Русская весна - Спинрад Норман Ричард (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Сейчас же после голосования Вольфовиц объявил, что он теперь опять республиканец и желает баллотироваться от республиканской партии. Тут он оказался в толпе претендентов, среди которых выделялись ставленник крупного капитала Крайтон Лэкселт и оголтелый техасский сенатор Гарри Карсон.
Вскоре телевизионные дебаты свелись к бранчливым перепалкам между Карсоном и Вольфовицем. Карсон драл глотку, что он не то второй Тедди Рузвельт, не то второй Рональд Рейган, а «американский Горбачев» открыто и злонамеренно дразнил противника, провоцируя его на еще пущие глупости. В этом было что-то освежающее – два кандидата в президенты без стеснения показывали, что готовы перегрызть друг другу горло.
На съезде республиканцев Карсон и Лэкселт не сумели получить большинства голосов. Съезд зашел в тупик: двадцать три баллотировки не принесли необходимого перевеса ни одному кандидату. Тогда партийная верхушка заперлась со всеми кандидатами в прокуренной комнате на целых двенадцать часов. Что там происходило – о сем история умалчивает, зато результатом стала самая омерзительная и неожиданная закулисная сделка за всю политическую историю Америки.
У Натана Вольфовица был двести восемьдесят один голос, то есть значительно меньше четверти от общего числа. Но этих голосов хватило для победы Гарри Карсона. Руководство партии исхитрилось разрешить кризис к удовольствию обоих непримиримых врагов. Вольфовиц стал кандидатом в вице-президенты при Гарри Карсоне.
Когда огорошенные репортеры спрашивали Вольфовица, как он согласился на такое, он хитро косился на камеру и пожимал плечами, говоря:
– Сидеть сложа руки и ждать, когда президент помрет, – вот и вся работа вице-президента. Теперь, по крайней мере, американцы могут быть уверены, что их кандидату такая работенка по душе.
Карсон и Вольфовиц не появлялись вместе во время избирательной кампании. Первый в своих выступлениях не упоминал второго, а тот повторял свои речи, которые выводили Карсона из себя во время теледебатов.
Они вступили в должность. Вице-президент временами председательствовал в сенате – и только; Карсон не пустил бы его даже на похороны, разве что на собственные похороны Вольфовица. Вице-президенту это, похоже, очень нравилось. Он безостановочно шельмовал администрацию – в которой сам был вторым лицом – и повторял, что Гарри Карсон послужил бы стране наилучшим образом, если бы удавился.
Такая вот цепочка воспоминаний пробежала в голове Бобби Рида, пока он вытирал щеки после бритья. Он вспомнил еще, что он ответил Саре, когда она заговорила о Вольфовице: «Не пойдет... Вольфовиц не сможет налепить штрафную квитанцию за неправильную парковку!»
Он голышом, как был, перебежал в гостиную и взял у Сары телефонную трубку.
– Привет, папа. Как дела?
– Идут, дела идут. Но ты должен мне помочь.
Ой, как плохо... Бобби знал в деталях, что отец подразумевает, говоря «дела идут», – свою затею с полетом на «Гранд Тур Наветт». Бобби принимал его доводы: если надежды нет, стоит умереть раньше, но исполнить мечту всей жизни. Мама тоже права – может, все повернется к лучшему. Трудно поверить, что отец действительно обречен – вот какая штука...
– Папа, я же говорил, меня не выпускают...
– Я не о том. Ты и в Штатах кое-что можешь для меня сделать.
– Что именно?
Сара принесла тосты и кофе, Бобби посмотрел на часы. Восемь тридцать шесть! Господи, он еще не одет!
– Будь добра, принеси одежду из спальни, – тихо сказал он Саре. – Мне надо бежать через пять минут.
Сара кивнула и вышла.
– Я хочу, чтобы ты ознакомился с аппаратурой фирмы «Бессмертие», Пало-Альто, – говорил отец.
– Как-как?
– «Бессмертие Инкорпорейтед».
– Обалдеть, прямо как еще одна секта сумасшедших из Калифорнии. А зачем?
– Предположительно они разработали технологию отсрочки смерти.
– Чего-чего?
– Я нашел короткий реферат в банке информации. Они, видишь ли, берут образец ткани, замораживают в жидком азоте и для верности записывают на компьютере его генный код. Затем как-то фиксируют всю информацию твоего мозга, а сам мозг полимеризуют...
Сара вернулась с одеждой, и Бобби стал одеваться, не отрываясь от трубки.
– ...Звучит заманчиво. Все предусмотрено. Они воссоздают новое тело по генному коду, затем или заменяют пораженные участки моего мозга, или просто перекачивают информацию в новый мозг.
– Что делают? – переспросил Бобби. Влезая в брюки, он чуть не расколотил телефон.
– Возвращают меня к жизни, – сказал отец.
– Научная фантастика, папа, – буркнул Бобби. – Ты веришь, что это возможно?
– Сейчас – вряд ли, – сказал отец. – Но с годами, когда технология шагнет вперед... Если мой генный код будет снят правильно и сохранится дискета с моей записью, можно ждать пять, десять, сто лет – сколько угодно.
Бобби застегивал рубашку, пытаясь сообразить, что к чему. Полнейшее безумие, конечно. Но как сказать это отцу, человеку, которому смерть дышит в затылок? Одни верят в рай, другие в нирвану. Это ничем не хуже... Но и не лучше...
– Боб, ты куда пропал?
– Да-да, папа, я тут, только мне надо бежать. Понимаешь, папа, ты... ты все это говоришь, э-э... всерьез? Ты им веришь?..
– Это не важно. Мы можем заставить поверить маму, – резко возразил отец. – Поверив, что меня возродят, она согласится помочь мне полететь на «Гранд Тур Наветт».
«О, Господи! – Бобби застегнул пояс. – Что у них там происходит? Уже начался распад мозговой деятельности? Говорили, что этого следует ожидать...»
– И все-таки, папа, – сказал он вслух, натягивая носки, – ты-то сам веришь в этот бред?
Долгое молчание на другом конце провода. Потом мягкий голос отца:
– Не важно, во что я верю.
– Мне важно, – сказал Бобби, надевая туфли. – Потому что я не уверен, что ты в здравом уме.
Еще одна долгая пауза.
– Все лучше, чем ждать, когда тебя зароют в землю, – наконец сказал Джерри.
Бобби хмыкнул про себя. Логично. Отцов план может быть химерой, но сам он вроде не того, не спятил. Он перепробовал все возможное, почему бы теперь не попробовать невозможное?
Восемь сорок четыре! Чокнуться можно!
– Слушай, папа, я убийственно опаздываю. Быстро: что я должен сделать?
– Съезди в Пало-Альто. Разведай все о «Бессмертии Инкорпорейтед». И нагреби побольше справочного материала, что дадут. Скажи им, что ты делаешь статью для журнала.
– Лететь в Калифорнию! Слушай, папа, ты не обратил внимание, что сейчас большой скандал вокруг...
– Полтора часа туда, полтора обратно, пара часов там. Разве я прошу о многом, Боб?
– В Соединенных Штатах не летают на «Конкордски», папа! Здесь уйдут сутки, и я вернусь с распухшей головой в разгар грандиозных событий, я о таких никогда не писал.
– Речь идет о моей жизни, – умоляюще сказал отец. – Больше надеяться не на что. Бога ради, Бобби, сделай это для меня, и побыстрее. Откладывать нельзя.
Восемь пятьдесят. Бобби безуспешно пытался завязать галстук с телефонной трубкой в руке. Из дома надо было выйти как минимум десять минут назад!
Но тут он стал сам себе противен. Хорош же ты, Бобби: ты не примчался к отцу, когда тот попал в страшную беду, ты прячешься в кусты, когда он – которому жить не больше года! – просит сделать то, что ты действительно можешь. Не хочешь потратить на это день из-за своей статьи! Шут с ним, не посплю ночь с пятницы на субботу и вернусь домой к полудню в воскресенье. В воскресенье ничего не может произойти, даже конец света.
– Хорошо, папа, хорошо, я все сделаю, позвоню в воскресенье. А теперь бегу.
– Что ты ему пообещал? – спросила Сара.
– Слетать на уик-энд в Калифорнию, – ответил Бобби, кое-как завязывая галстук.
– Зачем?
– Ты ни за что не поверишь. – Он накинул куртку и подхватил свой компьютер.
– А все-таки?
– Потом, когда вернусь после репортажа о начале конца света, – огрызнулся Бобби. Он чмокнул ее в щеку и вылетел за дверь.
