Имя мне — Легион - Желязны Роджер Джозеф (мир книг .TXT) 📗
В течение следующего получаса толпа на тротуаре поредела настолько, что ее при нормальных обстоятельствах можно было бы назвать обычной. То ли люди добрались до своих домов, то ли основная масса переместилась в другую часть города. Оставшимся прохожим приходилось теперь пробираться среди трупов. Лица в окнах домов исчезли. На крышах тоже никого не было видно. Автомобильные сигналы раздавались уже довольно редко.
Мальчики остановились на углу. После ухода из школы они прошли три квартала.
— Здесь мне сворачивать, — сказал Джо. — Хочешь со мной или идешь дальше?
Кройд посмотрел вперед.
— Теперь вроде поспокойнее. Думаю, я доберусь, — ответил он.
— Увидимся позже.
— Ладно.
Джо поспешно прошел вправо. Кройд секунду провожал его взглядом, затем зашагал дальше.
Далеко впереди по улице из подъезда с воплями выскочил какой-то человек. Казалось, он все увеличивался в размерах и его движения становились все более хаотичными, пока он бежал к середине улицы. И там взорвался.
Кройд прижался спиной к кирпичной стене слева и замер, широко раскрыв глаза; сердце его бешено стучало, но больше ничего не происходило. К западу снова раздался голос из громкоговорителя, и на этот раз слова доносились более отчетливо:
— …Мосты перекрыты для движения транспорта и пешеходов. Не пытайтесь пользоваться мостами. Возвращайтесь в свои дома. Мосты перекрыты…
Он опять двинулся вперед. Где-то на востоке выла одинокая сирена. Над головой низко пролетел самолет. В подъезде слева лежало скрюченное тело; Кройд отвел глаза и ускорил шаги. Напротив через дорогу заметил дым и стал искать пламя, но увидел, что дым идет из тела женщины, которая сидит на ступеньках крыльца, обхватив голову руками. На его глазах она съежилась и повалилась на бок со звуком, похожим на треск.
Мальчик сжал кулаки и продолжал двигаться дальше.
Из боковой улицы впереди выехал армейский грузовик. Кройд побежал к нему. Человек на пассажирском сиденье повернул голову в каске.
— Почему ты на улице, сынок? — спросил он.
— Я иду домой, — ответил Кройд.
— Где это?
Он показал рукой вперед.
— Два квартала.
— Ступай прямо домой, — велел ему человек.
— Что происходит?
— Объявлено военное положение. Всем велено находиться в домах. Хорошо бы еще и окна держать закрытыми.
— Почему?
— Кажется, та бомба, что взорвалась, была начинена какими-то микробами. Никто точно не знает.
— Это был Джетбой, там?
— Джетбой погиб. Он пытался их остановить.
Глаза Кройда внезапно налились слезами.
— Иди прямо домой.
Грузовик пересек улицу и поехал дальше на запад. Кройд перебежал через дорогу и замедлил шаги, оказавшись на тротуаре. Его начало трясти. Неожиданно стала ощущаться боль в коленках, ободранных во время ползания по крышам автомашин. Он вытер слезы. Ему было ужасно холодно.
Добравшись почти до середины квартала, Кройд несколько раз зевнул. Устал. Он невероятно устал. Снова двинулся вперед. Он не помнил, чтобы когда-нибудь прежде с таким трудом переставлял ноги. Снова остановился под деревом. Над его головой раздался стон.
Когда Кройд посмотрел вверх, то понял, что это не дерево. Оно было высоким, бурым, имело корни и сужающийся ствол, но у его вершины виднелось ненормально удлиненное человеческое лицо, и именно оттуда доносились стоны. Когда Кройд рванулся прочь, одна из ветвей ухватила его за плечо, но существо было очень слабым, и, сделав несколько шагов, мальчик оказался вне пределов его досягаемости. Он всхлипнул. Ему казалось, что до угла еще много миль, а ведь потом надо пройти целый квартал…
Теперь его одолевали длинные приступы зевоты, и изменившийся мир потерял способность его удивлять. Какой-то человек летит по небу сам по себе — ну и что? Или справа, в канаве, лужа с лицом человека?.. Еще трупы… Перевернутая машина… Кучки пепла… Оборванные телефонные провода…
Он дотащился до угла. Прислонился к фонарному столбу, затем медленно сполз на землю и сел, прислонившись к столбу спиной.
Ему хотелось закрыть глаза. Но это было глупо. Он ведь живет вон там. Еще совсем чуть-чуть — и можно будет лечь спать в собственной постели.
Кройд обхватил столб и с трудом поднялся. Еще перекресток…
Ему удалось добраться до своего квартала, перед глазами все плыло. Чуть-чуть дальше. Уже видна их дверь…
Он услышал скрип открывающегося окна, услышал, как кто-то сверху позвал его по имени. Поднял взгляд. Эллен, маленькая соседская девочка, смотрела на него сверху.
— Мне очень жаль, что твой папа умер, — крикнула она.
Кройд хотел заплакать, но не смог. Все его силы отнимала зевота. Он прислонился к двери и нажал на кнопку звонка. Карман с лежащим в нем ключом казался таким далеким…
Когда его брат Карл открыл дверь, он упал к его ногам и не смог подняться.
— Я так устал, — сказал Кройд брату и закрыл глаза.
Детство Кройда испарилось, пока он спал, в тот первый День Универсальной карты. Прошло почти четыре недели, прежде чем он проснулся, изменившись, как и весь окружающий мир. Дело было не только в том, что он стал выше на полфута, сильнее, чем мог себе вообразить, и весь был покрыт тонкой красной шерстью. Кройд быстро обнаружил, разглядывая себя в зеркало в ванной, что эта шерсть обладает странными свойствами. Преисполнившись отвращения к своей внешности, он пожелал, чтобы шерсть была хотя бы не красной. И она немедленно начала бледнеть, пока не стала светло-русой, а Кройд при этом ощутил почти приятную щекотку по всему телу.
Заинтересовавшись, он пожелал, чтобы шерсть стала зеленой, и она позеленела. Щекотка, прокатившаяся по телу, на этот раз больше напоминала волну дрожи. Кройд пожелал стать черным — и почернел. Затем снова посветлел. Только не остановился на светло-русой окраске — бледнее, бледнее; белый как мел, альбинос. Еще бледнее… Есть ли предел?
Тут Кройд начал исчезать. Теперь сквозь слабые очертания своего тела ему было видно в зеркале облицованную плиткой стену. Еще бледнее…
Исчез.
Он поднес руку к лицу и ничего не увидел. Взял свою мочалку и прижал к груди. Она тоже стала прозрачной, исчезла, хотя он все еще чувствовал ее влажное прикосновение.
Кройд вновь сделал себя блондином. Затем втиснулся в некогда самые свободные из своих джинсов и надел зеленую фланелевую рубашку, которую не смог застегнуть до низу. Штаны едва доходили ему до щиколоток. Босиком тихо прошлепал вниз по лестнице и отправился на кухню. Ему ужасно хотелось есть. Часы в холле показывали, что сейчас почти три часа ночи. Кройд заглянул в комнаты матери, брата и сестры, но не нарушил их сон.
В хлебнице лежало полбатона хлеба, и он расправился с ним, отрывая и заталкивая в рот огромные куски, глотал, почти не прожевывая. Один раз даже укусил себя за палец, но это не слишком замедлило его темп. Обнаружил в холодильнике кусок мяса и ломоть сыра и съел. Выпил кварту молока. На полке лежало два яблока, и он съел их тоже, пока шарил по шкафам. Коробка крекеров… Продолжая поиски, Кройд жевал крекеры. Шесть печений. Он их проглотил. Полбанки арахисового масла. Его он съел ложкой.
И все. Больше найти ничего не удалось, а он все еще был зверски голоден.
Тут Кройд осознал размах своей трапезы. В доме больше не осталось еды. Он вспомнил тот безумный день возвращения из школы. Что, если с продуктами плохо? Что, если снова ввели ограничения? А он только что прикончил запасы всей семьи.
Ему придется раздобыть еще, для других и для себя.
Кройд направился в гостиную и выглянул в окно. Улица была пуста. Вспомнил о военном положении, о котором слышал по дороге домой из школы, — как давно это было? Он чувствовал, что времени прошло немало.
Кройд отпер дверь и ощутил ночную прохладу. Один из уцелевших уличных фонарей сиял сквозь голые ветки соседнего дерева. В тот день, когда случилась беда, на деревьях у обочины еще оставалось немного листьев. Он взял запасной ключ со стола в прихожей, вышел и запер за собой дверь. Он понимал, что ступеньки крыльца должны быть холодными, но подошвы его босых ног не чувствовали особого холода.
