Песня цветов аконита - Дильдина Светлана (мир бесплатных книг .txt) 📗
И ушел.
А потом время потянулось. Мышцы затекли, а он боится сдвинуться с места, чтобы не поднять шум. Тоскливо на душе — ведь найдут! И прогонят отца с должности.
В коридоре было пусто. Однако, стоило мальчику приподняться, как назло раздавался шорох или чьи-то шаги неподалеку. В конце концов ему начали мерещиться человеческие силуэты повсюду, и он едва дышал.
Потом легкая фигура скользнула по коридору и скрылась в той самой комнате — Алони сумел заметить, как почтительно склонили головы охранники.
Сердце выписывало в груди круги и зигзаги. Но ничего… обошлось.
Алони почти заснул, скрючившись за кадкой. Пару раз пробежавшие слуги его не замечали.
Потом Алони очнулся от оцепенения и бросил взгляд в коридор. Никого. На стене сзади горят две лампы. А напротив двери, куда вошел господин, лампа погасла.
И часовые… сидят на полу, прислонясь к стене.
Мальчик помотал головой. Потом чуть не завопил от ужаса — показалось, что перед ним мертвые. Один из стражников шевельнулся и что-то бормотнул, не поднимая свесившейся на грудь головы. Алони вздохнул облегченно. Спят…
Потом ему словно шило в спину воткнули — как спят? Часовые? Что на них-то нашло?!
Потом вспомнил человека, который дал что-то стражникам…
В коридоре пусто — и справа, и слева. Пусто и тихо.
Мальчик уже хотел убежать — но вспомнил про слово, которое отец давал молодому наместнику. Сам Алони ничего не давал… ну и что?
Страшнее всего было идти мимо спящих. А вдруг они все же мертвые и сейчас схватят за ногу? Чуть не взвизгнув, он зажмурился, переступил через лежащую руку и потянул створку двери.
У окна — кушетка и маленький столик. Темно-золотой огонек свечи вздрагивал, покачивался, и в его свете знаки на листе бумаги, казалось, текут и шевелятся. Сидящий у окна о чем-то крепко задумался — не заметил, как дверь отворилась и в проеме голова мальчика появилась.
Стоять на пороге оказалось страшно вдвойне. Мальчик съежился и просочился в комнату. Притворив дверь, скрючился у косяка, не сводя взгляда с чуть освещенного свечой профиля.
Осознал, что сам привел себя в ловушку. Полная неподвижность и золотистый отблеск на лице — сидящий у окна не был человеком. Стоило увидеть его таким — наполовину тенью, чтобы не осталось сомнений.
Алони всхлипнул и прижал кулаки к лицу, пытаясь загнать обратно невольный звук.
Йири резко обернулся — фигурка на корточках словно еще вдвое уменьшилась, стараясь вжаться в стену. Волосы встрепаны, одежда разорвана.
— Хорошая у меня стража, — холодно проговорил Йири. — Кто ты?
— Алони, мой господин. Сын садовника… я знаю дом… — он запнулся, не зная, как и что сказать, да и в рот словно паутины набили.
— Пора бы узнать его и остальным моим людям. Встань. Говори. Что ты здесь делаешь?
Алони поднялся на ватных ногах.
— Я хотел… вот, — он показал отломанный листок и запоздало сообразил, что уж об этом стоило промолчать.
— Мы поспорили… — обреченно, шепотом он рассказал обо всем. О том, что случайно увидел. Говорил невнятно и сбивчиво, а его все не прерывали. И удивился несказанно, когда господин отвернулся и шагнул к двери, рассматривая задвижку. Потом отворил створку — охранники спали, прислоняясь к стене. Лампа погасла или ее погасили.
Господин встряхнул одного и другого за плечо — охранники не просыпались.
— Задвижка сломана, — тихо проговорил господин. Тут Алони всем существом своим осознал, во что ввязался, и, вскочив, чуть не заорал. А господин продолжил тихо и напряженно, положив руку ему на плечо:
— Нет, мальчик. Останься.
Снова коснулся задвижки. Сломана. А с виду все в полном порядке, дверь запрешь, и не заметишь. Покачал головой. Усмехнулся краешком губ. Заметил, с какой отчаянной, перепуганной надеждой смотрит на него мальчик. Трясется, глаза огромные, как у совы. Но он смелый… очень смелый. Только сам не догадывается.
— Уходите отсюда!
— Нельзя… — сомнение в голосе. — Нет. Сейчас у меня есть преимущество, понимаешь? Что же… помоги мне, раз тебя прислало сюда Небо.
— Но… что я могу? — выдавил Алони.
— Обманывать стражу — превосходно умеешь, — голос был совсем тихим — шелест ветра в опавших листьях. — Делай, что я скажу. Да успокойся же…
Он повернулся к окну, задумался на секунду. Шагнул к занавеске, потом повернулся к Алони:
— Я буду здесь. А ты займешь мое место. Ты ниже меня, да, но в темноте этого сразу не разберешь. Ложись.
Алони прикусил губу.
— Меня… меня же…
— Не спорь, — голос был мягким и очень холодным. Алони послушался мгновенно, испугавшись одного этого голоса больше, чем всех убийц, вместе взятых.
— Хорошо, — наместник скользнул к стене, опустил перед собой тонкую ткань. Йири видел все в комнате. Его же заметить было нельзя.
— Алони…
Мальчишка вскинулся.
— Если тебе не судьба умереть в эту ночь, ты не умрешь. Лежи тихо. Я знаю, что делать. Я поверил тебе. А ты мне веришь?
— Да, мой господин.
— Тихо, — еще раз повторил он. — Лежи и не двигайся. Иначе нам обоим придется плохо.
Коснулся фитиля свечи — пламя погасло.
Не было слышно ни звука. Прошло не больше двадцати минут. Потом дверь бесшумно открылась. Фигура в синем — сейчас она казалась черной — скользнула к кровати, на ходу доставая из-под одежды оружие.
Рука взвилась в воздух — тогда прямо из стены появилась тень.
Химару опешил.
—Ты ошибся, Химару, — прошелестел мягкий холодный голос. — И я тоже… Но сегодня я умирать не собираюсь.
Глаза молодого наместника мерцали, отражая слабый свет луны, проходящий сквозь пластины оконного занавеса. Свет падал на его лицо, и лейтенант явственно увидел знак «лапки» на лбу… или почудилось? Вскрикнув, он сделал выпад — но анара уже нашла его горло. Он забился на полу и замер, вцепившись в уже бесполезную лэ, — потерял всего пару секунд, испуганный игрой света ни лице Йири Алайя.
Мальчик окаменел — и не издал ни звука, даже когда светлая полоска метнулась к горлу вошедшего, даже когда тот с тихим хрипом упал, только раз вскрикнув — даже тогда Алони не пошевелился.
Йири склонился над бывшим лейтенантом. Опустился на пол, протянул руку, коснулся руки мертвого.
— Химару… Спасибо. — И добавил бесцветно и глухо: — Мне еще многому надо учиться.
Опустил голову и не двигался какое-то время.
— Ты… — наконец повернулся к Алони, похоже, только что про него вспомнил. И лишь тогда мальчишка издал полузадушенный звук и сполз на циновку… А Йири продолжал неестественным, шелестящим голосом:
— Меня уже пытались убить, и не один раз. Он не знал, что я умею обращаться с анарой. Мало кто знает.
— Вы… что будет со мной, господин? — выдавил из себя Алони.
Йири выглянул в коридор, громко кликнул слуг. Повернулся к мальчишке.
— Ты молодец. Не дрожи так. О тебе позаботятся.
Кто составил зелье, узнать было невозможно. Орехи гела — сильное средство. А двое, стоявшие на посту, не хотели его крови. Но оказались бы виновны в его смерти, случись все немного иначе. И были обречены. Один из них, средних лет, был полностью раздавлен сознанием своей вины. Другой, совсем молодой, пытался как-то оправдаться. Он видел сожаление в глазах своего господина — но это ничего не меняло.
А голос молодого наместника звучал негромко, и говорил он безукоризненно вежливо, мягко, словно и не с преступниками. Только совсем неживым был голос.
Слугам и приближенным было бы проще, если бы их господин в гневе напоминал чудовище, дышащее огнем. А неестественность эта пугала куда сильнее.
Только Те-Кири не был испуган. Как бы ненароком коснувшись руки господина, он отметил, что пальцы его холодны и дрожат.
