Вернуть изобилие - Гринленд Колин (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Когда Брат Феликс потянулся к Табите, раздался жуткий, рвущийся звук.
Его голова раскололась.
Его прекрасная блестящая кожа лопнула прямо вдоль лба, и его череп раскололся, как яйцо. Во все стороны брызнула бесцветная сукровица.
Брат Феликс резко остановился, боком налетел на дерущуюся Сестру Веронику, кружась и цепляясь за воздух, как тонущий человек. Выражение его лица, этот дикий взгляд, не изменилось. Липкая жидкость заливала ему глаза.
Табита отпрянула, содрогнувшись от страха и зажав рот рукой.
Внутри черепа Брата Феликса что-то шевелилось.
Это было нечто длинное и мягкое, членистое и пурпурно-серое, блестящее от слизи, покрывавшей ее гнездо. А само гнездо было рваной, почерневшей субстанцией, напоминавшей кружевную сеть. Это было все, что осталось от мозга Брата Феликса.
Существо, жевавшее его столько лет, теперь поднялось и пронзительно закричало.
Это была гигантская гусеница. Она была длиной в полметра.
Это был первый капеллиец, увиденный Табитой.
Девушка резко отвернулась и выплеснула в почерневшую траву желчь и бургундское.
В двух метрах в стороне, ровно сияя, ее ждал луч захвата. По-видимому, Ханна не хотела или была не в состоянии выуживать ее из этой каши.
Повсюду, как статуи, стояли, сидели или припали к земле остальные Уборщики, один за другим отказываясь от неравной борьбы с перками, и их раздутые головы лопались, как созревшие куколки. Среди разложившейся массы их рассыпавшихся мозгов вставали капеллийцы. Они вращали тупыми головами, обнюхивая воздух. И непрерывно визжали.
Кашляя и отплевываясь, Табита ринулась вперед за оружием. Ее пальцы сомкнулись вокруг вилочки для пикулей. Табита схватила ее, а в это время перк ударил Сестру Веронику кулаком в спину, и та согнулась и упала навзничь, хватаясь руками за остатки пикника.
Ее лоб расщепился, из-под гирлянды брызнули липкие соки. Верхняя часть ее черепа отвалилась, оторванная изнутри. Эта потерянная «крышка» каталась среди печенья.
Из головы Сестры Вероники вывалился мокрый капеллиец и, извиваясь, плюхнулся среди сыра и салата.
— Чи-и-и-и! — завопил перк.
Он ухмыльнулся и занес кулак.
Из него мягко выскользнуло лезвие ножа.
Табита с трудом поднялась на ноги, прижимая к себе сумку и размахивая вилкой. Сестра Марджори так и стояла там, где Табита видела ее в последний раз, держась за голову. Ее капеллиец рвался наружу и визжал от ярости. У ее ног неподвижно лежал перк.
Табита ринулась по траве к Сестре Марджори.
Тут же к ней устремился луч захвата.
— Нет! Не сейчас!
Табита отскочила в сторону, отчаянно сверкая глазами на чудовищное сооружение фрасков, приведенное Ханной Су ей на помощь, промчавшись сквозь сверхпространство со скоростью, неслыханной для любого человека. Она яростно замотала головой, скрестила руки перед лицом и дважды резко развела их в стороны.
Луч исчез.
— О, ЧЕРТ!
В ярости и отчаянии она бросилась на Сестру Марджори и схватилась за ее карман. Капеллиец над ней орал все громче и громче. В бешенстве он накинулся на Табиту, нацеливаясь ей в голову. Табита пригнулась, ударила его и уронила вилку, выпавшую из ее скользких пальцев. Пока капеллиец раскачивался из стороны в сторону, как сумасшедший, Табита просунула руку под клапан, внутрь кармана. Слабые руки Сестры Марджори слепо шарили по ее лицу. Капеллиец атаковал снова, слюна с его щупалец стекала прямо на плечо Табиты. Она снова увернулась и отскочила на безопасное расстояние, сжимая в руках свой трофей.
По всему месту пикника рассыпались перки, они скакали по останкам Брата Феликса и Сестры Марджори, протыкая существа, вылезавшие из их голов. Табита отчаянно закричала, указывая на капеллийца, влажно сползавшего с воротника Сестры Марджори, и перки с пронзительными воплями набросились на него.
Теперь здесь остались только перки, перки повсюду.
Луча не было.
Табита взглянула вверх. Изобилие припарковалось на геостационарной спутниковой орбите и висело там, молчаливое и темное. Только крошечные вспышки, возникавшие то тут, то там, свидетельствовали о том, что на борту идет кипучая деятельность.
Табита не стала терять время на размышления.
У нее оставался один шанс.
Она помчалась назад сквозь деревья.
Удача была на стороне Табиты. С эладельди расправились прежде, чем они успели вернуться на свои посты. А «повышенные» были слишком заняты, чтобы летать на космических кораблях. Они лежали по всему полю, кое-кто из них до сих пор был занят — они боролись, но большинство лежали неподвижно или медленно и слабо извивались на земле, а перки рубили в капусту их хозяев.
Табита вскарабкалась на шаттл, ударила по кнопке, открывавшей кабину пилота и прыгнула в кресло. Это был модифицированный «Тинкербелл», так? Конечно. Так что, даже несмотря на то, что все надписи были на языке эладельди, вот это должно было быть аварийной кнопкой.
Так?
Табита стиснула зубы и нажала ее.
Все огни на борту вспыхнули красным. Завыли двигатели.
Табита вскрикнула от радости и облегчения. Она сообразила, что все еще держит в руках Элис, поцеловала ее и засунула в сумку. Потом, тяжело дыша, откинулась в кресле и позволила ремням обвить себя.
67
На Изобилии царил полнейший хаос.
Я знаю, что к тому времени Изобилие уже превратилось в хаос, но ведь существуют различные виды и градации хаоса, так вот: это был ад кромешный. Лифты застряли, водопроводная система перегрелась. Система коммуникаций накрылась, оставив ее вибрировать, как порванный эластик, показывая в случайном порядке архивы, спутниковые аудио-видео трансляции, музак, ее собственные мониторы слежения, непонятные палестинские гейм-шоу. Полиция не работала, всю их систему выбили у них из-под ног. Киборги стояли на своих постах слепые и глухие, изувеченные погибшими исполнительными приводами, потеряв разум в буре данных. Так они и стояли со стробирующими визорами, не в состоянии принять ни одного решения. Из их ушей текла кровь, в глазах стояли слезы.
Увидев, что их мечта сбылась, сторонники евангелического выживания организовали группы оставшихся без средств туристов и вооружили их предметами из разграбленных оружейных магазинов. Связанные вместе длинными ярко-оранжевыми веревками, они взбирались на балконы своих отелей и сражались с котятами-трантами в пещерах Йосимары. В казино пьяницы расстреливали друг друга. Люди гибли. И никто не мог ничего сделать. Ханна Су считала, что им повезло, что они добрались до Харона, не развалившись при этом, так безобразно насилуя привод после стольких лет бездействия, когда он только и делал, что собирал пыль. Ханна старалась сохранить самообладание среди всех этих функций, которыми приходилось жонглировать при прыжке: преобразования матриц конечных измерений, планирования вероятности и образования парадигмы мультиплексорного резервирования в этой извращенной и искривленной отрасли математики, именуемой фрасками «языком».
Это можно было сделать. Можно было сделать, имея много времени и пространства.
Табита ввела внутрь шаттл эладельди, подавая на всех волнах и частотах аварийный сигнал и не получив при этом от транспортного контроля никакой информации, кроме полной ерунды. Стоянки судов выглядели так, словно их посетил ураган и на какое-то время задержался, швыряя разломанную технику и осколки из окон кораблей, а потом расшвыряв и сами корабли. Один уровень казался особенно заброшенным — шельфом, с которого могучая рука сбросила всех обитателей и суда. Сбросив скорость, Табита ринулась туда.
Лифт не работал. Табита побежала к ступенькам.
— Ханна! — все время звала она.
Коммуникатор болтал, рыдал, свистел и скрежетал.
На нижних ярусах коридоры были полны ароматизированной пены и разбросанной мебели. Взбесившиеся туристы грабили аллеи, набивая портпледы лосьонами после бритья, киберпорнографией и трубками. Роботы службы безопасности, у которых вышли из строя процессоры, болтались взад-вперед по дороге, тупо натыкаясь на стены. Двое мужчин и женщина завопили при появлении Табиты. Смеясь, они окружили ее, протягивая руки. Табита башмаком ударила в пах одного из мужчин и помчалась дальше, с всхлипыванием ловя ртом воздух.
