Пять бессмертных (Т. II) - Валюсинский Всеволод Вячеславович (чтение книг txt) 📗
— Это сила, — сказал Курганов, стукнув рукой о стол, — которой мы победим мир! Через пол года Великий Союз станет Всемирным!
Бессмертные ждали, что будет делать вождь. Он должен был найти путь, который бы не привел к катастрофе. Он был спокоен, и его мудрая уверенность невольно передавалась другим.
Незадолго до отлета они еще раз вызвали и исследовали Альвареца. Прошло всего несколько месяцев, но уже резко замечалась атрофия в области половых признаков. Бессмертные узнавали на нем те стадии, через которые когда-то прошли сами. Испанец не печалился, вскользь упомянул о том, что на прошлой неделе от него ушла жена (он недавно женился на молодой индианке). Он сказал об этом совсем равнодушным тоном, хотя бессмертные знали, что раньше он страстно любил свою жену и был даже большим ревнивцем. Не оставалось никаких сомнений, что перед ними шестой бессмертный.
Отпустив Альвареца, бессмертные занялись обсуждением дальнейшего плана действий. Было решено завтра же покинуть Годавери, где Курганов жил и работал в продолжение почти двухсот лет, и направиться в Восьмой Город. Этот город был средоточием научных учреждений Северо-Западной Области. Расположенный на берегу Волги в пределах прежней Казанской губернии он, хотя и сливался почти с соседними городами, но все же имел своеобразный вид, благодаря отсутствию верхних перекрытий, а также массе садов и искусственных озер. Озера соединялись каналами с рекой и делали улицы похожими на венецианские. Вообще город был построен по типу городов-садов и рос вширь, а не ввысь.
За последние пятьдесят лет жизни бессмертных вся обстановка, которой окружил себя человек при помощи неизмеримой технической силы, успела измениться больше чем за предшествующие несколько веков. Открытие способа получения отрицательного магнетизма вместе с неисчерпаемым источником энергии, какой предоставлял мегуран, дало возможность поднимать тяжести и держать их неподвижно в воздухе на любом расстоянии от земли и произвольно долгое время. Конечно, это требовало непрерывного расхода энергии, но пока в ней недостатка не ощущалось. Открылись совсем новые перспективы в авиации как воздушной, так и транспланетной. Приходилось переоборудовать силовые установки. Даже обыкновенные электромоторы оказались производительнее при отталкивательном, а не притягивающем действии магнитов. Сначала пользовались отталкивательной силой для помещения на большой высоте шаров люмиона, больших мегафонов громкоговорителей. Потом эту силу использовал в самом широком масштабе транспорт. Наконец, появились отдельные здания, а за ними и целые города, висящие в воздухе над остриями магнитных вышек. Человек не стеснялся расходовать энергию, предоставленную ему мегураном. Ее запасы были действительно безграничны. Воздушные города обыкновенно строились в виде чечевицы, плоско помещенной в воздухе. Конечно, они могли передвигаться только по вертикальной линии, так как были подчинены силовым станциям, находящимся под ними на земле, и не могли выйти из их отталкивательного магнитного поля. Это отдаляло также и вопрос о перенаселении городов и освобождало громадные пространства земли, нужные для произрастания клетчатки в виде трав, лесов, мхов и т. п. Химия все еще не могла синтезировать крахмал из мертвых материалов. Это было тем более странно и печально, что в других областях она сделала громадные успехи. Собственно, получение крахмала, как и белка, было достигнуто, но лишь как лабораторный, дорогой опыт. Практического же значения оно иметь не могло. Источниками белковой пищи животные наземные больше не служили. Было рационально поставлено морское и океанское хозяйство. Несметные массы трески и других пород рыбы правильно эксплуатировались. Океан вполне покрывал мировую потребность в белковой пище. Между прочим, вопрос о ловле рыбы тоже служил одним из пунктов раздора между Востоком и Западом. Океанские границы рыбопромышленных предприятий представляли собой как бы постоянный военный фронт. Морские пути рыбьих стай превратились в улицы промышленных пловучих городов. Сюда была стянута и брошена вся техника, все знания. Эти предприятия занимали массу рабочих рук, но ясно было, что в один прекрасный день химия скажет свое слово, назовет формулу, и все это станет ненужным, как в свое время стали ненужными тракторы, сеялки и вообще сельское хозяйство, когда был открыт панит.
Беспрерывно открывавшиеся новые пути в технике постоянно отвлекали внимание от вопроса классового. Кроме того, безгранично расширявшийся круг потребностей приводил к возникновению всех новых и новых производств. Даже американские Ambular-Place теперь пустовали. Но положение рабочих становилось чем дальше, тем хуже. Конечно, и Восток и Запад продолжали вооружаться, но так как техника непрерывно двигалась вперед, а война все не наступала, то все эти вооружения сводились, главным образом, к напряженным, непрерывным перевооружениям, поглощавшим львиную долю государственного бюджета. Как злокачественная опухоль, кризис назревал медленно, но верно. К тому моменту, когда бессмертные закончили свой двухвековой труд, человеческие общества Старого и Нового Света были окончательно готовы к борьбе. Среди американского пролетариата, хотя и стиснутого в железном кулаке, но все же постоянно обращающего взоры на Восток, шло пока еще глухое, но с каждым часом растущее брожение. Оно нарастало неудержимо, как катящаяся с гор снежная лавина. Та самая техника, которая дала в руки господ безграничные средства истребления и порабощения, не могла не дать и в распоряжение пролетариата некоторых существенных средств. Так, например, обыкновенный карманный хоккок представлял собою незаменимое средство массовой связи и информации. Это делало в общем несущественными все законы о прикреплении к производству, о территориальности и другие, имевшие целью воспрепятствовать возникновению какой бы то ни было организации. Но даже в случае массового удачного выступления американских рабочих задача их должна была бы до чрезвычайности осложниться одним обстоятельством. Хранителями и носителями научных и технических знаний были представители правящего класса. Промышленное хозяйство распалось на такое множество узких специальностей, что американский пролетариат, даже захватив власть в свои руки, не был бы в состоянии справиться со сложнейшими задачами экономического и технического управления без помощи рабочих и научных сил Востока.
Трудно сказать, было ли это случайностью, что почти совпали эти два момента: окончательная готовность к войне и предстоящее выступление бессмертных.
Выступления бессмертных стали поводом к началу битвы, и право за обладание бессмертием — целью всеобщих стремлений, за которыми исчезли, поблекли и почти забылись истинные мотивы борьбы, целыми веками подготовлявшейся и имевшей совсем другие основы.
Так часто в истории повод кажется причиной и заслоняет собой истинную сущность событий. И лишь много лет спустя историческая перспектива делает понятным хаотический рисунок, выявляя действительные взаимоотношения.
Так, участники крестовых походов не знали, что они идут в Палестину вовсе не влекомые желанием спасать гроб господень, а гонят их невозможные условия феодализма, неистовствующая церковь и тысячи других причин.
Курганов замечал некоторую связь между окончанием их работы и полной готовностью человечества к войне. Он торопился окончить свою работу и чувствовал, что приходит к финишу вместе с надвинувшимися потрясающими событиями. Он хотел своим выступлением предупредить первые вспышки. Сама история этого требовала. Курганов торопился. Одно обстоятельство все-таки заставило его еще на некоторое время задержаться. Последние десятилетия не остались без заметного влияния на организм бессмертных. Старшие из них стали замечать некоторые признаки чего-то вроде начинающейся старости. Особенно это замечал на себе Курганов. У него, как и у всех остальных, размер головы еще больше увеличился, глаза впали, кожа стала прозрачной и зеленоватой. Кроме того, он стал замечать некоторую усталость. Ему уже недостаточно было обычных пяти часов сна ежедневно. Он теперь спал по шесть и более часов. Биррус, обратил внимание на появившиеся новые морщины у него на лбу и углубившуюся носогубную складку. По мнению Курганова, процесс изнашивания организма хотя и замедлился, но не прекратился вовсе. Это не означало, что они должны, в конце концов, умереть. Очевидно, требовалась еще вторая пересадка, подобная первой. Надо было подновить сопротивляемость организма. Пока не был найден иной способ, как пересадка бэтной доли, этот вопрос откладывался и даже не обсуждался. Курганов только все более и более торопился с работой. Но зато теперь в их руках была сыворотка бессмертия. Они могли взаимно обновиться.
