Трансчеловек - Никитин Юрий Александрович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
– Кто-нибудь еще об этом знает?
– Нет, – ответил он молниеносно. – Правда, я говорил с Гамильтоном, этот крупнейший ум в области сингобластики просто рассмеялся, не поняв и посчитав мои опасения каким-то жутким атавизмом. Но он родился всего три недели тому, он – чистый интеллект… ладно, не совсем, он не знает и не помнит все те ужасы, которые несли с собой такие понятия, как национальность, нация, национальная самоидентификация, национальная культура…
Я ответил очень серьезно:
– Спасибо. Я понаблюдаю за этим процессом.
– Тебе спасибо, – ответил он серьезно. – Ты ведь не только старейший… Тебя все считают Главным!
Я отмахнулся.
– Да ладно тебе. Какие могут быть главные у зачеловеков?
– Могут, – ответил он серьезно. – Ты Главный.
Он оборвал связь, я на миг задумался над проблемой, что в данный миг для нас больше нет тайн. Не осталось. Если все ученые мира бились над раскрытием тайн природы, то эта природа познана вся, включая и происхождение вселенной, что было самой манящей загадкой, но оказалось такой разочаровывающе банальной.
Мы знаем все, что происходило, происходит и будет происходить во вселенной. Конечно, «будет», если не станем вмешиваться, но нам такая примитивная вселенная не нужна. Самое время не только изменить ее форму и структуру, но и создать для нее другие фундаментальные законы.
Я хотел было настроить сканер, но вспомнил, что с сегодняшнего дня и это для меня пустяк, сосредоточился, быстро прогоняя эпохи через сознание, замедлился на двадцать первом веке, почти остановился на его начале, ага, вот наши места, вот я такой смешной и неуклюжий в своем человеческом теле, слабая искорка того звездного пламени, кем являюсь я теперь.
Вот Каролина, вот я положил голову ей на колени, она чешет меня и гладит, что-то говорит ласковое, я мурлычу в полном блаженстве и не открываю глаз…
В воздухе повисла прозрачная капля, я опомнился, посмотрел на нее с удивлением. Не сразу понял, что это я, человек из силового поля, обладающий энергией небольшой звезды, каким-то образом создал и выронил обычную слезу. Теперь она повисла в воздухе, подчиняясь фундаментальным законам этого мира, и будет опускаться к полу моих семьдесят лет и семь месяцев.
– Скоро, – прошептал я, – уже скоро…
А вот я в веке двадцатом, его я тоже застал, вот в школе, нет, здесь я вообще неразумная личинка, а вот после школы, когда я, как все существа того стаза, уже был твердо уверен, что все знаю, все понимаю, а все старшие – дураки.
Я укрупнил изображение, снова безмерно удивляясь, что когда-то жил в этом существе из костей и мяса, полностью зависимом от биологических нужд, потребностей, запросов, требований. Болел, треть жизни спал, остальное время то ел, то дефекалил… вот, к примеру, тужусь в клозете, запершись, чтобы никто не подсмотрел, деловито отрываю ровные квадратики с длинной ленты мягкой бумаги, смотанной в рулон.
Деловито поковырялся в носу, вытащил палец и осмотрел испачканный кончик с таким довольным видом, словно вытащил вагонетку урановой руды. Скажи ему сейчас, что его будут рассматривать сквозь стены и пространство, умер бы со стыда.
Особенно часто я рассматривал в последнее время ту сцену в начале двадцать первого века, когда еще и до трансчеловека, как пешком до Киева, а я написал что-то на листке и вскинул над головой, хитро улыбаясь в пространство.
Вообще-то надпись наглая и очень глупая, чего завидовать жалкому существу из костей и мяса, которое в любой момент может умереть от тысяч причин, но все-таки он, чей мозг практически не отличается от мозга животных, уже тогда все это предвидел и не удержался от соблазна щелкнуть меня, будущего его, по носу. Предвидел, хотя для такого видения у него не было ни малейших предпосылок, ни вычислительных мощностей, ни всей базы хотя бы транслюдей, чтобы он вот так мог все понять.
Пожалуй, это последняя загадка… нет, это не загадка – новый уровень, который предстоит. Сейчас мы, зачеловеки, обладаем сверхинтеллектом низшего уровня. Низшего, потому что у нас все еще человеческий интеллект, только в миллионы, если не в миллиарды раз мощнее. Оснащеннее. Вооруженный всеми знаниями человечества.
Но это лишь самая нижняя ступенька.
Природа всегда эволюционировала, проводила естественный отбор среди неживой материи, а потом и среди живой. Когда человек попытался справиться с чумой и оспой, природа подкинула СПИД, кранг, мерекку, синдром Гульдена и еще десяток заболеваний, каждое из которых страшнее и страшнее предыдущего.
Уйти от них удалось, только перейдя в транс-, а потом в зачеловеки. Но и сейчас я вдруг ощутил, как пространство вокруг меня начинает капсулироваться. Обволакивает меня, словно липому. Мол, уничтожить не могу, так хоть изолирую, чтобы заразу не разносил.
Как-то надо разъяснить этому образованию, мелькнула мысль, что мы – свои. Вселенная ощутила, что теперь мы всю ее перестроим, звезды и галактики разберем на атомы и соберем совсем другую вселенную – красивую, удивительную и очень сложную. Она сопротивляется всеми темными инстинктами, как всякая малограмотная мать непонятному желанию сына стать конструктором, когда есть прекрасные профессии плотника или столяра.
Когда я запросил энергию на оживление Каролины, последовал молниеносный запрос о кадастре. Я поинтересовался, что это. Строгий женский голос деловой скороговоркой пояснил, что уже составлен полный кадастр всех великих и значительных людей. Это сделано для того, чтобы из-за новых возможностей восстановления из праха не были нарушены основные моральные нормы.
– Что именно? – спросил я, уже догадываясь.
На экране появилось строгое лицо средних лет женщины, отодвинулось, я увидел ее за рабочим столом.
– К примеру, – сказала она, – вы чтите подвиг Жанны Д’Арк и хотите дать ей возможность увидеть мир, за который она отдала жизнь… Но вы такой не один, согласны? Так вот нехорошо, если будет воссоздано несколько орлеанских девственниц. А то и несколько тысяч! Каждый, кого хотят воссоздать, должен быть, так сказать, в одном экземпляре, как и все мы.
Я сказал торопливо:
– Надеюсь, никто не подал заявки на оживление моей жены… почти жены, Каролины. Это не историческая личность. Это женщина, которую я люблю. Она умерла от рака сто лет назад.
Женщина помолчала, я увидел в ее глазах глубокое сочувствие.
– И вы все это время…
– Да, – ответил я. – Все это время.
– Я сейчас проверю, – пообещала она тихим голосом. – И ускорю всю процедуру.
Из окна моего офиса видно, как прямо из земли в считаные секунды поднялся огромный небоскреб в пару сот этажей, безумно красивый, с плоской крышей для посадки вертолетов, бассейном и соляриями. Сквозь стены видно, как, созданная невидимыми наноботами, мгновенно возникла внутренняя обстановка в залах заседания, комнатах для отдыха, кабинетах, тренажерных залах.
На стенах в вазах появились живые цветы, их составить из атомов так же просто, как и стены. В некоторых комнатах запорхали бабочки и птички, тоже живые, одни – из разряда существующих, другие – придуманные дизайнерами. Честно говоря, эти созданные природой не идут ни в какое сравнение с теми, над которыми поработал человек. Но некоторые оригиналы все же предпочитают держать «настоящих», хотя эти настоящие созданы наноботами точно так же, как и мебель, стены, рыбки в аквариуме.
Через огромные окна видно, как в небе застыли нелепые металлические агрегаты, в которых «простые» намерены отправиться в дальние миры… их мы наверняка перестроим раньше, чем они поднимутся по трапу. Я с брезгливой жалостью посмотрел на одну из этих фигур: рослый мужчина в скафандре поднял ногу для следующего шага, левая рука застыла в красивом решительном взмахе, правой гордо держит на сгибе локтя шлем. Взгляд устремлен вперед, нас он, конечно же, не видит, мы двигаемся примерно в сто миллионов раз быстрее, чем он.
