Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1 - Хайнлайн Роберт Энсон (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Вот так, мой Герой, — Стар подползла ко мне, волоча за собой раненую руку и оставляя кровавый след. — Прижми его к плечу как винтовку и смотри в него. Там, под большим пальцем левой руки, есть кнопка. Нажми на нее. Вот и все — ни поправки на ветер, ни поправки на дальность.
И никакой отдачи, как я обнаружил, выследив одну из бегущих фигур и нажав на кнопку. Возник клубочек дыма, и фигура упала. «Луч смерти», или лазерный луч, или что-то еще — а ты целься, нажимай кнопку — и кто-то далеко от тебя закончит пикник с прожженной в теле дырой.
Я сбил еще парочку, работая слева направо, и с помощью Руфо прикончил все мишени. Ничто, насколько я мог видеть, больше нигде не шевелилось.
— Лучше продолжать лежать, босс. — Руфо подкатился к Стар, открыл ее медицинскую сумочку, висевшую на его поясе, и торопливо наложил ей грубую повязку на раненую руку.
Потом повернулся ко мне:
— Как сильно вы ранены, босс?
— Я? Ни царапины!
— А что это на рубашке? Кетчуп? Когда-нибудь вам влепят хороший заряд. Давайте посмотрим.
Я позволил ему расстегнуть куртку. Кто-то, с помощью зазубренного, как пила, лезвия, проделал мне в левом боку, пониже ребер, изрядную дырку. Я ее не заметил и боли не чувствовал — до тех пор пока не увидел, а уж тогда она заныла, да так, что голова закружилась. Дело в том, что я совершенно не одобряю насилия, когда оно обращено к моей персоне.
Пока Руфо делал перевязку, я смотрел в сторону, чтобы не видеть рану.
Вблизи нас валялось около дюжины убитых, плюс почти половина этого количества лежали вдали — бежавшие; думаю, уничтоженные поголовно. Как? А как собака весом в шестьдесят фунтов, имеющая на вооружении только зубы, хватает, валит на землю и держит до зубов вооруженного человека? Ответ: благодаря атакующему мужеству.
Думаю, что мы прибыли в Карт-Хокеш в то самое время, когда производилась смена караула у врат, и, если бы мы появились со шпагами в ножнах, нас тут же зарубили бы. А получилось, что мы убили многих прежде, чем они поняли, что драка уже началась. Они были рассеяны, деморализованы, и нам удалось уничтожить их всех, включая и бежавших. Карате и ряд других видов рукопашной (кроме бокса и тех игр, в которых действуют жесткие правила) основаны на том же — нападай, бей на уничтожение и не пугайся. Все эти виды — не столько умение, сколько отношение к делу.
У меня было время, чтобы рассмотреть наших противников — один из них лежал ко мне лицом с распоротым брюхом. «Иглины дети» назвал бы я их, только более экономичной модели. Ни красоты, ни пупков, ни ума, созданные, надо думать для одной цели — драться и стараться выжить. Это, правда, и к нам относится, но мы были пошустрее. Зрелище это действовало мне на пищеварение, поэтому я перевел взгляд на небо. Тут было нисколько не лучше — небо было какое-то ненастоящее, виделось как бы вне фокуса. Оно нависало, и цвет был неправильный, что раздражало, как картина абстрактного живописца. Я снова посмотрел на наши жертвы — теперь, в сравнении с небом, они казались почти приятными.
Пока Руфо перевязывал меня, Стар вползла в свои брюки и мокасины.
— А можно я сяду, чтобы надеть и жакет? — спросила она.
— Нет! — ответил я. — Может, они считают нас мертвецами. — Руфо и я помогли ей одеться, не высовываясь над баррикадой мертвых тел. Боюсь, что руку мы ей растревожили, хотя все, что она сказала, было:
— Шпагу перевесьте мне на правый бок. Что будем делать дальше, Оскар?
— Где твои подвязки?
— У меня, но я не уверена, что они тут сработают. Это очень странное место.
— Уверенность в себе! Вот о чем мы говорили всего лишь несколько минут назад. А ну-ка, заставь свой крохотный умишко напрячься, веря, что из этого кое-что получится.
Мы собрались в кучку, вместе с имуществом, дополненным тремя «ружьями» плюс чем-то вроде пистолетов, затем нацелили дубовую стрелу на крышу Башни-Высотой-в-Милю. Она возвышалась над всей округой — скорее гора, чем здание, черная и страшная.
— Готовы? — спросила Стар. — И вы тоже верьте! — Она нарисовала что-то пальцем на песке. — Вперед!!!
И мы полетели. Уже в воздухе я понял, какую роскошную мишень мы собой представляли, но и на земле мы тоже были легкой добычей для каждого, кто сидел в Башне, так что было бы гораздо хуже, двинься мы к Башне пешедралом.
— Быстрее! — орал я в ухо Стар. — Пусть она летит еще быстрее!
Так и вышло. Воздух завыл у меня в ушах, мы ныряли вниз, взмывали вверх, скользили вбок, пролетая над теми гравитационными возмущениями, о которых предупреждала Стар. Возможно, это нас и спасло — как цель мы очень потеряли в качестве. Впрочем, если мы перебили весь сторожевой отряд, то в Башне могли еще и не знать о нашем прибытии.
Земля под нами лежала серо-черной пустыней, окруженной горным кольцом вроде лунного кратера, причем Башня играла роль главного пика. Я рискнул бросить взгляд на небо и попытался понять, что с ним такое. Солнца не было. Звезд не было. Небо ни черное, ни голубое — свет идет отовсюду, и оно распадалось на ленты, клубящиеся формы и провалы теней — всех цветов радуги.
— Во имя Господа Бога, что же это за планета?! — воскликнул я.
— Это не планета, — прокричала в ответ Стар. — Это место в совершенно уникальной Вселенной. Жить здесь нельзя.
— Кто-то же живет там, — указал я на Башню.
— Нет, нет, тут никто не живет. Она построена только для того, чтобы хранить Яйцо.
Мне еще не до конца была ясна вся чудовищность этой идеи. Тут я вспомнил, что мы не осмеливаемся здесь ни есть, ни пить и поразился, как это мы дышим тут воздухом, если местная химия для нас отрава? Грудь у меня стеснило, где-то внутри появилось жжение. Тогда я спросил об этом Стар, а Руфо застонал (он вполне имел право на два-три стона — его до сих пор не вырвало, во всяком случае, я не видал).
— О, по меньшей мере двадцать часов, — ответила она. — Забудь об этом. Это не имеет значения.
Пусть так, но грудь у меня действительно болела, я даже застонал.
Сразу же после этих слов, мы сели на крышу Башни. Стар еле успела произнести свое «Амех» — мы чуть не проскочили мимо.
Крыша была плоская, покрытая вроде бы черным стеклом, площадью в двести квадратных ярдов. И не было там никакой хреновины, к которой можно было бы привязать веревку.
А я-то рассчитывал по крайней мере на вентиляционную трубу!
Яйцо Феникса лежало прямо под нами на глубине ста ярдов. В мозгу у меня было два плана на случай, если мы все же доберемся до Башни. В ней были три отверстия (из сотен), от которых шли верные ходы к Яйцу и к Никогда-Не-Рожденному Пожирателю Душ — местному военному полицейскому, сторожившему Яйцо.
Одно отверстие было на уровне земли — я его сразу исключил. Второе — в сотне футов от земли, и я о нем размышлял всерьез: пустить стрелу с тонкой леской так, чтобы она обмоталась вокруг чего-нибудь точно над окном, пользуясь леской, подтянуть более толстую веревку, подняться по ней — пустяк для опытного альпиниста, каковым я не был, но Руфо — был.
Но, как выяснилось, на Башне ничего не торчало — истинно современный дизайн, доведенный до абсурда.
Второй план заключался в том, чтобы добраться до крыши Башни, спуститься вниз по тросу до третьего «настоящего» отверстия, которое находилось почти на одном уровне с Яйцом. И вот мы там, все готово, кроме штуки для крепления веревки.
Мысли задним числом — всегда самые наилучшие… И почему же я не попросил Стар прямо подлететь вместе с нами к этой дыре в стене?!
Ну, во-первых, потребовалось бы очень точно нацеливать эту дурацкую стрелу, во-вторых, мы могли ошибиться «окошком», а в-третьих, и в главных — я просто об этом вовремя не подумал.
Стар сидела и нянчила раненую руку. Я спросил:
— Детка, а ты можешь медленно и спокойно слететь с нами вниз на пару сотен футов и доставить нас к дыре, которая нам нужна?
Она посмотрела на меня и ее лицо вытянулось.
— Нет.
— Ну что ж, плохо.
— Мне не хотелось об этом говорить, но я пережгла подвязки, летя на такой скорости. Теперь они никуда не годятся, пока их не перезарядить. Но того, что мне нужно, тут нет — заячья кровь, волшебные травки и тому подобное.
