Цивилизации - Иевлев Геннадий Васильевич (мир книг .txt) 📗
– Улучшения пока нет, если не сказать обратного. Как тут ее не понять. – У”Руутт махнул рукой и пошел в исследовательский блок корабля.
Бор виновато расставил руки, постоял молча так и поспешил за капитаном "Галактики". Он догнал У”Руутта уже около одной из лабораторий, открывающего ее двери. У”Руутт переступил ее порог и замер, выставив руку в бок, как бы не давая Бору идти дальше. Бор недоуменно скосил взгляд вверх, смотря на У”Руутта.
– Мы в течении последнего времени попытались имеющимися у нас средствами исследовать найденные в мече четыре предмета. – У”Руутт опустил руку. – Все они оказались очень необычными в нашем понимании, хотя в принципе, можно сказать так, эти вещи являются такими, которыми мы хотим сделать свои вещи. Короче, они являют собой прообраз будущей обстановки наших космических кораблей. Самым простым из них, если можно так выразиться, оказался стакан.
– А где они? – Бор перебил У”Руутта. – Ты мне их покажешь?
– Посмотрите чуть позже. – Рассмеялся У”Руутт. – Если сможете.
Бор, опешив, вытаращился на капитана "Галактики". Не обращая внимания на недоумение адмирала, У”Руутт продолжил.
– Так о стакане. Это почти обычное небьющееся стекло, высочайшей чистоты, такие используются только в нашей лаборатории, а у них по-видимому это обычный бытовой предмет. Держать его в руке довольно приятно – создается ощущение, что он не может выскользнуть из руки ни при каких обстоятельствах, ежели только ты этого не захочешь, он и не прилипает к ладони, и ни скользит в ней. Интеллектуальное стекло, как мы его охарактеризовали. Я разжал ладонь, а он остался висеть, как бы приклеенный к ней. Хотя, когда затем я его поставил на стол, он вел себя как обычная вещь, даже издал звук соприкосновения с поверхностью. Но самое замечательное связано с его внутренней стенкой, ее ненужно никогда мыть, она всегда остается чистой, с чем бы она не соприкасалась. Внутренняя стенка стакана обладает абсолютной несмачиваемостью, такое впечатление, что у нее начисто отсутствует трение, хотя это и не совсем то.
Что мы только не лили в этот стакан, чего только не сыпали. Стоит наклонить его и все содержимое оказывается вне его, не оставляя внутри стакана никакого следа своего пребывания. Даже самые тончайшие исследования не находили в нем ни единого атома, только что побывавшего там вещества. Один из исследователей первым провел над собой весьма смелый эксперимент. Он налил в него приличный яд, вылил, затем сразу же налил тоник и выпил. Надо сказать, что он остался жив и даже не было никакой реакции его организма. Правда все было готово, чтобы оказать ему необходимую помощь, но к счастью она не понадобилась. Потом нашлись и последователи, лили в него разную гадость, затем пили из него. Скажу откровенно, я не решился. – У”Руутт помахал перед собой рукой. – Не то чтобы я боялся, просто как-то я не привык пить из немытой посуды. Может быть со временем, когда мы освоим технологию изготовления такой посуды, это станет нормой, но пока – не-ет. – Он вновь помахал руками перед собой.
– И что вы теперь делаете с этим стаканом? – Заинтересованно произнес Бор.
– Он теперь существует только лишь в фрагментах. – Усмехнулся У”Руутт. – Мы его распилили лазером на кусочки для исследовательских целей. У вас появилось желание на себе испытать его свойства? – Он уставился на Бора.
– Нет, нет! – Бор скорчил гримасу.
– Следующим предметом было кольцо, как потом мы убедились, это обруч, по всей видимости надеваемый на голову, для общения с компьютером корабля или же с самим кораблем.
Поначалу мы облучали его различными лучами, но толку было – ноль. Тогда один из лаборантов напялил его себе на макушку и он неожиданно дернулся и начал увеличиваться в размерах, сползая ему на лоб. – У”Ннарст начал хмыкать, давясь смехом.
– Что-то произошло?
– Видели бы вы гросс адмирал его лицо в это время. Если сказать, что оно сделалось белым, это значит ничего не сказать. Хорошо, что кто-то догадался и сдернул с него этот обруч. Как затем сказал лаборант, придя в себя, он думал, что обруч хотел его задушить.
Затем мы начали надевать его на различные предметы, но испытали глубокое разочарование, он не менял своих размеров. По-моему, то был его последний отзвук общения с мечом. Потом один из исследователей все же решился нацепить себе его на голову, но безрезультатно. После некоторых раздумий мы поняли, что ему нужна какая-то энергия. Мы начали включать различные генераторы и действительно, на некоторые из них он начал реагировать, чуть изменяя свои размеры, когда его кто-либо надевал на свою голову. По всей видимости, для его полноценной работы нужны более мощные генераторы, чем имеем мы, либо энергия должна иметь неизвестные нам свойства. Мы разрезали обруч вдоль и поперек. Он имеет сложнейшее кристаллографическое строение. Строение кристаллов, связи, просто не поддаются воображению. Я думаю, что он заменяет чемурам весь наш пульт управления кораблем, а может быть и экран пространственного сканера заодно, мы ведь не нашли такового в мече.
– Что-то вроде нашей короны?
У”Руутт неопределенно пожал плечами.
– Может быть. – Он повернул руки ладонями вверх. – Только его функции по-видимому более широки, богаче различными свойствами, словом пульт управления кораблем, хотя, как реализованы некоторые функции управления, как-то непонятно.
– Да. – Бор покачал головой. – У вас тут жизнь сейчас гораздо интереснее, чем на "Аттаксе". – Он отставил ногу в сторону.
У”Руутт мгновенно схватил его за шиворот.
– Осторожнее гросс адмирал! Рекомендую вам не делать в этой лаборатории лишних движений.
Бор приставил ногу и дернул плечами, У”Руутт отпустил его.
– Да что же тут за место у вас такое? – Бор глубоко вздохнул.
– Я еще не дошел до этого. – У”Руутт улыбнулся. – Немного терпения. Вы должны всем телом осознать важность находок, их значимость для развития наших цивилизаций.
– Я это уже давно осознал. – Бор поморщился.
– Следующим было кресло. – У”Руутт широко расставил руки, как бы показывая его размеры. – Вообще-то оно было не очень большим, под стать чемурам. К сожалению у нас не нашлось человека, который бы мог влезть в него и ощутить всю его прелесть, поэтому мы почти сразу занялись его разборкой. Не увидев его хоть в каком-то действии, я могу лишь выразить наши умозаключения, догадки.
– Выкладывай. – Бор махнул рукой.
– Его обивка представляет отлично выделанную кожу, или искусственную, или какого-то неизвестного животного. Мне все-таки думается, что искусственную. Неужели ж цивилизация с такой технологией не в состоянии изготовить такую тряпку? – У”Руутт поднял плечи вверх.
– Будем считать что в состоянии. – Бор кивнул головой в ответ.
– Под обивкой оказалась масса слоев из различных материалов: пористых, ячеистых, клеточками, сеточками, какие-то упругие волокна, которые являются остовом кресла. Как таковой, основы конструкции корпуса кресла, мы не нашли. По-видимому эти упругие волокна и являются его несущей частью, хотя в нем все слои возможно как-то связаны между собой и взаимодействуют друг с другом теснейшим образом.
Когда мы начинали разбирать кресло, оно имело вид кресла, стояло, даже скользило по полу, а когда разобрали, то все развалилось. – У”Руутт неопределенно развел руки в стороны. – Такое впечатление, что на полу оказалась куча грубых тряпок, ни единой жесткой конструкции.
– А волокна? – Бор вскинул брови.
– Да и волокна стали выглядеть как синтетические веревки. Чуть жестковаты, но спокойно связывались в узлы, изгибались как угодно. Химики исследуют их свойства, но вероятнее всего, что-то мы недосмотрели.
И наконец последний предмет, серый ящик.
– А что дальше с креслом? – Перебил его Бор. – Вы так и не выяснили механизм его работы?
– Конечно нет. – Лицо У”Руутта отразило полнейшее удивление. – Я же сказал, на полу оказался набор тряпок и веревок, даже толстых ниток. Химики сейчас изучают их: режут, жгут, растворяют в различных средах, короче делают с ними все, что кому на ум взбредет. Если от их творческих новаций не прогорит обшивка "Галактики", то будем считать, что эксперименты им удались.
