Ускользающие тени - Лампитт Дина (книга жизни .TXT) 📗
– Нет, как раз здесь все не так плохо. После того как моя бедная сестра Сесилия умерла от чахотки, Кэролайн почувствовала, что жизнь слишком коротка, чтобы враждовать, и пригласила меня в Холленд-Хаус. Луиза тоже простила меня – она слишком любит свою маленькую тезку, чтобы не возобновить отношения. А что касается Эмили, она едва ли способна всерьез сердиться на сестру, которую вырастила в собственном доме. Только брат Джордж и его жена по-прежнему держатся отчужденно.
– Но в чем причины подобного поведения?
– На самом деле причины не в них самих, а в общественном мнении, Арман. Им порядком досталось из-за меня. Я считаюсь неподходящей компаньонкой, потому вынуждена до конца жизни оставаться в одиночестве.
Лозан, явившийся с намерением соблазнить ее, но при виде ее несчастий решивший повести себя так, как и подобает честному человеку, предложил:
– Поедем во Францию. Там вы будете приняты с радостью.
– Сомневаюсь. Мир тесен, мой позор уже известен всем и каждому. – Сара грустно покачала головой. – Единственное, о чем я умоляю вас, – не питать ненависти к моему невинному ребенку. Она ни в чем не виновна, ее рождение не зависело от нее.
– Почту за честь, если вы позволите мне стать законным опекуном Луизы, – проникновенно произнес герцог.
Сара вспыхнула и вновь стала похожей на прежнюю.
– Надеюсь, еще несколько лет я сама смогу позаботиться о ней.
Он улыбнулся и кивнул.
– Уверен в этом, моя дорогая. Тем не менее вы доставите мне удовольствие, приняв мое предложение.
– Тогда я с радостью приму его – это жест по-настоящему благородного человека.
– Это самое меньшее, что я должен был сделать.
– Что вы имеете в виду? Лозан сжал ей руку.
– Когда я услышал, как тяжко вам приходится, то сразу решил, что в этом есть и моя вина.
– Вы хотите сказать, что наша связь открыла мне путь к нравственному падению? – строго произнесла Сара, но ее глаза смеялись.
– В каком-то смысле – да.
– Забудьте об этом. Я искала любви, и поиски зашли слишком далеко. Когда вы отказались бежать со мной – а теперь я понимаю, что ваш отказ был вызван весомыми причинами, – я повела себя как обиженный ребенок. Вот почему я хочу, чтобы Луиза обладала здравым рассудком в большей мере, чем я. Знаете, месье, я уверена, что, не будь вас, раньше или позже я бы впала в грех с кем-нибудь другим.
– С Карлайлом?
– Вполне вероятно, – ответила Сара и таинственно улыбнулась.
– И теперь у вас есть кто-нибудь на примете? Сара покачала головой.
– Нет, я позабыла, что такое страсть. Это слишком опасный огонь, чтобы играть с ним. Я жила одна с тех пор, как Уильям Гордон покинул меня, и, поверьте мне, находила в этом истинное удовлетворение.
– Едва могу представить, – ответил герцог, подумав о том, что его собственное поведение с годами не становится лучше.
– Тогда я могу дать вам слово. И по этой самой причине будет лучше, если вы проведете ночь в Гудвуд-Хаусе. Как вам известно, мой брат будет рад вас увидеть.
– Но сейчас уже поздно, холодно, и идет снег… – сделал последнюю решительную попытку Лозан;
– Дом находится всего в миле отсюда, Джон проводит вас с фонарем. Арман, если вы хотите сохранить дружеские отношения с той, что некогда так дурно обошлась с вами, сделайте, как я прошу. Я поклялась себе, что не позволю себе ни единого поступка, который мог бы угрожать будущему моей дочери, и что все скандалы будут забыты прежде, чем она подрастет. Иначе Луиза станет такой же изгнанницей, как я.
Герцог поднялся.
– Знаете, вы очень похорошели.
– Почему же?
– Печаль, материнство – кто знает? Надеюсь, миледи, что когда-нибудь вы встретите мужчину, способного пренебречь вашим прошлым и видеть в вас только прекрасное настоящее.
– Да, мне бы тоже этого хотелось, – тихо отозвалась Сара.
– Какой позор, что мы не можем быть вместе! – досадливо воскликнул Лозан, и этот возглас прозвучал вполне естественно. – Увы, моя жена жива, а моя любовница будет возражать.
– Поэтому нам не стоит беспокоить их, – заключила Сара и усмехнулась про себя, видя лукавое выражение на лице Лозана.
Они сидели при свечах и слушали музыку – не разговаривая, не прикасаясь друг к другу, просто пребывая рядом после долгой разлуки. Они. обменялись только обычными вежливыми вопросами: хорошо ли продвигались исследования, как чудесно прошли ее последние концерты, холодные ли зимы в Канаде, интересно ли было жить в шато. Однако все нейтральные темы были быстро исчерпаны, и в комнате повисло молчание.
– Поздно, – наконец произнесла Сидония. – Мне пора ложиться.
– Мне тоже – перелет выбил меня из колеи на несколько дней.
– Время – забавная штука, – невольно произнесла она.
– Несомненно. Послушай, мне нравится, что мы опять стали чужими. Я знаю, что за время моего отъезда утекло столько воды, что в ней можно захлебнуться, но позволь мне сказать одно…
– Что же?
– Что, даже если бы последние десять месяцев мы провели в обществе друг друга, мы не остались бы прежними. В мире ничто не остается в покое, вещи меняются день ото дня. Мы смогли бы с таким же успехом провести этот вечер, испытывая подобные чувства, если бы сильно поссорились. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– То, что, даже оставаясь вместе, мы все равно не до конца познали бы друг друга?
– Что-то в этом роде.
– Что мы в любом случае встречались бы с людьми и их влияние едва уловимо изменило бы нас?
– И это тоже. – Он улыбнулся, и Сидония поняла, что давно забыла зелень его глаз и обаятельный голос. – Итак, выражаясь очень официально, мисс Брукс, вы позволите мне пригласить вас поужинать в самом ближайшем времени?
– Думаю, меня это устроит.
– Это значит «да»?
– Да.
– В таком случае счастлив пожелать вам доброй ночи и приятного сна. До скорой встречи.
– Спокойной ночи, Финнан, – ответила она и повернулась, пряча лицо.
– Кстати, как дела у Сары Леннокс? – спросил он, открывая дверь.
– Вряд ли сейчас ей весело живется.
– Она еще появится?
– Да, в один из последующих дней.
– Своего или твоего времени?
– Нашего общего, – ответила Сидония и быстро поцеловала его в щеку. Она спустилась по лестнице, не переставая радоваться тому, что Финнан О’Нейл наконец-то дома.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Газетная статья была недвусмысленной и совершенно непристойной. Помеченная 15 февраля 1774 года, она гласила: «Смеем заверить наших читателей, что леди Сара Банбери, урожденная Леннокс, в настоящее время проживающая в поместье своего брата, герцога Ричмондского, близ Гудвуда, ожидает ребенка от своего племянника, Чарльза Джеймса Фокса. Леди Сара памятна нам по своему скандальному бегству с лордом Уильямом Гордоном, в результате которого вышеупомянутый джентльмен вынужден был покинуть страну».
Едва прочитав это, ибо в его повседневные обязанности входил просмотр всех газет, король почувствовал удушье, его горло сжалось, как перед приступом кашля или рвоты.
– Это не может быть правдой, – еле слышно застонал он. – Боже, я знаю, что это неправда! – И он схватил колокольчик со стола и зазвонил, призывая своего поверенного и хорошо сознавая, что приближается один из его приступов безумия.
Вскоре перед ним появился незнакомый юноша. Он поклонился, и Георг взглянул на него с некоторым удивлением.
– А где полковник Гилберт?
– Он нездоров, ваше величество. Я – майор Вудфорд. Только недавно был переведен на это место…
– Давно или недавно, – перебил его король, сдерживая яростную дрожь, — у меня есть к вам срочное поручение.
– Назовите его, ваше величество.
– Вы должны передать письмо премьер-министру, лорду Норту, – прямо сейчас, теперь, немедля!
– Разумеется, ваше величество, – ответил Вудфорд, довольный тем, что в первый день на его посту, ему досталось столь любопытное поручение.
