Дом в центре - Резник Леонид Михайлович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
— «Таврида», это шеф. Деда засекли, он идет в садик от Потемкинской, идите навстречу.
— Иду, — прохрипела рация.
Считая, что до конца Кардиналовой прогулки никакой информации не будет, я с журналом откинулся в кресле. Но отдохнуть не удалось. Уже через пять минут мой агент вышел на связь. Хрипение не могло скрыть паники в голосе.
— Эй! Это «Таврида». Очень плохие дела. Сашка мертвый лежит на земле. Я сматываюсь. Мне кажется, его убили.
7. ВЕТЕР, ВЕТЕР, ТЫ МОГУЧ…
Мой собеседник здорово напоминал американского гангстера тридцатых годов из фильма в стиле ретро. Очевидно, к такому сходству он и стремился, раз в жаркий летний день не снял свою широкополую шляпу даже у меня в комнате. Широкие брюки… Или сейчас мода такая? А двое его спутников даже не скрывают, что они телохранители. Стоят, как цепные псы, только свистни. Ну ничего, у меня пистолет в кармане и палец на спусковом крючке. А еще лучше — дверь за спиной. Кто меня поймает в моем Доме?
— Я понимаю, — сказал «гангстер», и узкие усики над верхней губой капризно изогнулись, — всякое бывает. У вас свои разборки, у нас свои. Но зачем наших ребят подставлять? Договорились же на мелочевку!
— Да кто его подставлял? И кто сказал, что его убили? Ваш второй ведь ни крови не видел, ни выстрела не слышал. Может, у него сердце прихватило?
— Какое сердце? Не было у него сердца сроду. Он вообще культурист. Значит, красавчик в майке, подумал я. — А Сибиряк не подошел, потому как там такие костоломы суетились… Пульс с умным видом щупали. Он испугался, что они у него одинаковый пакет с рацией увидят. Жить-то хочется. Да тебя за такие дела наказывать надо!
Я крепче сжал пистолет. Интересно, он виден или не виден? А у них есть оружие?
— Вот что, — мой гость подошел к оконному стеклу и, глядясь в него, как в зеркало, поправил шляпу. — Мы можем договориться. Заплатишь компенсацию. Десять тонн. Даем три дня на доставание. Попробуешь слинять еще накинем. Не советую.
Ох, орлы, подумал я. Не знают, с кем дело имеют. Да я ведь могу никогда больше в жизни через свой подъезд не выходить. А никто из посторонних ни за что ни одну дверь в Доме без согласия изнутри не откроет. Гарантирую. Разве что с динамитом. Но зачем мне искать осложнения? С моим-то материальным положением… Я заставил себя нахально улыбнуться.
— Не надо мне сроков. Я уже думал на эту тему. Договоримся так: даю вам не десять тысяч, а двадцать. Но с условием. Вы про меня навсегда забываете. Телефон вымарываете. Никаких заказов, никаких списков, не буду я больше этими мелочами заниматься. Своих дел хватает.
«Гангстер» так разволновался, что даже снял шляпу. Под полями скрывались пронзительные серые глаза, а под самой шляпой — коротко стриженные черные волосы. В глазах читалось жгучее любопытство. Он явно не хотел терять такой контакт.
— Я не жадный. За лишним червонцем не гонюсь. Может, десять тысяч, а потом свяжемся? Когда свои дела закончишь.
— Не будем торговаться. — Я достал из ящика стола две пачки сторублевок. Конечно, никто их не готовил специально, но Дом не должен был обмануть. — Бери, и с богом. У вас своя свадьба, у нас — своя.
На этом мы и расстались. Я наблюдал в окно, как троица села в элегантную голубую «девятку». Следом за «девяткой» тронулись белые замызганные «Жигули», битком набитые народом. Вот это банда!
Говорят: «Трус в минуты опасности думает ногами». Первоначальный испуг уже давно прошел, бежать было не от кого и некуда, но я не мог придумать ничего другого, кроме метания по комнате подобно дикому зверю в клетке. Ай да Кардинал! Ай да я, король дураков! Не догадаться, что Кардинала тайно охраняют! Ну, я дилетант. О преступниках сужу по книгам и фильмам, да и то… Но этот красавчик, неужели не мог осторожнее, если явные костоломы рядом бродили?
Проклятый сентиментальный Кардинал! У человека к услугам все парки мира, а его, гада, в Таврический садик тянет. Видали ностальгию? Я ругал Кардинала, хотя знал, что виноват сам. Нужно мне было с барахольщиками связываться?! А если бы не связался, сам бы и погиб? Нет, надо искать Атланта. Где этот старый пень шатается? Нет, чтобы как все нормальные пенсионеры в Таврическом саду гулять…
С интервалами в час я выстукивал дверь в комнату Атланта (дверь в его квартиру меня впустила). Безрезультатно. Старик не явился домой даже в полночь. Дискретностью он не баловался, а то бы отец предупредил. Неужели нашел себе старушку, где-нибудь на другом континенте? Вот некстати!
На следующий день моя вахта у дверей Атланта началась в семь часов утра, но толку не было никакого. К полудню я разнервничался. Мне начало казаться, что отец уже убит и все мои старания напрасны. Заведенный донельзя, я сбегал в Феодосию проведать мать. Тоже лопух. Конечно, она была на пляже, и хозяйка даже не знала, на каком.
К семи часам вечера я подумал, что сейчас сойду с ума. Книги не читались, кино не смотрелось, музыка не слушалась. Деликатесы не лезли в рот. Я вспомнил выражение: «Пережили голод, переживем и изобилие». Да, пытка изобилием тоже имеет место. Я находился в одиночной камере, откликающейся на любой мой чих. Но камера была ОДИНОЧНОЙ. Хорошо хоть, двери не заперты.
Меня потянуло к людям. К тем, на кого я смотрел свысока. Они питались черт знает чем, они слыхом не слыхивали о новых фильмах, они считали даже не каждый рубль — мелочь считали. Еще совсем недавно я представлял, что сам такой же, как и они. Потом вознесся… А по сути, мы были почти одинаково беспомощны перед лицом обстоятельств, когда близкие в опасности, а как им помочь — неизвестно.
Я вышел на улицу. Просто так. В окрестностях Дома жизнь кипела. У здания справа, после битвы в очередях за вином, подтягивалась гвардия спекулянтов. Они обменивались впечатлениями, смаковали подробности недавних боев. От здания слева доносился звонкий женский смех. Прямо по курсу формировалась гигантская очередь за черешней.
Я вдохнул насыщенный выхлопными газами воздух. Внезапно возникшая жажда чувства локтя постепенно исчезала. Раку-отшельнику захотелось назад в камеру. Пардон, в раковину.
Уже поворачиваясь обратно к подъезду, я скользнул взглядом по знакомому лицу. Вот это номер! Правильно говорят: «На ловца и зверь бежит». Но где же ты был, зверюга?
Прогулочным шагом к нашему подъезду шел Атлант. Аккуратненький такой старичок, божий одуванчик.
— Извините, — я решил не терять ни минуты, — отец сказал, что вас можно называть Атлантом. А я — Сергей Кононов.
— Ах, Сережа! Очень приятно познакомиться. Ваш отец про вас рассказывал, — голос у старичка был отнюдь не стариковский, бодрый, энергичный. — Что-нибудь случилось?
— Вроде бы. Отец в назначенный срок не вернулся. Я должен его выручать, так мы условились. Но я почти ничего не знаю кроме того, что существует очень плохой Кардинал. И еще мне сказано обратиться к вам за советом. А я вас не мог найти. Дня четыре или больше.
— Вот ведь незадача какая. Дела у меня были, мелочь, конечно. Если бы я знал… Ну, ничего. Давайте-ка поднимемся. К вам, например. Там и поговорим.
— Вы хоть знаете, где искать отца?
— Знаю. Или, точнее, догадываюсь. Плохо, очень плохо, что он в срок не вернулся. Ваш отец — очень достойный молодой человек. И знаете, большой перестраховщик. Он часто со мной делился своими приключениями, так вот, на все случаи жизни у него все было предусмотрено. Просто удивительно: в таком молодом возрасте — такая осторожность.
— Мне это не показалось. — Разговаривая, мы вошли в подъезд и начали подниматься по лестнице. — Я думал, что он авантюрист. Почему бы не рассказать все мне? Нет, сиди, жди, ищи Атланта.
— О-о! Это и есть перестраховка. Он о вас заботится. Тут ведь очень деликатная история. Ваш отец вышел на одну даму с четвертого этажа… Нет, давайте у вас в комнате поговорим.
Мы уже поднялись на нашу лестничную площадку. Следом за нами на нее вышли еще двое мужчин. Я даже удивился. Для Дома два человека — уже толпа. А четыре человека в одном месте — это…
