Твой демон зла - Волков Сергей Юрьевич (версия книг .TXT) 📗
- Егорыч! Может, я чего-то не понимаю, но объясни мне, как такое вообще может быть, на фиг? Что бы молодая девка ночью, одна шаталась по лесу, да ещё тут - тут же ни хрена нету, ни деревни, ни поселка на двести километров!
Машинист затушил окурок, сплюнул в угол кабины, нахмурил брови и нехотя ответил:
- Боюсь я, не договаривает она чего-то! Ты это, вот что: не вейся вокруг нее, как уж, а то начал: "Ах, прекрасная незнакомка, вы явились, чтобы скрасить одиночество нашей поездки!". Тьфу, кобель!
- А что такого-то? - ухмыльнулся молодой: - Раз поезд остановила, значит должна... Ну, мы же чуть из графика из-за неё не выбились! А могли бы вообще, аварию устроить! Дело-то такое... Ха-ха!
Машинист молча показал напарнику красный, волосатый кулак, размером с кочан капусты, потом тихо пояснил:
- На сносях она! Думаю, четвертый месяц уже!
- Иди ты! - удивился молодой, покосился на спящую Катю: - Да ну! Не видно же ничего!
- Вот тебе и "Да ну!", трепач! Вырости сперва пятерых, как я, потом спорить будем! И погляди потом - у неё рука порезана, а махала она нам не флажком, а тряпицей какой-то, красной. Я думаю, в крови она эту тряпицу вывозила, молодец, сообразила! Приедем в Вожегу, ты сразу чеши к Красикову, ну, слева от диспетчера сидит, знаешь?
- Это к менту что ли?
- Ну. Скажешь, так мол и так, вот такие дела! А я её покараулю, чтобы с перепугу не наделала чего...
- Так ты думаешь, Егорыч, что она - беглая?
- Красиков пусть разбирается, кто она и откуда... Не верю я, чтобы баба, да ещё в положении, через здешние леса к железки вышла вот так, без еды и одежонки нормальной. Отсюда до ближайшей зоны - километров двести! Да и не похожа она на зечку... Думаю я, выкинули её из поезда, и дело это уголовное! Она, вишь, как в тепле оказалась, сразу сомлела да уснула, значит намерзлась, а беременной это точно не хорошо! Давай-ка, сгоноши-ка чего-нибудь похавать, супчик какой-никакой, чайку вскипяти. До Вожеги ещё полтора часа, может, проснется, так есть захочет!
Молодой напарник машиниста ушел в заднюю, закабинную каморку, где имелась небольшая электроплитка, а сам машинист ещё долго рассуждал сам с собой о наступивших неправильных временах, когда посреди России по чащобам бродят ночами молодые беременные бабы...
Катя спала, и впервые за последнюю неделю ей было спокойно и надежно это чувство появилось у неё тогда, когда она, еле цепляясь ослабевшими руками за поручни, взобралась в кабину тепловоза, и седой машинист, поглядев на неё суровым, и в то же время добрым взглядом, усадил на скамейку, и сказал: "Отдыхайте, девушка! Разговоры потом будем разговаривать!".
И Катя сразу же уснула, сидя, прислонившись спиной к железной, подрагивающей стенке кабины. Она не почувствовала, как с нее, спящей, осторожно сняли тулуп, как её уложили и заботливо укрыли. Ей снился бесконечный лес, бесконечный снег, и рыжие собаки, сидящие под деревьями. Поезд, грохоча и покачиваясь, приближался к станции Вожега...
Он брел через лес, падал, с трудом вставал, хватаясь за ветки, и снова шел. Бок кровоточил, и после каждого падения на снегу оставался кровавый отпечаток. Сергей не боялся потерять направления, он шел по своим собственным следам. Гораздо больше он боялся не дойти - у него начала кружиться голова, да и отпустившая после уколов обезболивающего рана вновь налилась нестерпимой болью.
К вертолету он вышел почти через час - "восьмерка" по прежнему стояла по брюхо в снегу, мигал над кабиной красный огонек, а рядом с ветролетом о чем-то разговаривали трое. Сергей сперва решил, что ему почудилось вертолетчиков должно было быть двое, откуда третий?
Потом он понял - Хосы вернулся раньше его, хотя ему и пришлось делать по чащобе изрядный крюк. Руслан Кимович заметил Сергея за сотню шагов до вертолета, поспешил настречу:
- Вот и Сергей! Ну, что? Почему один?! Э-э, да ты ранен! Быстро - в вертолет! Мужики, помогите!
Воронцова затащили в вертолет, уложили на низкий оранжевый топливный бак, и Сергей несколько расслабился, проваливаясь в звенящую пустоту. Глухо, как из-за перегородки, долетали до него голоса ветролетчиков и Хосы:
- Аптечка есть? - это Руслан Кимович.
- Держите! Взлетаем? - краснолицый вертолетчик.
- Да. - снова Хосы.
- Ох, и попадем мы с вами, мужики!.. Знали бы, что вы тут устроите, ни за что бы не полетели, хоть и замминистра приказал! - это, видимо, другой вертолетчик.
Заворчали турбины, зашелестел разрезаемый винтом воздух, Сергей почувствовал, как ветролет мелко затрясся, завибрировал, готовясь к взлету. Потом он услышал, как один из пилотов крикнул:
- Ну что, в Москву?
- Да! - крикнул в ответ Хосы.
Воронцов приподнялся на своем импровизированном ложе, из последних сил сказал, крикнуть не получилось:
- Летим в Вожегу! В милицию! Надо организовать поиски - она двое суток назад ушла в лес!
И тут же повалился на разосланный бушлат, без сил и сознания. Он не слышал, как Руслан Кимович ругался с вертолетчиками, как доказывал им необходимость лететь в Вожегу, как грозил пистолетом, и как потом, когда вертолет взлетел и пошел над лесом на северо-восток, Хосы перевязывал его, останавливал кровь, как зашивал рваные раны на руке и боку, делал антибиотиковую блокаду, словно заправский врач...
Ничего этого Сергей не видел, и потом не помнил. У него в памяти осталось только ощущение бесконечного проваливания в какую-то пульсирующую, грохочущую тьму, багрово-красную, удушливую, и бесконечную.
Очнулся Сергей уже на подлете к Вожеге, от громкого голоса второго пилота, который зашел в салон спросить у Хосы, куда садиться - аэродрома в Вожеге не было.
- Давай поближе к железной дороге, вон на ту площадку. В таких городках и милиция, и больница и райком обычно на одной площади, возле вокзала! - прокричал в ответ Хосы, тыча рукой в стекло иллюминатора. Пилот кивнул и вернулся к себе. Хосы перевел тревожный взгляд на Воронцова. Сергей улыбнулся и попытался сесть.
- Ну как ты, ожил маленько? - спросил Руслан Кимович, наклоняясь к самому уху Сергея.
- Да... Получше! - кивнул тот: - Как я, сильно... пострадал?
- Нормально. Крови потерял не очень много, раны глубокие, но, как говорят врачи, жизненно важные органы целы! Жить будешь, я тебе гарантирую!
