Пан Сатирус - Уормсер Ричард (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— И то и другое, — сказал врач. — Ты, по-видимому, нахватал столько государственных тайн, что представляешь серьезную опасность для США.
— Как заставить космический корабль лететь быстрее света?
Доктор Бедоян кивнул.
— Вот именно, — сказал он. — И корабль, который тебя выловил, тоже совершенно секретный.
— Вот вы зубоскалите, — сказал Горилла Бейтс, — а у нас из-за этого ребят никогда на берег не пускают. Офицерам-то еще ничего, а матросам иногда позарез надо вот этого. — Он взмахнул бутылкой. — И еще кое-чего, — добавил он. — У вас есть жена, доктор?
Доктор Бедоян покачал головой. Он подошел к окну и выглянул наружу. Флоридавилль во всей своей немудреной красе разлегся от отеля до сверкающего моря.
— Пан, — сказал врач, — лучшего местечка для посадки ты, разумеется, выбрать не мог.
— Я его не выбирал; мы здесь сошли на берег с МА.
Врач вздохнул.
— Тебе и знать-то не положено, что «Кук» — это МА. И вообще, что существует МА. Им пришлось сказать мне об этом, чтобы я мог явиться сюда и разузнать, что тебе известно и кому ты собираешься это сообщить.
Счастливчик Бронстейн рассмеялся.
— Он говорит МА, потому что мы так говорим, док. Он не знает, что это означает.
— Это должно означать «МИНОНОСЕЦ—АВИАНОСЕЦ», — сказал Пан. — Потому что на нем есть несколько самолетов, и еще потому, что у него длина и скорость как у миноносца. Но если переставить буквы, то это уже будут «Атомные мины».
Мичман-минер Бейтс вскочил с кровати, на которой он разлегся.
— Что за черт, кто тебе это сказал? — спросил он. — Даже Счастливчик ничего не знает об…
Он запнулся.
— Это точно, — подтвердил Счастливчик.
— Я регрессировал, — сказал Пан Сатирус, — но не до конца. Я еще могу пользоваться зрением и мозгом, который унаследовал от предков. Даже если я и треплюсь целый день, и, признаться, устаю от собственного голоса. Горилла, ведь на палубе лежали мины! А тому, кого пять с половиной лет мотали по всяким атомным лабораториям и ракетным базам, определить, что они предназначены для атомных зарядов, проще простого. Там есть еще такие…
— Заткнись, Пан! — сказал Горилла Бейтс. — Тебя поставят к стенке и расстреляют.
— Горилла, ты рассуждаешь как бесхвостый макак, — сказал Пан. — Если от меня узнают, как летать со сверхсветовой скоростью, русские будут выглядеть как мартышки. Как макаки-резусы.
— Иногда мне кажется, что у тебя расовые предубеждения против этих резусов, — сказал Счастливчик.
— Гигантский резус почти так же умен, как любое другое известное мне животное, — заметил доктор Бедоян. — Впрочем, с бабуинами мне не приходилось иметь дела.
— Это две самые глупые ветви среди множества приматов, сказал Пан. У него был слегка рассерженный вид. — Я полагаю, доктор, что, как всякий человек, вы по простоте приняли послушание и покорность за ум.
— Пусть будет по-твоему, приятель, — согласился доктор Бедоян. — Ладно. Я выполню свой долг перед родиной. Если ты согласен выдать свой великий секрет… что такое ты там сделал с космическим кораблем… я уполномочен предложить тебе все, что пожелаешь.
— Кем?
— Генералом Магуайром.
— Этим гигантом с мозгом мартышки? Берите выше, доктор.
Доктор Бедоян развел руками.
— Пан, мне и так быть козлом отпущения, если ты только знаешь, что это такое. Прими мой совет — держи язык за зубами.
— Хорошо, что вы так заговорили, док, а то мы уже собирались дать вам прикурить, — сказал Горилла Бейтс. — Точно, послушайся доктора, Пан. Ничего им не говори.
— А удержится ли он? — с сомнением спросил Счастливчик Бронстейн. — Ведь если с ним что неладно — так это то, что он не может не болтать.
Пан Сатирус закрыл лицо руками и стал издавать странные звуки. Оба моряка в тревоге вскочили, но врач успокоил их:
— Это он смеется.
Справившись с собой, Пан пояснил:
— Едва ли я смогу раскрыть свой секрет без чертежа. А я регрессировал только до такой степени, чтобы говорить, но не до такой, чтобы рисовать и чертить схемы. Я все еще немного лучше людей.
— Я, между прочим, никогда в жизни не писал на стенах гальюна, — сказал Горилла Бейтс.
— Я тоже не писал, — сказал Счастливчик Бронстейн. — Но я еще не видел ни одного гальюна в Штатах, чтобы там не было чего-нибудь намалевано. Хорошо еще, что там не побывал ни один шимпанзе.
— У меня есть идея, — сказал доктор Бедоян.
Он подошел к двери и открыл ее.
К трем агентам службы безопасности присоединились еще два, отличавшиеся от них ростом и цветом одежды, но не манерой поведения.
— Джентльмены, я не мог уговорить Пана Сатируса сообщить нам нужные сведения. Судя по всему, он очень нервничает. Он недоволен тем, что вы сторожите у дверей его комнаты.
Пан Сатирус тотчас прыгнул, ухватился одной рукой за люстру и повис, раскачиваясь, а другой рукой стал бить себя в грудь. Счастливчик Бронстейн испуганно ретировался к окну.
— Простите, доктор, но мы получили приказ, — сказал Макмагон. — И вы тоже. Заставьте шимпанзе говорить.
— Как? — спросил доктор Бедоян.
— Есть же такая штука под названием «сыворотка правды»?
— Разве я вас учу, как производить проверку на благонадежность? Я врач, мистер Макмагон, и как таковой не принимаю врачебных советов от неспециалистов.
Один из вновь прибывших агентов встал.
— Так вы не ветеринар? — спросил он.
— До окончания колледжа и до работы с приматами я семь лет изучал человека, гомо сапиенс…
В этот момент люстра сорвалась с потолка: архитектор, электромонтажники и штукатуры, создавшие отель во Флоридавилле, никак не предполагали, что в номере для коммивояжеров будет резвиться шимпанзе. Пятеро тайных агентов выхватили пистолеты. Пан Сатирус проворно приземлился, не выпуская из руки люстры, — оборванные провода торчали из нее, как щетинки на рыле у хряка.
Тут Гориллу Бейтса осенило, и он заорал:
— Убрать пистолеты! Не раздражайте мистера Сатируса!
Он ходил в старшинах гораздо дольше, чем любой из молодых людей в агентах, и они убрали пистолеты.
Зазвонил телефон. Счастливчик Бронстейн поднял трубку. Время от времени он произносил «да!», «нет!», потом повесил трубку.
— Управляющий отелем. Хочет знать, что случилось. Во всем доме нет тока.
— Поскольку я здесь единственный специалист по человекообразным, — сказал доктор Бедоян, — то могу заверить вас, что в государственных научных учреждениях шимпанзе живут не в таких шатких сооружениях, как это. Я предлагаю вам удовлетворить просьбу моего пациента и предоставить ему возможность успокоить свои нервы.
Пан Сатирус счел это призывом к действию, надвинулся на Макмагона и стал размахивать щетинистым концом люстры перед самым носом агента ФБР. Макмагон не дрогнул и не отступил, пока Пан Сатирус не запел то, что застряло у него в памяти от песенки «Ублюдок — Англии король»… Шимпанзе не отличался музыкальностью.
Все же Макмагон был храбрым человеком. Он выхватил из кармана блокнот, взглянул на наручные часы и стал писать. Затем он вручил шариковую ручку (золотую) и блокнот доктору Бедояну.
— Под вашу ответственность, доктор. Генерал Магуайр сказал, что вы берете на себя эту… гм, пациента, и мы должны оказывать вам содействие.
Доктор Бедоян поставил свою подпись. Пять пар полицейских ног простучали четкую дробь по скрипучей лестнице.
— Я подозреваю, что предаю свою родину, — сказал доктор.
Пан Сатирус швырнул люстру в угол. Раздался звон стекла.
— Порядок, — сказал Горилла Бейтс. — Свистать всех наверх, Счастливчик.
— Для чего? — спросил Счастливчик.
— Ты забыл о дамах? — сказал Горилла. — Скажи там этим из отеля, пусть пришлют нам четырех. Как ты думаешь, зачем док отделался от агентов? Он себе места не находил с тех пор, как мы об этом заговорили.
— Я не находил? — переспросил доктор Бедоян. — Да, вероятно, так оно и было. Ну, конечно, иначе зачем бы мне отсылать этих агентов. Просто я не осознавал, что делаю.
