Пешка - Виндж Джоан (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗

Я обхватил себя за локти, концентрируясь. Выпустил свою мысль в бесформенное черное пространство особняка, скрывающего в себе лишь одну-единственную хрупкую звезду — тепло и энергию живого человеческого мозга. Где-то…

Здесь. Контакт. Я проник в похожую на раскаленную паутину, испускающую сияние сетчатую оболочку электромагнитного поля, пробираясь глубже в узорчатую схему мыслей, и удивился, не найдя мертвых черных стен скрытого усиления. Вор, крадущийся по спящему дому, — я пошел дальше, даже не беспокоясь о том, чтобы ступать потише, — словно приготовился обрадовать Мертвый Глаз неожиданным и чертовски приятным сюрпризом.

Сгусток обнаженной, чистой энергии, выстрелив, смачно долбанул меня, раскалив нити контакта, как ток накаляет волосок лампочки.

Я удрал, поспешно запирая засовы, полностью обрывая контакт, прячась, как устрица в раковину, лихорадочно возводя стену между своим мозгом и лохматым жгутом спутанных извивающихся концов оборванной связи.

— О! — Мой собственный крик изумления все еще звенел у меня в ушах. Я снова очутился на улице, таращась на черную стену готовыми выпрыгнуть из орбит глазами. — Боже! Ты не предупредил, что он — телепат!

Мика спустился еще на несколько ступенек — чтобы и его не звездануло. Он с удивлением смотрел на меня, но выражение его лица менялось, по мере того как мозг регистрировал слова.

— Выродок? — в изумлении громко спросил Мика. — Я не знал, что он выродок.

Махнув рукой, чтобы Мика замолчал, я собрался с духом, решившись атаковать снова. Медленно, осторожно я вытянул щупальце, выслеживая Мертвый Глаз в темноте… Обнаружил его — напряженного, туго сжавшегося, как кулак, за своими оборванными проводами. Его страх был так силен, что я даже почувствовал, как, просачиваясь сквозь мозг, словно пот, вытекает из него паранойя. У него был живой, потрясающий Дар, но он не знал, в отличие от меня, как им пользоваться. Его защита светилась щелями — взять его будет легко. Но я мог видеть также и то, что, если ринуться, ломая все барьеры, внутрь, он шагнет с обрыва. Я едва дотронулся до Мертвого Глаза; щупальце моей мысли, как кисточка миниатюриста, прикоснулась к нему — только чтобы привлечь его внимание — и тут же отдернулась, давая ему почувствовать, что я ухожу, давая знать, что я не собираюсь возвращаться… оставляя его в одиночестве в темноте…

Я качнул головой, увидев в глазах Мики вопрос.

— Плохо. Ты был прав. Он настоящий сумасшедший. — Я посмотрел на запертую дверь, глухие неприступные стены. — Теперь, во всяком случае, я знаю почему. Пойдем. Давай сматываться отсюда.

Мика в легком недоумении пожал плечами. Когда мы пошли по улице, он ссутулился и, шагая сбоку от меня, старался держать безопасную дистанцию.

За нашими спинами вдруг раздался лязг и скрежет: железная дверь распахнулась. На пороге дома показался человек — бесформенный и безликий; он болтался внутри целого вороха разномастной одежды. Но мне не составило никакого труда опознать его в лицо: на месте правого глаза сидела гнойная слезящаяся язва. Я поспешно отвел взгляд.

— Кто? — спросил он. Голос его был хриплым, точно он не разговаривал уже несколько недель. — Который из вас?

На мгновение мне показалось, что он совсем слепой и не может нас видеть. Но потом я понял смысл его вопроса.

— Я, — сказал я и сделал шаг вперед. — (Я.)

Я вложил образ в слегка разжавшийся кулак его мыслей так бережно и осторожно, словно передавал хрупкий кристалл. Давно я так аккуратно не работал.

Мозг его судорожно сжал образ, раздавил и начал открываться снова — миллиметр за миллиметром, — пока одно из щупалец не разжалось совсем и не вытянулось, подзывая меня. (Подойди сюда.) Его настоящая рука, спрятанная в ветхой, почти превратившейся в лохмотья перчатке, вздрогнула, пытаясь продублировать мысль жестом — в случае, если я не понял.

Хотя подходить ближе у меня не было охоты, я пошел к нему, не видя другого шанса. Я старался смотреть ему прямо в лицо, но мой взгляд убегал каждый раз, когда сочащаяся гноем язва попадала в фокус. Интересно, и как, черт побери, он мог жить с невылеченным нарывом? И как давно он носит одну и ту же одежду? Я унюхал его, еще не приблизившись, настолько, насколько он того хотел.

Он стоял, пристально глядя на меня и щуря здоровый глаз, словно даже этот сумрак был для него слишком ярок. Так, мельком взглядывая на него снова и снова, я дорисовал его лицо, покрытое щетиной наполовину сбритой бороды. Он был почти лысый, да еще частично сбрил оставшиеся волосы. Голова его была бледной, с неровностями, словно ее вылепили из комковатого теста. Зубы — гнилые. Возраст его я не мог определить: может, средних лет, может нет. Здоровый глаз, как отличный изумруд, светился ярко-зеленым.

Одетая в перчатку рука поднялась к моему лицу. Мне удалось не отпрянуть назад, когда она пощупала меня, как любопытный паук, и опустилась снова. Он всего лишь доказывал себе, что я настоящий.

— (Телепат?..) — спросил он.

Я кивнул.

— (Что… что тебе надо?) — Неуверенное бормотание его мыслей внутри моей головы подсказало мне, что долгое время он и этим голосом не пользовался.

— (Мне нужна помощь. Хочу подключиться к системе.)

Его мозг захлопнулся, раскрылся снова.

— (Чьей?)

— (Он называет себя Доктор Смерть.)

Его пальцы с молниеносной быстротой вцепились в ворот моей рубашки, застав меня врасплох.

— Кто послал тебя сюда? — проскрежетал он, теряя контроль, обрывая тонкий волосок контакта.

Я с силой разжал его хватку и, когда он отступил, перевел дыхание. Я чувствовал Мику, который, переминаясь с ноги на ногу, держал наготове свою охранную систему.

— (Никто меня не посылал.) — Я опустил свою защиту настолько, чтобы он мог поглядеть сам и поверить. — (Мне нужна кое-какая информация; она есть только у Смерта. Я могу заплатить…)

— (Иди отсюда.) — Он повернулся и пошел, волоча ноги, к двери.

Я заскрипел зубами.

— (Подожди! Сколько времени прошло? С тех пор, как ты чувствовал это? С тех пор, как у тебя был собеседник, который мог говорить с тобой?)

Он остановился, развернулся. Мои зрачки съежились от страха. Я заставил себя смотреть сквозь него той, второй парой глаз, пока его телесная оболочка не растворилась. Я чувствовал, как он что-то вспоминает: прикосновение; слова, которые не прозвучали, но просто были, — давно, так невыносимо давно, что казались сном или мечтой… Его единственный глаз покраснел и заслезился; кадык передернулся. Наконец он кивнул — без слов и мыслей — и, направляясь к двери, махнул рукой, чтобы я шел за ним.