Т. 13 Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон (бесплатные серии книг txt) 📗

— Она получила только два голоса. Я по-прежнему считаю, что это комбинация разных подземных фантазий. Но голосование позволило понять, что это был за мир с ослепительным светом — тот, где ты беспокоился насчет радиации.

— Не может быть!

— По-моему, да. Четыре голоса за «Наступление ночи» доктора Айзека Азимова. Я думал, что пройдут и его романы о Фонде, но они получили только три голоса. Жаль, потому что его планета-библиотека помогла бы нам узнать, что такое наши твари, откуда они взялись — и как их одолеть.

— Это я виновата, тетя Шельма. Папа говорил мне, что надо бы их прочесть, но я так и не собралась.

— Шельма, — сказал я, — мы можем через пять минут высадить тебя в Нью-Йорке. Доктор уже в преклонных годах — теперь он каждый год пишет меньше миллиона слов, — но он все еще любит хорошеньких девушек. Он должен знать, что есть и чего нет в этой Галактической Библиотеке — ведь он сам ее выдумал. Так что позвони ему. А еще лучше — посиди у него на коленках. Поплачь, если понадобится.

— Зебби, уж если где и полно Черных Шляп, то это в Нью-Йорке. Можешь сам сидеть у него на коленках.

— Ну уж нет! Если мы узнаем, как освободить от тварей нашу планету, я подумаю о том, как довести это до всеобщего сведения. Но пока я в их списке смертников иду под номером первым.

— Нет, первый — Джейкоб.

— Нет, Шельма! Джейк и Дити погибли, тебя похитили, а меня следует «ликвидировать с особой тщательностью». Однако я рискну приземлиться на посадочной площадке у Гудзона ненадолго — чтобы ты успела нанести визит доктору. Твой муж может тебя сопровождать, а я буду прятаться в ванной. Насколько я понимаю, она все еще в Стране Оз, и там мне ничего не будет грозить.

— Иди ты к черту!

— Шельма, дорогая, мы не собираемся на Землю ноль. Передай список Дити, она не станет подглядывать. Капитан, приступим к вращению? Офицер по науке наполовину убедила меня, что с нами ничего не случится; давайте поторапливаться, пока у меня не сдали нервы. Четвертая и последняя вселенная во второй группе, так? — спросил я Шельму.

— Да, Зебби.

— Все, кто так же трусит, как я, пусть скажут. Неужели никто нас не выручит? Выполняй!

34. «…И ВСЕ МОИ МЕЧТЫ

СБЫВАЮТСЯ!»

ЗЕВ:

Ая Плутишка плыла нужной стороной вверх в пятистах метрах над залитой солнцем приветливой сельской местностью. Джейк сделал круг. Я спросил:

— Мы что, снова в Стране Оз?

— Нет, Зебби. Я все правильно установил.

— Ладно. Хильда, в твоем волшебном списке сказано, где мы?

— Если это одна из тех девяти вселенных, то это… — Хильда написала на листке бумаги какое-то слово, сложила листок и протянула мне. — Положи в карман.

Я сунул листок в карман.

— Джейк, прыгни, а потом выведи нас вон на ту полянку и приземлись. Воздух проверим, когда будем на земле. Так спокойнее.

Джейк нацелил Аю на полянку, и она приземлилась.

— Зеб, — с беспокойством сказал он, — как мне узнать, сколько у нас горючего? Счетчик по-прежнему показывает, что баки полны.

— Надо подумать.

— Ладно. Капитан, ты уже составила ту новую программу, чтобы драпать?

— Кажется, да, папа. Она бросает Аю прямо вверх на сто тысяч километров — даже в полной темноте, или когда все ослеплены вспышкой, как угодно. Лишь бы кто-нибудь смог выговорить одно двусложное слово, и мы скакнем так далеко, что выгадаем время подумать, как быть дальше.

— Годится. Сможешь ввести программу до того, как я открою дверцу?

— Думаю, что да, Зебадия. А если Ая в это время будет спать, она тут же проснется и сразу ее выполнит.

— Хорошо, тогда вводи. Хильда, установи то же самое на своих приборах — пусть она будет сдублирована. А я пока пойду испытаю наши удобства. Не открывайте дверцы, пока я не приду.

Я вернулся через несколько минут.

— Нашел кусочек волшебного пространства еще тут — не спрашивайте почему, а то заору. Программу ввели?

— Да, Зебадия. Сказали три раза, и выполнение заблокировано, пока дверцы не будут закрыты и герметизированы. Я записала волшебные слова. Вот они.

Дити протянула мне клочок бумаги. Там было написано: «Ая, брысь!»

— Это самая короткая программа с необычным сочетанием звуков, какую я смогла придумать.

— Краткость может спасти нам жизнь. Давай поменяемся местами, Шельма, теперь моя очередь быть матерью первопроходцев. Всем задержать дыхание — я проверю воздух.

— Зебби, эта планета похожа на Землю до девятого десятичного знака.

— Значит, геройство мне ничем не грозит.

Я чуть приоткрыл дверцу и принюхался.

— Со мной все в порядке, — сказал я через некоторое время. — Ни у кого голова не кружится?

— Открывай дверцу шире, Зебби, здесь безопасно.

Я открыл дверцу и вылез на полянку, покрытую цветущими ромашками. Все вышли вслед за мной. На вид здесь действительно было безопасно — тихая, теплая, мирная полянка, по краю которой шла живая изгородь и бежал ручеек.

Вдруг мимо пробежал белый кролик, направляясь к живой изгороди. Он на секунду остановился, достал из жилетного кармана часы, взглянул на них и простонал:

— О Боже мой! Я опаздываю!

И побежал еще быстрее. Дити рванулась было за ним.

— Дити! — крикнул я.

Она остановилась как вкопанная.

— Я хочу найти его нору.

— Тогда лучше посмотри, куда пойдет она. Ты в кроличью нору не полезешь.

— Кто «она»? — Дити обернулась к живой изгороди. Девочка в переднике спешила к тому месту, где исчез кролик. — Ох! Но с ней-то в норе ничего плохого не случилось?

— Нет, но ей оказалось не так просто оттуда выбраться. У нас нет времени, это не такое место, где мы могли бы задержаться.

— Почему?

— В Англии девятнадцатого века была недостаточно развита медицина.

— Зебби, — сказала Хильда, — это не Англия. Прочти, что написано на той бумажке.

Я развернул листок бумаги и прочел: «Страна Чудес».

— Верно, — согласился я, протягивая бумажку жене, — Но она скопирована с Англии шестидесятых годов девятнадцатого века. В ней либо нет никакой медицины, как в Стране Оз, либо, если сеть, она на допастеровском уровне. А может быть, и на еще более раннем, до Земмельвейса [53]. Дити, ты хочешь умереть от родильной горячки?

— Нет, я хочу на Безумное Чаепитие.

— Безумное чаепитие мы можем устроить сами. Лично я лишился рассудка уже несколько вселенных назад, а сейчас как раз время обедать. Шельма, ты удостаиваешься ордена Нострадамуса с бриллиантовым бантом. Можно мне задать два вопроса?

— Задать вопрос всегда можно.

— А Лавкрафт тоже есть в этом списке?

— Он получил всего один голос, Зебби. Твой.

— Слава Кталху! Шельма, его рассказы гипнотизируют точно так же, как змеи, говорят, гипнотизируют птичек. Но я предпочел бы попасть в лапы Желтого Короля, чем оказаться в мире Некрономикона. Хм… А хоть какой-нибудь триллер получил четыре голоса?

— Нет, дорогой, мы, остальные, больше любим, когда все кончается благополучно.

— Я тоже! Особенно когда это касается меня. А Хайнлайн там есть?

— Четыре голоса, но они разделились: два — за «Историю будущего», два — за «Чужака в чужой стране». Поэтому в мой список он не попал.

— Я не голосовал за «Чужака» и не стану никого смущать, спрашивая, кто это был. Господи, чего только не пишут ради денег!

— Как говорил Сэмюэл Джонсон, всякий, кто пишет ради чего-то другого, просто дурак.

— Джонсон [54] был толстый, напыщенный, прожорливый, похотливый старый дурень, который давно был бы вполне заслуженно забыт, если бы за ним не таскался повсюду один лизоблюд и подхалим. А Пол Андерсон [55] в список попал? Или Нивен? [56]

— Зебби, это уже не два вопроса, а гораздо больше.