Оборотни космоса - Белаш Людмила и Александр (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
В актовый зал, к неудовольствию мамаши, пропустили одну Медеро. Служители правления потребовали сдать мобик с видеокамерой: «Здесь съёмка запрещена», – но мобика у Меде не имелось. Они детектором поискали на ней спрятанную электронику, не нашли, и только тогда открыли входную дверь.
Она робела и сжималась среди незнакомых людей. А вдруг «уронишь честь» или «запятнаешь репутацию»? Очень не хотелось выглядеть глупой или невоспитанной. Сделаешь что-нибудь не так, и все скажут: «Из какого корня пришла эта невежа?» или «В какой школе готовят таких дурёх?» Впору развернуться и бежать прочь, пока не опозорилась.
Но кругом было так красиво и спокойно, с потолка лился мягкий матовый свет, все были великолепно одеты. Медеро присматривалась осторожно, чтоб никого не раздражать слишком пристальным взглядом. Здесь были наогэ и наоси в парадных жилетах, с пристёгнутыми на прямой хват кортиками, эфесы которых сверкали, как драгоценные камни. Граждане высоких званий – многие в ведомственных мундирах – приятельски беседовали с людьми кланов. Вдоль низкого помоста для сидения прохаживались военные с узорами и без. Ой-е, какое важное собрание!.. Тут не знаешь, как стоять и что сказать. Очень хочется забиться в угол... Кто же этот Большой Друг, ради которого здесь собралась такая публика?
К ней подошла прелестная молодая дама-распорядительница – само воплощение доброты! – в модном кардигане, дружески улыбнулась:
– Кога Медеро?
– Да, мотагэ, здравствуйте, – принуждённо выдавила девочка, неловко обозначив поклон.
– Какое прелестное у тебя имя! Уверена, мы с тобой отлично проведём церемонию. Смотри, как здорово мы выглядим вместе! – Она повернула Меде, и та увидела, что стоит не у стены, а у огромного зеркала. В самом деле, её наряд и одежда мотагэ сочетались на удивление мило. Медеро стало легче на душе, и она искренне вернула даме улыбку.
От группы граждан, негромко говоривших между собой на паркетном пространстве в центре зала, отделился и направился в их сторону сухощавый мотаси в скромном костюме пепельного цвета. При виде дамы, ворковавшей на ушко Медеро, он довольно сузил бледные глаза и едва заметно дёрнул ушами, а узкие губы его шевельнулись, как бы приготовившись к началу речи.
– Мичел, это наша победительница? Чудесно... О лучшей героине церемониала я и не мечтал. Давно ли ты занимаешься свинками, кога?
Оу, здесь умели утихомирить душевное волнение и расположить к себе! Набравшись храбрости, Медеро честно сказала мотаси, что содержит свинок уже год, какая была свиноматка и от кого приплод. Даже упоминание о Луде далось ей без слёз.
– Вот, пожалуйста, взгляните! он – её сынок.
Пепельный мотаси внимательно осмотрел зверька, одобрил его стати и дал пару дельных советов по содержанию свинок. Сразу видно – знаток. Медеро и ещё бы с ним поговорила, но тут пепельного позвал узорный желтоглазый офицер – левый глаз с бронзово-чёрной меткой на радужке:
– Верховный бухгалтер, вы надолго отвлеклись на дам?..
– Прошу прощения... – Собеседник Медеро откланялся.
– Давай я познакомлю тебя с другим призёром, – повлекла её дама Мичел. – Его зовут Гутойс Гира.
Мальчик из нао был примерно трёхгодка, но уже подросший, стройный и сильный, с разрезом глаз, как у актёра Эонке, что играет в сериалах про солдат. Медеро качнула головой, склонив её набок с некоторым кокетством, как полагается делать перед сверстником из клана, – и это ей удалось должным образом. Успехи её окрыляли, она себе нравилась, да и мальчик был хорошенький, как игрушка. Меде удивлялась тому, что она живёт на свете уже безумное число лун – а здесь почему-то не бывала!
– Позвольте поинтересоваться, какой породы ваша свинка? – вежливо спросил Гира.
– У меня свин. Жёсткошерстный, черепаховый.
– О, это древняя порода.
– Да, – с удовольствием подтвердила Медеро. Луду ей подарили на выставке Общества, и Меде стала единственной держательницей породистой свинки в квартале.
– А у меня простая, двуцветная.
– Простые тоже очень славные, – поспешила утешить мальчика Медеро, – они добрые и почти не болеют.
– Я хотел завести бойцовую, но мама... – Тут Гира замялся, отводя взгляд. – Меня отговорила. За ними нужен особый уход.
– Ваша мама умная и предусмотрительная.
Тут – неясно отчего – губы у мальчика задрожали, а глаза заблестели сильнее; он несколько раз моргнул, чтобы скрыть подступившие слёзы.
– Она была... красивая, умная...
«Ой-е! – В груди у Медеро похолодело. – Зачем я про маму?! Вдруг эта наогэ служила в армии? наверное, на войне её... Надо было читать список павших, его рассылали! А я о свинке убивалась. Оу, как неудобно! Надо скорей извиниться!»
– Простите меня великодушно... – Мягкие ушки её пристыженно поникли.
– Не за что, – снисходительно повёл рукой сын клана. – Вы не могли этого знать.
Гира крепился изо всех сил. Ещё не хватало расплакаться в присутствии офицеров. Что тогда скажут отцу? он в госпитале страдает, а тут ему сообщат: «Ваш малый на церемонии вёл себя малодушно, недостойно». Собранность и выдержка, вот чем наоси отличаются от всяких-разных. Никто здесь не увидит его слёз, иначе и фамилию носить не стоит, а зваться надо просто никак.
Служители Общества забрали свинок – поместить в коробки для дарения. Зал постепенно наполнялся. Элегантные девицы встречали приходящих и провожали к местам на помостах. Медеро даже устала угадывать, кто есть кто, – а так хотелось после рассказать домашним и подружкам, кого она видела в главном зале Общества!.. В беде её выручил Гутойс Гира. Большеглазый кой тихо называл имена присутствующих – уж он-то знал! хоть и не всех.
– А этот? – шептала Меде, тихонько указывая на кого-нибудь. – Ну, вон, такой квадратный...
– Джан Лалиян, генерал воздушных десантников.
– А тот, серенький?
– Это сам Сёган, а не «серенький».
Медеро ахнула в ладошку: «Я-то ему: поглядите, моей свинки сын! И он мне: чисть их щёточкой...»
Гира почтительно раскланялся со старейшинами нао-братьев. Как дети, он и Медеро должны были стоять у стеночки и вежливо помалкивать, ожидая, пока с ними заговорят старшие. Благодарение Радуге, после Сёгана к Медеро больше не обратился никто из важных персон, а то бы у неё язык прилип к нёбу. Подошла дама Мичел, спокойно и негромко повторила детям порядок церемонии. Медеро только кивнула.
Им вернули свинок, пересаженных в лёгкие прозрачные переноски. Обеспокоенный и перепуганный свин весь подобрался, прижал уши и втянул голову.
«Должно быть, я тоже так выгляжу», – решила Медеро и выпрямилась, раскрыла пошире глаза и сложила губки бантиком.
– Прошу всех занять места, – пропела дама Мичел, выйдя на середину. – Объявляю вход кандидата в Большие Друзья Свинок.
Зрители – вот что значит выучка, полученная с детства при отработке эвакуации! – без суеты, но моментально оказались на своих плетёнках. Однако военные, оказавшись у отведённых им мест, остались стоять, положив правые руки на эфесы кортиков. Гира глубоко вздохнул, глаза его засияли. Ой-яаа, не каждую ночь доводится видеть, как генералы оказывают кому-то воинские почести!..
Приближался стук шагов. Меде удивилась. Странно!.. среди обычного звука подошв выделялись ни на что не похожие мерные, медленные удары.
– Всем офицерам, – заговорил кряжистый Джан Лалиян, – к общему приветствию... готовься!
Кортики одновременно были вынуты из ножен и замерли, сияя, остриями вниз.
Медеро никак не ожидала, что кандидатом окажется Рослый! Эйджи вошёл сильным, широким шагом. Он был огромен, почти под потолок, гладок и по-своему красив. Ноги его, как колонны храма, несли сильное тело великана и терялись в складках светло-синих длинных брюк.
– Салют – отдать! – скомандовал генерал десантников. Офицеры, как один, вскинули кортики. Земляне сказали бы, что приём похож на «взять клинок подвысь».
– Эксперту – салют! – трижды дружно грянули голоса. Казалось, от возгласов рухнут стены.
