Утраченное наследие - Хайнлайн Роберт Энсон (электронные книги бесплатно txt) 📗
- Все замечательно, - вмешалась Джоан,- только за подмогой пойду я. Ты заплутаешь в этом буране, Фил. Сам ведь знаешь, что твое непосредственное восприятие еще ненадежно.
Оба мужчины запротестовали.
- Джоан, ты не пойдешь одна.
- Мы тебе не позволим, Джоан.
- Все это галантная чушь. Я пойду, и точка.
- Нет, - сказали оба в один голос.
- Тогда мы все останемся здесь на ночь и просидим у костра, прижавшись друг к другу. А утром я спущусь.
- Так будет лучше, - согласился Бен, - если...
- Добрый вечер, друзья. - Высокий старик стоял на уступе скалы позади них. Синие немигающие глаза пристально смотрели из-под кустистых белых бровей. Лицо гладко выбрито, грива на голове такая же белая, как и брови. Джоан подумала, что он похож на Марка Твена.
Коуберн первым пришел в себя.
- Добрый вечер, - ответил он, - если вечер действительно добрый, в чем я сомневаюсь. Незнакомец улыбнулся одними глазами.
- Меня зовут Эмброуз, мадам. Но вашему другу нужна помощь. Разрешите, сэр... - Старик встал на колени и осмотрел ногу Бена, не снимая ботинок. Наконец он поднял голову: - Будет немного больно. Предлагаю тебе заснуть, сынок.
Бен улыбнулся, закрыл глаза. Дыхание стало медленным и ровным - видно было, что он уснул.
Человек, назвавшийся Эмброузом, скрылся в темноте. Джоан попыталась проследить за ним внутренним зрением, но это оказалось на удивление трудно. Через несколько минут он вернулся, неся в руках несколько прямых дощечек, которые он разломал на одинаковые куски дюймов по двадцать. Затем незнакомец вынул из кармана брюк скатанный кусок ткани и примотал дощечки к левой голени Бена.
Удостоверившись, что примитивный лубок держится прочно, старик подхватил массивного Коуберна на руки, словно ребенка, и сказал:
- Пошли!
Они без слов последовали за ним тем же путем, которым пришли, идя гуськом сквозь снегопад. Пройдя пятьсот-шестьсот ярдов, старик свернул с проторенной тропинки и уверенно углубился во тьму. Джоан обратила внимание, что на нем всего лишь легкая хлопчатобумажная рубашка без пиджака и без свитера, и удивилась, что он вышел в такую вьюгу, не одевшись потеплее. Он сказал ей через плечо:
- Я люблю холодную погоду, мадам.
Пройдя между двумя большими валунами, он, казалось, скрылся в горе. Джоан и Фил последовали за ним и очутились в коридоре, который шел наискосок внутрь горной породы. Завернув за угол, они попали в восьмиугольную гостиную с высоким потолком, отделанную мягкой древесиной светлого цвета. Окон не было, рассеянный неяркий свет исходил из какого-то невидимого источника. Одну сторону восьмиугольника занимал большой камин, в нем приветливо потрескивали дрова. На полу, вымощенном плитами, не было ковра, но ногам было тепло.
Старик остановился, не опуская своей ноши, и кивком указал на уютные сиденья - три кушетки, тяжелые старинные кресла, шезлонг.
- Устраивайтесь поудобнее, друзья. Я должен убедиться в том, что о вашем спутнике позаботятся. А потом принесу вам что-нибудь на ужин. - И он вышел через противоположную дверь.
Фил и Джоан переглянулись.
- Ну, - сказал Хаксли, - что ты об этом думаешь?
- Мне кажется, мы нашли свой второй дом. Здесь просто шикарно!
- И что мы будем делать?
- Я подвину вон тот шезлонг к камину, сниму ботинки, согрею ноги и высушусь.
Когда Эмброуз вернулся, минут через десять, его гости с блаженным видом грели у камина ноги. В руках у старика был поднос, а на нем тарелки с горячим супом, булочки, яблочный пирог и крепкий чай.
- Ваш друг отдыхает, - сказал хозяин, составив блюда с подноса на стол. Не стоит тревожить его до утра. Когда подкрепитесь, в коридоре найдете спальни со всем необходимым. - Он указал на дверь, через которую только что вошел. Вы не ошибетесь: это ближайшие освещенные комнаты. Спокойной ночи, друзья. Он взял поднос и повернулся к выходу.
- Э-э... послушайте, - нерешительно начал Хаксли. - Мы очень вам благодарны, мистер... э-э...
- Не за что, сэр. Меня зовут Бирс. Эмброуз Бирс. Спокойной ночи. - И он ушел.
Глава 5
"...КАК БЫ СКВОЗЬ ТУСКЛОЕ СТЕКЛО..."
Выйдя наутро в гостиную, Хаксли увидел, что на маленьком столике приготовлен основательный завтрак на троих. Пока он поднимал с тарелок крышки и размышлял над тем, требуют ли правила приличия подождать остальных, в комнату вошла Джоан. Он поднял голову.
- Привет, малышка! Здесь неплохой стол накрыт. Взгляни. - Он поднял крышку с одной тарелки. - Хорошо спала?
- Мертвым сном. - Она присоединилась к обследованию содержимого тарелок. Да, наш хозяин понимает толк в еде. Когда мы выходим?
- Когда соберемся здесь все втроем, наверное. Вчера ты была одета по-другому.
- Нравится? - Она медленно повернулась вокруг, покачиваясь, как манекенщица. На ней было жемчужно-серое платье, доходившее до самых пят. Высокую талию подчеркивали два серебряных шнурка: они проходили между грудей и обвивали талию, как пояс. Обута она была в серебряные сандалии. Во всем ее одеянии было нечто старинное.
- Шикарно. Почему это девушкам всегда больше идут простые одежды?
- Простые... хм! Если ты можешь купить такой наряд на Уилширском бульваре за триста долларов, оставь мне адрес магазина.
- Привет, ребята. - В дверях стоял Коуберн. Они оба уставились на него. В чем дело? Хаксли внимательно осмотрел друга:
- Как твоя нога, Бен?
- Об этом я как раз хотел спросить у тебя. Долго я был без сознания? С ногой все в порядке. Может, она вовсе и не была сломана?
- Признавайся, Фил, - поддержала Коуберна девушка. - Ты ее осматривал, а не я. Хаксли дернул себя за ухо.
- Она была сломана - или у меня совсем крыша поехала. Дай-ка посмотрю.
Коуберн, одетый в пижаму и купальный халат, задрал штанину и показал розовую, совершенно здоровую голень. С силой ударив по ней кулаком, он сказал:
- Видите? Даже синяков нет.
- Хм... Не так уж долго ты был без сознания, Бен. Всего лишь одну ночь. Часов десять-одиннадцать.
- Чего?
- Честное слово.
- Этого не может быть.
- Я с тобой согласен. А теперь давайте позавтракаем. Они ели в молчании, задумавшись; каждый чувствовал настоятельную потребность найти какое-то разумное объяснение происшедшему. Потом, как по команде, все трое подняли от тарелок глаза. Хаксли первым нарушил молчание:
