Руины Изиды - Брэдли Мэрион Зиммер (книги без сокращений .TXT) 📗
Машина остановилась возле довольно высокого дома, более высокого, чем остальные, находящиеся в пределах городской стены.
— Это резиденция моей матери, — пояснила леди Миранда, — Проматриарха Ванайи. Добро пожаловать, ученая дама, и не пугайтесь, — добавила она вполне искренне. — Дом хоть и двухэтажный, но землетрясений можно не бояться. Здесь земля не трясется никогда, потому что мы находимся совсем рядом с местом «Нам-указали-путь». Здесь вы в такой же безопасности, как в объятиях Богини.
«Нужно будет непременно выяснить, — думала Цендри, — что же скрывается за подобной уверенностью — геологический феномен, научные знания или просто результат веры в любовь и заботу мистических „Строителей“. Спрашивать об этом Цендри пока не могла, но в свое время, когда к ней попривыкнут, можно будет затеять разговор на эту тему. Что же касается землетрясений, Цендри их не боялась, они случаются практически везде. У себя на Университете Цендри жила на восемнадцатом ярусе громадного многоэтажного здания и при этом не чувствовала особого беспокойства. Даже больше, мысль о возможном землетрясении ей просто не приходила в голову. Стараясь говорить как можно убедительней, Цендри заверила леди Миранду в том, что она готова безбоязненно проживать даже на втором этаже, на что Миранда загадочно улыбнулась.
— И я не боюсь всех тех опасностей, которые несет нам Единое Сообщество и которыми нас так часто пугают, — уверенно произнесла она.
Цендри как раз собиралась выйти из машины, уже взялась за ручку, намереваясь открыть дверь, но остановилась.
— Да чем же вам так угрожает Единое Сообщество? — изумленно спросила она. — Какие такие опасности вы в нем видите?
— Войну, — совершенно серьезно ответила Миранда, и лицо ее приняло тревожное выражение. — И это исторический факт, который вы, ученая дама, не можете отрицать. — Она напряглась и твердо проговорила: — Каждое общество, где господствовали мужчины, погибало, оно уничтожалось внутренними войнами. Особи мужского пола всегда развязывают войны, это естественный результат их стремления к первенству, их врожденной агрессивности.
— Прекрасно. — Цендри была ошарашена. — Но тогда как ты объяснишь мне тот факт; что Единое Сообщество живет в мире и процветании вот уже пятьсот лет? Я не совсем понимаю твою логику, Миранда.
Леди Миранда смущенно опустила голову.
— Я уже говорила вам, что не сильна в политике. На эту тему вам лучше поговорить с моей матерью. Пойдемте, ученая дама, — тихо произнесла она, протянула руку и открыла дверцу машины.
От непривычно долгой поездки ноги у Цендри затекли. Она медленно вышла из машины и посмотрела на Дала. С недовольной миной, сжимая губы, цепляясь за рычаги управления, он вылезал из-за чемоданов.
„Как много мне нужно ему сказать. Когда же наконец мы останемся одни и поговорим? В присутствии других я разговаривать с ним не должна“.
Цендри посмотрела на Дала и улыбнулась, стараясь ободрить его, но он отвернулся, и сердце Цендри невольно защемило.
Для Цендри эта поездка имела очень важное значение, практически это было ее первое самостоятельное задание, первая серьезная работа по специальности, но Цендри не могла полностью сконцентрироваться на ней, она не была свободна, ей нужно было постоянно думать о Дале. Цендри понимала, что обязана переживать за него, переживать вместе с ним, но сознание того, что в такой ответственный для себя момент она вынуждена отвлекаться, растрачивать силы и энергию на посторонние вещи, было ей невыносимо противно.
Несколько ступенек вели к главному входу в дом. Цендри обратила внимание, что это всего лишь вторая лестница, которую она видела на Изиде, первая вела внутрь внушительного обиталища Верховного Матриарха.
Пройдя за Мирандой внутрь дома, Цендри очутилась в просторной комнате с множеством перегородок и штор. Пол комнаты был застлан плотным ковром. Повсюду Цендри видела следы недавних детских игр, по углам и в центре валялись игрушки и тряпичные куклы, у одной из стен лежал примятый детский ботинок. Очевидно, что детей спешно увели отсюда перед самым их приездом, ей даже показалось, что она еще слышит их недовольный плач.
Цендри стояла, оглядывая неубранную комнату. Каково их отношение к посланцам других миров? Кто она для них? Ученая дама из Единого Сообщества, приглашенная для научной работы? Но это еще ни о чем не говорит. „Когда же мне удастся увидеть этих людей такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они стараются быть? Да и будет ли у меня такая возможность? Социолог может раскрыть истинное лицо народа, разгадать его сущность. А что делаю здесь я? По сути, я являюсь исполнителем воли Единого Сообщества, служу его политическим целям. Нет, не только его, я служу и Матриархату. Моя работа по изучению Руин — всего лишь предлог, действительная цель — установление контактов с Матриархатом. Наше пребывание здесь является лучшим доказательством того, что Единое Сообщество не угрожает Матриархату, не собирается ломать его устои. Да, верно, моя миссия — продемонстрировать миролюбие Единого Сообщества. Интересно, догадался ли об этом Дал, ведь нам конкретно никто ничего не говорил“.
Леди Миранда в отчаянии осматривала неубранную комнату.
— Это правда, что в мире, где живет ученая дама, существуют определенные комнаты для приемов и официальных встреч? — спросила она.
Глядя на ее расстроенное лицо, Цендри поспешила успокоить девушку, но, не зная как это сделать, просто процитировала банальнейшую нравоучительную фразу.
— Не стоит так убиваться, Миранда, — ласково сказала она. — У каждого мира свои устои и нормы поведения. И разве откуда-нибудь с Лимбо можно диктовать народам, какие именно традиции и привычки они должны иметь, а какие нет?
Как ни странно, эта избитая сентенция, напечатанная в качестве эпиграфа на первой странице учебника „Введение в сравнительную антропологию“, понравилась Миранде. Она улыбнулась.
— Простите меня, — сказала она. — Я пойду к матери и узнаю, сможет ли она принять вас. — И Миранда торопливо ушла.
Цендри посмотрела на Дала. Он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Где-то вдалеке послышался шум голосов — в доме с такой конструкцией трудно говорить о звукоизоляции, — и в дверях появилась Миранда.
— Я прошу ученую даму простить мою мать. Землетрясение сильно разрушило одну из рыбацких деревень на побережье, и она уехала посмотреть, что можно сделать для бедных рыбачек. Их лодки унесло в море. Моя мать просила передать вам, что если ее не задержит какое-нибудь серьезное дело, то она вернется на рассвете и будет рада пригласить вас отобедать с ней. А пока я помогу ученой даме расположиться в отведенных ей апартаментах. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, сразу зовите меня.
Цендри вежливо ответила, что вполне понимает обстоятельства и нисколько не обеспокоена отсутствием церемониальной встречи. Она страшно устала от этих светских оборотов, от замысловатой дипломатической речи. Цендри отчетливо видела, что и Миранде она дается с большим трудом.
— Я хотела бы отдохнуть, — сказала она. — Перелет был не слишком легким.
— О, прошу вас, ученая дама. — Миранда предложила Цендри следовать за ней.
Комнаты, предназначенные для Цендри, находились на втором этаже. Цендри прошла за Мирандой по небольшой лестнице, высокие перила которой говорили о том, что здесь часто бегают дети. На одной из площадок Цендри заметила некое устройство в виде блокирующихся дверей, очевидно, это было сделано специально, чтобы дети случайно не упали вниз.
Пройдя на второй этаж, Цендри снова увидела прочные сейсмостойкие конструкции, правда, и здесь стены были закрыты легкими перегородками. Цендри подумала, что на Изиде-Золушке эти перегородки являются обычным украшением стен. Все было раскрашено, но явно детской рукой. Как Цендри ни устала, антрополог внутри нее продолжал делать необходимые пометки. Повсюду Цендри видела следы пребывания детей, значит, им разрешалось бывать всюду, специально отведенных для них мест не имелось.
