Журнал «Если», 1995 № 05 - Хигон Альбер (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

— Ну? — сказал Грил.

— Что? — огрызнулся я. — Ты хочешь его оттуда выкурить?

Грил пожал плечами.

Олли впустил нас в кухню. Там стояла такая вонь, что нас чуть не стошнило.

— Ух! Что это, Олли?

— Рагу «Гайши». Чудовищно, правда? Вот, возьмите. — Он швырнул мне коробку, и я, быстро вставив в нос фильтры, передал коробку Грилу. «Рагу «Гайши», — думал я. У парня действительно поехала крыша.

— Олли… — я осекся. Он явно не шутил. Его глаза блестели, а лицо лоснилось от пота. В руке он сжимал пистолет.

— Это низковольтный разрядник, — сказал Олли, — но я не хочу пускать его в ход, мистер Дункан. Из-за меня у нас эти неприятности, и я должен был найти выход… Помогите мне с этим котлом.

Я скептически хмыкнул.

— Зачем? Что это ты придумал? Олли напрягся.

— Мистер Дункан, я прошу вас!

— Ты разрушил мою гостиницу, не говоря уже об этих адских тварях, а теперь стоишь здесь с пистолетом в руке и просишь меня? Сам таскай свой проклятый котел!

Олли на минуту задумался.

— Хорошо, — сказал он спокойно, — если я отдам вам пистолет, вы поможете мне? Вы сами сказали, что гостиница разрушена. Вы ничего не потеряете, дав мне шанс.

Я скорбно вздохнул.

— Ладно, Олли. Давай сюда пистолет. — Олли послушно отдал оружие. Грил сделал движение в его сторону, но я жестом остановил его. Олли был прав: терять мне действительно было нечего.

Я ухватился за ручку котла.

— Сюда, — сказал Олли, распахнув настежь двери зала.

— Ты уверен? — засомневался я.

Олли кивнул.

Хрустальный зал — это предмет моей гордости. Пол сделан из денебийского морского хрусталя, а стены покрыты серинийской росписью. При соответствующем освещении это похоже на волшебный мир. Ни одна гостиница во всей солнечной системе не может похвастаться подобным великолепием. Когда мы установили большой котел с рагу «Гайши» точно посередине хрустального пола, у меня защемило сердце.

— Что теперь? — обреченным голосом спросил я.

— Теперь уходим. Быстрее. — Я последовал за ним назад в кухню. За собой Олли тащил тонкий длинный провод, один конец которого был прикреплен к крышке котла. Недоумевая, мы с Грилом молча наблюдали за тем, как он протянул провод через кухню в маленькую комнатку радом с кладовкой.

В этой комнатке находился пульт управления освещением хрустального пола. Я показал его Олли несколько дней назад.

Усевшись за пульт, Олли начал щелкать переключателями. Сквозь маленькое окошко мне был виден весь зал, посреди которого стоял котел. Пульсируя и сверкая, пол стал менять цвета от золотистого к лазурному, потом к зеленому и снова к черному. Пощелкав какое-то время тумблерами, Олли успокоился.

— Вот теперь, — наконец сказал он, — мы готовы.

Я недоуменно посмотрел на Грила. Мы оба никак не могли взять в толк, к чему, собственно, мы теперь готовы.

— К счастью, — сказал Олли, — зал не соединяется с лифтами, у которых отсутствует силовое поле. Единственный вход сюда через фойе защищен, а вот теперь… — он нажал кнопку, — я и здесь снимаю преграду.

Мы с Грилом снова обменялись непонимающими взглядами.

— Следующим номером, — сказал Олли неожиданно, — объявляется обеденный перерыв.

Я зажмурил глаза. Олли дернул за провод, котел перевернулся, и серо-коричневая вязкая масса, называемая рагу «Гайши», медленно растеклась по полу.

— И что дальше? — спросил я осторожно.

— Ждать. Я включил вспомогательные вентиляторы. Запах распространяется по открытым помещениям и скоро достигнет скедзитов.

У меня была пара замечаний по поводу этого маневра, но я оставил их при себе. В этом спектакле главную роль играл Олли, а задушить его я смогу и потом.

Мы ждали десять минут.

Затем Олли неожиданно пришел в движение. Его руки забегали по пульту, и хрустальный пол засиял всеми цветами радуги, которые менялись все быстрее и быстрее. Черты лица Олли заострились, на лбу выступила испарина. Потом маска напряжения внезапно исчезла, и по его лицу расплылась широкая улыбка.

— Смотрите! — заорал он, указывая на пол. Сначала я ничего не увидел. Пришлось как следует протереть глаза. Видимо, быстрая игра ослепила меня, потому что весь пол, казалось, горел яркими оранжевыми пятнами. Скедзиты! Они ползали вокруг котла. Мы наблюдали за этой картиной полтора часа.

Наконец, дернув рычаг, Олли выключил свет. И в изнеможении обмяк на стуле. Я почувствовал, как по спине у меня течет пот.

Позже мы насчитали двести семьдесят мертвых скедзитов на полу Хрустального зала. Все было кончено.

У меня была уйма вопросов, но я решил задать их после завтрака. На некоторые из них я ответил сам, но все еще никак не понимал, откуда Сиди; бил так уверен, что скедзиты захотят есть это адское рагу.

— Я знал, что блюдо им понравится, — сказал Олли. — Рагу «Гайши» — излюбленное лакомство стенториан. Я проверил это по меню. А какой хозяин не скармливает домашнему животному объедки со стола?

У животного, которое способно так быстро адаптироваться, должен быть невероятный обмен веществ. Каждое такое создание поглощает в день количество пищи, превышающее собственный вес раз в шесть — восемь. Они появились в гостинице в три часа ночи. Когда я включил свет в зале, было почти десять. После семи часов голодания им необходимо было поесть. Ничто в мире не смогло бы их остановить. — Сделав паузу, Олли отхлебнул свой кофе.

— В конце концов они приспособились к вашей уловке со светом благодаря мощному инстинкту самосохранения. Я использовал ту же идею, но на этот раз они должны были сделать невозможный выбор между двумя основными инстинктами.

— Чего им не удалось, — продолжил я. — Им надо было либо меняться, либо есть. И они погибли, скажем так, от нервного истощения?

— Да, что-то в этом роде. В колледже нам рассказывали об экспериментах над крысами, у которых вырабатывали определенные рефлексы, заставляя реагировать на повторяющиеся действия. Потом одни действия заменяли другими, и тогда…

Я зевнул и поднялся со стула.

— Конечно, Олли. Мы обязательно поговорим об этом как-нибудь в другой раз, — сказал я и направился к двери.

— Мистер Дункан…

— Что?

— Я уволен?

Я на минуту задумался. Я так вымотался за ночь, что не сразу понял, о чем идет речь.

— Нет, Олли, — устало сказал я. — Только одно…

— Да, сэр?

— Держись подальше от моей кухни!

Владимир Кусов,

народный артист РФ

ЖИВЫЕ КУКЛЫ

Владимир Анатольевич, можно ли сказать, что в театре кукольном актер постоянно сочетает в себе Взрослого и Ребенка, поскольку «играет в куклы»? Есть ли разница этой игры с детской?

— Наверное, в любом человеке остается нечто от детства, однако масштаб этого нечто может быть различен. Для творческих людей он велик, ведь детскость — это и любопытство, удивление миром, и спонтанная радость, и готовность творить. Все это является мерой таланта в искусстве, тем более таком, каким занимаемся мы, кукольники. В кукольный театр творческие люди приходят разными путями, но, если по большому счету, — всегда это люди несколько «странные», готовые, подобно детям, в неживом видеть живое. Пожалуй, это свойство отличает нашего актера от других, работающих «собой», в рамках собственных психофизических возможностей. Актер-кукольник все выражает с помощью куклы.