давидович (список книг .txt) 📗
– Когда вы заметили это? – спросил он через минуту, и на лице его отразилась тревога. – Немедленно отведите экран… Аппарат не выключайте, позвоните в гараж, чтобы за мной выехала машина… Выслали уже? Очень хорошо!..
– Странно! – произнес он, опуская трубку на рычат телефона, – очень странно!..
Браилов с минуту сидел неподвижно, задумчиво постукивая пальцами по рукописи, потом резко поднялся, повязал галстук, надел пиджак.
Он уже направился было к двери, но потом вернулся к телефону и торопливо набрал номер, Мембрана ровно гудела. “Неужели нету дома?” – подумал профессор, глянув на часы Наконец в трубке щелкнуло.
– Мирон Григорьевич? Добрый вечер! Скажите, пожалуйста, когда вы ушли из клиники? В половине девятого? Как себя чувствовал Монасеин?.. Так, так… Значит, спал? И сон был глубокий?.. Вы сегодня проверяли аппарат?.. Нет, я в работе генератора номер три не сомневаюсь, но… Мне только что звонили: у Монасеина появилось какое-то странное оцепенение. Одевайтесь, я сейчас заеду за вами…
Антон Романович вышел в столовую. Дверь, ведущая в комнату дочери, была приоткрыта. Оттуда стучит пишущая машинка.
“Гм… Скоро двенадцать, а она все работает”, – недовольно подумал Антон Романович и решительно отворил дверь.
– Можно к тебе, Ирина?
– Да, да, пожалуйста.
Ирина поднялась ему навстречу.
– Полночь, а ты еще не в постели! – строго произнес Антон Романович. Он придирчиво следил за тем, чтобы дочка не нарушала режим.
Она стала поспешно собирать разбросанные по столу листы рукописи.
– Я уже закончила, папа. Знаешь, как хорошо получается! Садись, я тебе почитаю заключительный раздел.
– Мне надо ехать, – мягко ответил Антон Романович. – С аппаратом что-то неладное.
За окном раздался настойчивый сигнал автомобильной сирены.
– Это за мной.
– Давай я провожу тебя, – поднялась Ирина. Она на секунду прильнула к нему, потом взяла под руку. – Надо было бы плащ одеть.
– Ну, что ты! В такую теплынь!
Они спустились по лестнице и вышли во двор.
– Действительно теплынь, – сказала Ирина. – Чудесно! Не правда ли?
– Да, да, – рассеянно пробормотал Антон Романович. – Чудесно….
Ирина посмотрела на отца и усмехнулась.
– Я, возможно, задержусь немного, – сказал профессор, усаживаясь рядом с шофером. – Иди домой и не смей больше работать сегодня Слышишь?
– Ладно, ладно, – рассмеялась Ирина. Она помогла отцу захлопнуть дверцу и махнула рукой на прощанье.
Машина тронулась, быстро набирая скорость.
Ирина посмотрела вслед удаляющимся огонькам и повернула к дому.
Она была уже у калитки, когда ее окликнули.
– Ирина Антоновна!
Девушка оглянулась.
10. ГИПНОТИЗИРОВАТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ
Неожиданное появление Лосева удивило Ирину.
– Георгий Степанович?! – воскликнула она. – Какими судьбами? И почему так таинственно?
– Я проходил мимо, увидел машину, услышал голоса…
– И спрятались от испуга? – рассмеялась Ирина.
– Ну не совсем от испуга, – виновато усмехнулся Лосев. Он снял шляпу и растопыренной пятерней отбросил назад волосы. – Просто мне не хотелось встречаться с Антоном Романовичем.
– Боялись, что отец не позволит вам поздороваться со мной?
– Нет, я боялся, что он пригласит меня в машину, и тогда я только и успею, что поздороваться с вами. Разрешите, я провожу вас, Ирина Антоновна?
– Всего только проводить? – кокетливо щурясь, спросила Ирина. – Это предел ваших мечтаний, Георгий Степанович?
– Ирина! – прошептал Лосев и шагнул к ней.
Девушка остановила его решительным движением руки.
– Ну, ну… Давайте договоримся: во-первых – без экспансивности. Во-вторых, я напою вас чаем. В-третьих, вам придется послушать мою статью. Меня интересует ваше мнение, как литератора…
– Смилуйтесь, Ирина Антоновна!
– Условия безоговорочные, – прервала его Ирина. – Или вы соглашаетесь на них, или – до свиданья.
– Соглашаюсь! – рассмеялся Лосев.
– Тогда идемте. Чай будем пить у меня в комнате. Впрочем, нет. Мы устроимся в папином кабинете. – Она взяла Лосева под руку и спросила, заглядывая ему в глаза: – Скажите, у вас бывает такое, знаете, нестерпимое желание прочитать кому-нибудь свое сочинение? Или это у меня только?
– Бывает, – серьезно ответил Лосев. Они вошли. Ирина включила свет.
– Садитесь! – указала она на кресло. – Я сейчас принесу рукопись.
Она уже направилась было к двери, как вдруг заметила на столе исписанные мелким почерком страницы.
“Видимо, отец был серьезно взволнован. Даже бумаги свои не спрятал”, – подумала она и, торопливо сложив рукопись, убрала ее в ящик стола, дважды повернув ключ.
– Отец не любит, чтоб рукописи его валялись на столе, сказала она, отвечая на вопросительный взгляд Лосева. – Ну, я оставлю вас. Хотите – разглядывайте книги, хотите – слушайте радио. А я пока чай разогрею.
Когда спустя некоторое время Ирина вернулась с чайным прибором, Лосев, навалившись на стол, возился с приемником.
– Нравится вам наш приемник, Георгий Степанович? – спросила она Лосева, когда тот бросился помогать ей. – Это “Куранты”, новая модель. Отец его почти не выключает. Он очень любит работать под музыку. Я, например, когда пишу, не терплю шума.
– Мне тоже музыка не мешает, но, кажется я испортил приемник. Переключатель заедает. У вас не найдется отвертки, Ирина Антоновна?
– Вы разбираетесь в радиоаппаратуре? – посмотрела на Лосева Ирина.
– Немного. Тащите скорее отвертку. Отошел винт крепления, пустяки.
– Глядите мне! – погрозила ему пальцем Ирина. – Испортите приемник, придется мне перед отцом за вас извиняться.
– Не испорчу! – уверенно произнес Лосев. Ирина вышла и через минуту вернулась с отверткой.
– Вы какое варенье любите? – спросила она. – Вишневое, абрикосовое или, может быть, малиновое?
– Ни того. ни другого, ни третьего, – ответил Лосев, принимая отвертку. – Но… если это обязательно, давайте вишневого.
Он отодвинул приемник и, сняв заднюю крышку, стал возиться внутри, присвечивая себе карманным фонариком.
– Ну как? Удалось вам исправить? – спросила Ирина, возвратившись с баночкой варенья и рукописью.
– Переключатель исправил, а вот настройку нарушил. Слышите: свистит и сразу три станции принимает.
– Оставьте, – махнула рукой Ирина. – Придется завтра мастера пригласить. Эх вы, горе-радиолюбитель!
– И вечно я шкоды наделаю, – огорченно промолвил Лосев, глядя на Ирину виноватыми глазами. – Завтра же сам отнесу его в мастерскую. Нет, нет, не возражайте: у меня есть один знакомый, прекрасный специалист. Фу ты, неприятность какая!
– Будет вам, – успокоила его Ирина. – Стоит ли так огорчаться из-за пустяков. Пейте лучше чай и приготовьтесь слушать мою статью. Только повнимательнее.
Она налила Лосеву чай. Потом умостилась в кресло напротив с рукописью.
– Ну, слушайте!
– Как называется ваша статья? – спросил Лосев.
– “Углеводный обмен и гипноз”.
– Вы занимаетесь гипнозом?
– А почему это вас удивило? – непринужденно улыбнулась Ирина.
– Нет, правда, вы умеете гипнотизировать?
– Умею! – просто, как нечто само собой разумеющееся, ответила Ирина. – Это же совсем нетрудно.
– Я считал, что тайнами гипноза могут овладеть только особые счастливцы с исключительными свойствами.
– Чепуха! – вздернула плечами Ирина. – Ведь вы культурный человек, Георгий Степанович. Гипнотизировать может каждый. Особой мудрости здесь не требуется.
– Не знал, – откровенно признался Лосев. – Гипнотизер мне всегда представляется таким, каким я видел его впервые, будучи еще мальчишкой. Высокий, сухопарый, с длинным коричневым лицом и страшно черными глазами. Чалма, халат, голос, идущий откуда-то изнутри, как у чревовещателя.
