Роковая кукла. Сборник фантастических романов - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Коридоры были пусты, свет притушен. Они шли, и тяжелая тишина словно давила, звук шагов казался еще громче.
Кук остановился.
— Вот вход номер два.
Лаки кивнул.
— Хорошо. Надеюсь, скоро увидимся.
— Точно.
Пока Кук со своей обычной мрачной серьезностью возился с замком, Лаки и Бигмэн одели шлемы, плотно закрепив их парамагнитными застежками. Лаки сделал первый вдох консервированного воздуха и испытал почти что наслаждение, так это было для него привычно.
Сначала Лаки, за ним Бигмэн вступили в воздушный шлюз. Стена закрылась за ними.
— Готов, Бигмэн?
— А как же, Лаки, — Лаки услышал его слова в наушниках; маленькая фигура казалась тенью в очень слабом свете шлюза.
Затем открылась противоположная стена. Они почувствовали, как облако воздуха вылетело в вакуум, и снова ступили вперед, через отверстие.
Прикосновение к наружным кнопкам — и стена закрылась за ними. На сей раз свет исчез совершенно. Наступила абсолютная темнота.
Они очутились в тихих и пустых шахтах Меркурия.
VII
ШАХТЫ МЕРКУРИЯ
Они включили лампы на своих шлемах, и мрак рассеялся. Перед ними протянулся тоннель, конец которого терялся в темноте. Пучок света имел обычную четкую границу, неизбежную в вакууме. Все, что не попадало в этот пучок, оставалось абсолютно черным.
Высокий человек с Земли и его маленький товарищ с Марса не боялись этой темноты и шли вперед, спускаясь в чрево Меркурия.
Бигмэн с любопытством оглядывал тоннель, освещенный его лампой и напоминающий тоннели на Луне. Аккуратно закругленный с помощью бластеров и техники распада, он тянулся вперед, прямой и ровный. Рельефные стены переходили в скалистый потолок. Овальное поперечное сечение, слегка сплющенное сверху и совершенно сплющенное снизу, указывало на огромную прочность структуры.
Бигмэн слышал свои шаги через воздух в скафандре. Шаги Лаки он различал как чуть заметную вибрацию вдоль стены. Это был не вполне звук, но для человека, который провел часть своей жизни в вакууме и почти вакуумной среде, эта вибрация была полна смысла. Он умел «слышать» вибрацию твердого материала так же, как обычный землянин слышит вибрацию воздуха, именуемую «звуком».
Время от времени они проходили мимо скальных колонн, которые остались не взорванными, потому что служили опорой для скалистого слоя между тоннелем и поверхностью. Они тоже напоминали лунные шахты, только опоры были толще, и многочисленнее, что было разумно, ибо сила тяжести на Меркурии, хоть это и маленькая планета, в два с половиной раза больше, чем на Луне.
Тоннель ответвлялся от основного ствола, по которому они спускались. Лаки не спешил; он останавливался у каждого ответвления и сверялся с картой.
Для Бигмэна самым печальным в этой заброшенной шахте был след людской деятельности: болты, которыми когда-то были прикреплены осветительные пластины, ярким дневным светом озарявшие коридоры, слабые метины там, где парамагнитные реле обеспечивали тягу для вагонеток с рудой, боковые карманы, в которых, возможно, располагались комнаты, где шахтеры в перерывах обедали у полевых кухонь, или лаборатории для исследования образцов руды.
Все демонтировано, все сорвано, кругом голые камни.
Но не в характере Бигмэна было долго размышлять о таких вещах. Он был обеспокоен, скорее, недостатком действия. Он пришел сюда не на прогулку.
— Лаки, эргометр ничего не показывает.
— Я знаю, Бигмэн. Крыша.
Он сказал это спокойно, без ударения, но Бигмэн знал, что он имел в виду. Он нажал на своем радиоприемнике специальную кнопку, которая включала защиту передающей волны и снимала искажения с передачи. Это было привычное для Бигмэна и Лаки оборудование, хотя оно не входило в традиционную оснастку космического скафандра. Бигмэн добавил шифратор к радиопульту, когда готовил костюмы, почти автоматически.
Сердце Бигмэна забилось быстрее. Когда Лаки установил связь между ними, он почувствовал, что опасность здесь, рядом. Во всяком случае, ближе. Он спросил:
— Что случилось, Лаки?
— Пора поговорить, — голос Лаки звучал словно издалека, как будто шел одновременно отовсюду. Это было неизбежным следствием несовершенства принимающего дешифратора, который не мог снять все шумы. Лаки сказал:
— Если верить карте, это тоннель номер семь—а. По нему можно быстро дойти до одного из вертикальных стволов, выходящих на поверхность. Я пойду туда.
Бигмэн удивился.
— Ты пойдешь? Зачем, Лаки?
— Чтобы выбраться на поверхность, — и Лаки легко рассмеялся. — Зачем же еще?
— А для чего?
— Чтобы одному пройти по поверхности к ангару и к «Молнии Старр». Когда я в прошлый раз ходил на корабль, я взял с собой новый скафандр.
Бигмэн пережевал это и затем медленно спросил:
— Значит, ты направляешься на солнечную сторону?
— Именно так. Я направляюсь к большому Солнцу. Я, во всяком случае, не могу заблудиться — надо только идти по направлению к отблескам короны на горизонте. Это очень просто.
— Слушай, Лаки, брось ты это! Я думал, сирианцы сидят в шахте. Разве не ты сам доказал это на банкете?
— Нет, Бигмэн, я не доказал это. Я просто быстро говорил, так, чтобы это звучало убедительно.
— Так почему же ты не сказал этого мне?
— Потому что мы уже говорили об этом раньше, я не хочу возвращаться к этому. Я не могу рисковать, ты потеряешь терпение в самый неподходящий момент. Если бы я сказал тебе, что наш спуск в шахту — это часть большого плана и если бы, не ровен час, Кук чем-нибудь рассердил тебя, ты бы мог ему все выболтать.
— Никогда, Лаки. Просто ты не любишь о чем-нибудь говорить, пока у тебя все не готово.
— Это верно, — согласился Лаки. — Во всяком случае, дела обстоят так. Мне нужно было, чтобы все поверили, что я спускаюсь в шахту. Мне надо было, чтобы никому и в голову не могло прийти, что я собираюсь на Солнечную сторону. А добиться этого можно только одним способом: сделать так, чтобы никто, решительно никто, даже ты, Бигмэн, не знал об этом.
— А зачем это тебе? Ты можешь мне сказать, Лаки, или это тоже большой секрет?
— Вот что я тебе скажу. У меня есть сильное подозрение, что весь этот саботаж организовывает кто-то под Куполом. Я не верю ни в каких сирианцев.
Бигмэн был разочарован.
— Ты хочешь сказать, что здесь, в шахтах, ничего нет?
— Я могу ошибаться. Но я согласен с доктором Куком. Маловероятно, чтобы Сириус приложил столько усилий, связанных с установкой секретной базы на Меркурии, ради такой мелочи. Если бы это и входило в планы сирианцев, то они скорее попытались бы подкупить какого-нибудь землянина, чтобы это сделал он. В конце концов, кто прорезал скафандр? Уж в этом-то виноваты не сирианцы. Даже доктор Певераль не считает, что под Куполом есть сирианцы.
— Значит, ты ищешь предателя, Лаки?
— Я ищу диверсанта. Он может быть предателем на службе у Сириуса, а может, у него свои причины. Я надеюсь, что моя дымовая завеса в виде спуска в шахту обманет преступника и он не уйдет, равно как и не станет готовить мне малоприятную встречу.
— Какого результата ты ждешь?
— Узнаю, когда найду.
— О’кей, — сказал Бигмэн. — Я согласен. Нам по пути. Пошли.
— Ни в коем случае! — почти испугался Лаки. — Великая Галактика, мой мальчик! Я сказал, что я пойду. Скафандр только один. Ты останешься здесь.
Впервые до сознания Бигмэна дошло значение местоимений, которые употреблял Лаки. Лаки говорил: «я», «я». Ни разу он не сказал: «мы». Они всегда были вместе, и Бигмэн был убежден, что «я» означает «мы».
— Лаки! — вскричал он, разрываемый обидой и отчаянием. — Почему я должен остаться?
— Потому, что я хочу быть уверен в том, что люди под Куполом думают, что мы здесь. Возьми карту и иди по маршруту, который мы обсуждали, или близко к нему. Каждый час держи связь с Куком. Рассказывай ему, где ты, что видишь, говори все, как есть; ничего не надо придумывать — только говори, что я с тобой.