Оборотни космоса - Белаш Людмила и Александр (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
– Семь восьмых мириада – это разные машины флаерного типа и орбитальные паромы. Поднимут максимум четырнадцать с половиной мириадов человек, кроме экипажей. Я не считал космические боевые корабли.
– Вывозить сколько вместится. Людей грузить после ценностей и боеприпасов. Мужичьё гнать от площадок шокерами, мало будет – огонь по толпе. Бросить клич – раздаём оружие! Кто не влезет на транспорты, пусть дерётся на земле. Аламбук мы дёшево не сдадим.
«Из Быстрого вырастет вождь!» – Маджух ощутил гордость за свой клан.
– Стыдно сказать, Зурек, но кое-кто уже исчез. Окольные и мелкие кланы уходят по отноркам, по подвалам – в троглодитские районы. А с востока градские заливают ходы герметиком.
– После войны разберёмся, кто удалец, а кто подлец! Едем к Диску!
Паника, упав камнем, породила расширяющуюся волну. Всё напряжение последних двух недель – смерть двух жрецов, явление колдуна на Губе, зловещая возня градских, призыв храмовых агитаторов к молодняку идти на битву, а теперь убийство Папы – прорвалось всеобщим бегством, суматошным и поспешным. На рынках разгорелся грабёж – стража ушла, толпа плеснула и разлилась по торговым ярусам налётами, побоищем, погромом. Визг и крики, треск ломающихся стен и полок, дробь выстрелов, стук падающих щитов, сполохи пожара, дым и кашель. Мало кто ложился спать, и поутру все ринулись кто с узлами на посадочные площадки, волоча за руку ревущих детей, кто в поисках поживы – с кривым ломиком по товарным складам, с ножом по опустевшим норам.
Перегруженные лифты застревали в шахтах. Кусались и орали остервеневшие люди, набившиеся в кабины так, что иные задыхались в сжатой тесноте, а детей спасали, лишь подняв над головой. Вставали и проваливались эскалаторы, гроздья тел повисали, уцепившись за конструкции; то и дело кто-то с криком срывался, улетая в смертельную бездну. Лезли по стенам вентиляционых колодцев, а наверху громилы, отняв кошель с деньгами, ногой спихивали вниз едва взобравшихся, били обрезком трубы по голове.
А что творилось на площадках! Людская масса, что ликовала и плясала при разгрузке барж «Леди Гилфорд», теперь билась о барьер шокерных разрядов, отделяющий толпу от транспортов. В них торопливо забивались цинки с патронами, снятые с турелей бластеры, картриджи и бочки флаерного топлива, ящики с валютой и драгоценностями. По краям трапов, вопя и выкрикивая имена своих мужей, карабкались жёнки удальцов, держа своих чад едва не зубами за шкирку.
Вот – толпа прорвалась, в приступе отчаяния пробив напором тел кордон бойцов, тотчас сметённых и растоптанных. На борту платформы повернулся блистер с торчащими стволами. Загремела очередь, запрыгали по головам молнии разрядов. Разрывные снаряды косили людское поле, летели клочья мяса и брызги крови. У чьей-то жёнки в богатом, уже разодранном платье выпал и шмякнулся о камень младенчик, и она прыгнула следом, разбилась с ним рядом. Платформа, гудя, стала подниматься, хотя не могла закрыть двери и втянуть трапы – с них сыпались те, кому не повезло влезть внутрь.
Рядом высились, как тёмные скалы, боевые корабли. К ним и приближаться было жутко – пространство вокруг них нет-нет да обводили прицельные лучи, параллельно которым двигались дула бластеров. У квадратов корабельных опор стояли неумолимые бойцы абордажных бригад в чёрных скафандрах, с импульсными ружьями наперевес.
И выкрикивал над толпой осипший мужик, начитавшийся книжек об иной вере:
– Ибо упился меч на небесах: вот, для суда нисходит он на народ, преданный заклятию! Ибо день мщения у Господа, год возмездия! Куда вы бежите, безумные? Куда скроетесь от гнева Божия?! Принимайте, что вам суждено! Истязали, грабили и наживались краденым – а теперь надеетесь, что высший суд минует вас?!.
Блок 17
– Ещё никто так здорово не оборудовал свою гробницу! – Форт оглядел заваренные бластером дверные механизмы. – Представляешь, как они будут беситься там, снаружи? Они станут ломиться сюда, словно здесь есть что-то хорошее. Это будет редкий случай, когда люди стремятся в могилу – а она уже занята!
– Ты морально подготовился, – заметил Pax. – Именно такие шутки называют «юмором висельника», верно?
– Угадал. Чем они располагают для взлома дверей, кроме взрывчатки?
– Взрывать побоятся – тут приборы. У них есть горнопроходческие агрегаты – буровые, термические и химические. Скорее всего, будут бурить. Пока машины подвезут, пока установят... В запасе у нас минут тридцать, не больше. Через первую пробоину нам пустят газ.
Затем они перешли в полукруглый пультовый зал, где Эксперт открыл панорамное окно и осветил Диск.
– Как тебе нравится? ты не разочарован этой Большой Консервой на осях?
– Нет... – Pax почти вплотную припал к стеклу, озирая представшую ему грандиозную картину. – О Радуга, настоящая дисковая пушка... Я видел записи, остались фильмы о них... Давай скорее отснимем орудие и перешлём Ониго!
– Что ж, займёмся. За этим мы сюда и пришли. – Форт тем временем осматривал пульт.
Приборы жили, светились, вспыхивали огнями индикации. Вокруг ярких «зрачков» круглых синих экранов подобно часовым стрелкам бегали лучи, при каждом обороте обрисовывая изменчивые фигуры, шевелящиеся в лазурной глубине; на пластинах волновались трёхмерные графики, похожие на волны моря, озаряемые цветомузыкой. Ньягонская электроника, провал её возьми. Хуже этих бесцифровых датчиков, отмечающих ход процесса суммарными сдвигами полихромных объёмных фигур, – только туанские управляющие системы. Но туанской техникой Форт овладел давно, да и с творчеством ньягонских приборостроителей был знаком. Надо отдать должное заботе инженеров – стрелявшие по граду отметили, который прибор какую функцию отражает. Подзарядка батарей, боевое наполнение, уровни приведения в готовность...
– Гляди и пиши, – велел Pax, встав у пульта спиной к стеклу. – Сегодня двадцать третья ночь десятой луны триста двадцать шестого года Мира, двенадцать часов и семь минут. Я, Эрке Унгела Pax по прозванию Пятипалый, средний офицер отдела исследований сил безопасности града, свидетельствую – здесь, в пределах незаконно существующего города Аламбук, находится сквозное орудие, известное как Диск...
«Как здорово, что я не попаду в кадр! Пусть Pax забирает всю славу, не жалко – зато в архивах Ониго не останется моё лицо. Не хочу я входить в анналы. Иные из кожи вон лезут, чтоб запечатлеться хоть в роли Герострата, – но не я. Увольте».
Pax достал из-под комбеза (у него там целый арсенал!) пенал дальней связи. Форт соединил свой порт с пеналом, и пакет отправился по волнам интерференции гравитонного поля.
– Готово. Пакет принят, – на лице Раха прямо блаженство засияло, хотя жить им оставалось от силы полчаса. Со стороны наружных дверей инженерного комплекса уже доносилось слабое жужжание бурового механизма.
– Я могу узнать, ради чего мы ушибались?
– Секунду... я жду... – Pax внимал звукам «пуговки». – Есть ответ. Полковник поздравляет нас с успешным завершением акции.
– ...и жизни. Огромное ему спасибо! По-видимому, люгер я так и не куплю.
– Он представляет нас на досрочное повышение в звании. В виде исключения, за особые заслуги перед градом. С подачи Ониго это делается быстро. Я буду первым штаб-офицером, а ты – полным солдатом второй степени.
– Надеюсь, посмертно? Так вот, передай на тот конец, что загробные почести меня не устраивают. Я не люблю ни героизма, ни патриотизма – этим товарам грош цена в базарный день, они никогда не окупаются. Меняю звание солдата на штурм-группу, которая через пятнадцать минут войдёт в тоннель и переколбасит тех, кто сверлит нашу дверь!
– Думаешь, я этого не хочу?.. – вздохнув, понурился Pax. – Но спасатели не успеют просто физически.
– Тогда скажи что-нибудь для утешения – например, что мы спасли человечество. Мне будет приятно подохнуть с этой мыслью. Порадуй меня! Ведь не ради острых ощущений мы замуровались в склепе? Есть ли хоть какой-то эффект от нашего самопожертвования?
