Долина новой жизни - Ильин Федор (Тео Эли) Николаевич (книги без сокращений txt) 📗
Сели. Мартини угрюмо молчал. Герье обратился к англичанину.
— Мы, Джон, только что вспоминали вас. Скажите, что вы думаете о нашем обратном пути?
Клэр воскликнул:
— Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами об этом. Вы знаете, нам очень везет. Только что я встретил посланца от Роберта Куинслея. Он передал мне, что правитель Верхних Долин обещает нам содействие, если мы не будем откладывать своего отправления. Если же мы намерены оставаться здесь дольше, то он не может поручиться за нашу свободу и даже за нашу жизнь.
— Откуда знает мистер Роберт, каким образом мы попали в Долину? спросил Герье нахмурившись.
— Я виделся с ним еще раз и должен был рассказать ему все откровенно. Теперь он обещает нам помощь.
— Я мало верю ему. Сын похож на отца…
— Несомненно, они оба опасны, — согласился Клэр, — и я не знаю, кто из них более опасен, по отношению к миру, который они хотят переделать, каждый по-своему. Но, что касается нас, это совсем другое дело. Вы ошибаетесь, Рене. Мы можем рассчитывать на его помощь.
— Делайте как хотите, — устало проговорил Герье.
— Мы тронемся послезавтра утром. К тому времени я закончу осмотр всего, что меня интересует здесь, вы же все равно никуда не выходите из комнаты и, я думаю, не будете против назначенного мною срока.
Мартини подвинул свой стул поближе к англичанину и тихо проговорил:
— Если вы ничего не будете иметь против, мистер Клэр, я присоединюсь к вам.
— Превосходно. Сознаюсь, я убеждал оставить Долину и мистера Чартнея, и синьора Висконти и, конечно, имел ввиду поговорить об этом с вами. — Лицо Мартини выразило недоумение. — Да, да, я настаиваю. Вы, так же, как и мы, должны скорее оставить Долину.
— Разве нам грозит какая-либо опасность?
Клэр встал и заходил по комнате. Наконец он сказал:
— Никто не должен принимать участия в затеях этих Куинслеев. Они принесут миру неисчислимые бедствия.
— С этим еще можно спорить, — сказал Мартини. — Большинство проживающих здесь иностранцев служат им не за страх, а за совесть.
— И подготавливают гибель тех стран, где, они родились и где живут их близкие, — закончил Клэр. — Разве это не предательство — служить врагам своих народов?
— Многим недоступен узкий патриотизм, — нерешительно ответил итальянец.
— Узкий патриотизм! — воскликнул Клэр. — По-моему, патриотизм не может быть узким. В мире много неустроенного, он несовершенен, в нем немало бед… Но исправлять его по рецептам Куинслеев… Нет. К тому же я англичанин, и для меня Англия выше всего и дороже всего на свете.
Мартини приподнялся.
— Я не спорю, — проговорил он, — моя бедная нищенствующая Италия манит меня к себе. Я буду счастлив, когда вновь увижу Апеннины, развалины Форума и море у берегов Неаполя или Ривьеру ди-Леванте.
Мартини весь преобразился, словно позабыл тоску и разочарование последних месяцев своей жизни.
— В таком случае, мы говорим с вами на одном языке. — Клэр крепко потряс своей большой рукой руку Мартини. — К сожалению, Чартней и Висконти думают несколько иначе. Первый представляет из себя какого-то холодного наблюдателя, которого одинаково интересует — или, точнее, не интересует, происходящее. Второй увлекается наукой и слишком авантюристичен, чтобы понять то, что волнует меня.
Герье с удивлением наблюдал своего приятеля. Он знал его как веселого собеседника, как хорошего организатора, как любящего друга; теперь он видел в нем пылкого патриота, способного на всякие жертвы ради своего отечества.
Англичанин в задумчивости ходил взад и вперед. Рене обратился к нему:
— Итак, послезавтра.
— Послезавтра, да. Если только мне удастся закончить одно дело… Но… но я закончу его. Я в этом уверен.
«Какое может быть у него здесь дело?» — подумали оба слушателя, но ничего не спросили, не желая проявлять неуместное любопытство.
— Послезавтра, на рассвете, — снова решительно заявил Клэр.
ГЛАВА XII
Узкая тропинка зигзагом поднималась на крутой гребень горного хребта. Ночные тени еще бродили внизу, в долине, прикрывая собою постройки Старых копей и зеленые луга. Серое небо светлело с каждой минутой, хотя лучи солнца еще не позолотили верхушек гор.
Трое поднялись высоко, так что все под их ногами казалось уже маленьким, игрушечным.
Клэр, шедший впереди, явно торопился. Герье едва успевал за ним. Мартини отстал и, опираясь на палку и задыхаясь, ворчал, проклиная всякое препятствие, вырастающее на пути. Тропинка была очень трудна и доступна скорее для коз, чем для человека.
Обернувшись, Клэр увидел, как тяжело приходилось бедному маленькому итальянцу. Он остановился на небольшой площадке и закричал:
— Не торопитесь, синьор Мартини. Мы устроим здесь короткий отдых.
Трое путешественников уселись на обрыве. Небо посветлело, сделалось почти голубым. Море света залило горы. Внизу заблестела крыша дворца Роберта Куинслея, тусклые краски долины заиграли, заискрились на солнце.
Клэр выглядел необычайно усталым, румянец исчез с его лица, глаза впали. Задумчиво, как бы про себя, он проговорил:
— Жизнь, когда ее видишь в упор, производит одно впечатление, и совсем другое — когда смотришь на нее с высоты птичьего полета. Все эти домики, дворцы, заводы, сооружения, — как все это далеко теперь от нас! Есть ли там какая-либо жизнь или это только декорация и игра воображения? Так и вся Долина Новой Жизни! Когда мы уйдем от нее, нам, может быть, покажется, что все виденное нами — мираж, дурной сон, который исчезнет при первом прикосновении действительности.
Мартини перебил размышления англичанина восклицанием:
— Черт возьми! За нами, кажется, гонятся! Вон по тропинке бежит человек.
Клэр прикрыл глаза рукой и долго смотрел в указанном направлении. Действительно, глубоко под ними по тропинке быстро продвигалась маленькая фигурка. Мартини волновался, повторяя:
— Черт возьми! Что это может значить?
Клэр ничего не отвечал, но, по-видимому, был обеспокоен появлением преследователя.
— Может быть, нам лучше идти вперед? — прошептал Мартини.
— Тогда нас сразу заметят, — возразил Клэр, — а между тем наше исчезновение из Старых копей должно было обнаружиться только, когда мы будем у нашего веревочного моста через пропасть. Таково было мое соглашение с Робертом Куинслеем, Чартнеем и Висконти.
— Дьяволы! Мы замечены! Он машет нам шляпой.
Клэр напрягал зрение и, перегнувшись через камни, всматривался вниз.
— Это Висконти! — вскричал он внезапно. — Теперь я хорошо узнаю его. Наверное, он догоняет нас, чтобы присоединиться к нам!
— Но еще вчера, — сказал Мартини, — он наотрез отказался от наших увещеваний.
— Следовательно, он переменил свое мнение.
Клэр снял шляпу и помахал ею над головой в ответ на сигналы догоняющего итальянца. Через несколько минут тот поднялся наверх и рухнул на камни, изнемогая от усталости.
— Я уже отчаялся поймать вас до перекрестка. Тогда я не нашел бы вас, потому что мне неизвестен дальнейший путь, — говорил он, едва отдышавшись, обращаясь преимущественно к Клэру.
— У меня есть прекрасный план этой местности, который передал мне Муки от мистера Куинслея. Я убежал, никому не сказав о своем намерении, продолжал Висконти. — Еще вчера я был далек от этой мысли, но после вашего ухода меня одолели сомнения, а тут еще эта пропажа адской машинки! У нас все учащаются преступления. Кому понадобилась адская машинка, одна из отнятых у Зона? Помните, мистер Клэр, я показывал вам их в лаборатории института?
Англичанин сидел отвернувшись. При этом вопросе он понимающе кивнул.
— Какой черт мог похитить это дьявольское изобретение? — воскликнул Мартини. — Тут недолго до беды.
— Эта пропажа показалась мне крайне подозрительной, — продолжал Висконти, — и тогда я вспомнил ваши слова, мистер Клэр, когда вы убеждали меня и мистера Чартнея покинуть вместе с вами Долину. Вы говорили нам об ужасах, которые могут произойти здесь, пугали нас преступлениями, которые так участились за последнее время… Наконец, на меня подействовала ваша решительность, ваш патриотизм. В самом деле, кому же грозит здешний милитаризм, как не нам, людям старого мира, и можем ли мы содействовать его процветанию?
