Делай что должно - Лотош Евгений "Злобный Ых" (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Что это? - шепотом спросила Ольга, судорожно хватая Теомира за руку.
– Волколаки, - ответил ей Телевар. - Волколаки, руку даю на отсечение. - Старый тысячник выглядел сильно встревоженным. - Откуда, Отец-Белоконь, в наших краях волколаки, да еще посреди бела дня? Они даже в Урочище лет триста как перевелись…
– Не знаю, откуда они взялись, - сквозь зубы процедил Громобой, - но нам от этого хорошего мало. Телевар, я думаю, что чем быстрее мы до Купчища доберемся, тем лучше. Двинулись-ка дальше, а, командир?
– Ишь ты, умник! - огрызнулся тысячник. - За заморенных коней на торжище никто хорошей цены не даст. Еще полчаса отдыха ничего не решат, а коли решат, так лучше нам назад повернуть, пока не поздно. Да и отобьемся мы от десятка волколаков, не дети…
– Может, действительно повернуть? - тихо спросил Любоконь, судорожно сжимая в руках сулицу. - Волколаки сами по себе к нам не захаживают. Не приведи Отец-Белоконь, вдруг опять война какая началась? Сунемся прямо врагу в зубы, он за коней только спасибо скажет.
– Нет никакой войны, - просипел тысячник, раскачиваясь с пятки на носок. - Я бы знал, если что намечалось. Наверное, случайная стая забрела. Мелкая стая, судя по голосам, и от нас удаляется. - Он помолчал еще немного. - В общем, так. Пережидаем жару и едем дальше. Горячку пороть не будем. Да поверни мы сейчас домой - засмеют, скажут, что первого же волка перепугались. Стражу ночами будем двойную держать, а там видно будет. Завтра тракт развилку делает, на Купчище и на Столеград, там застава всегда дежурит, вот новости и узнаем. Тогда и обмозгуем все заново.
Ольга встревожено смотрела на хмурых мужчин.
– Да уж, ничего себе поездка начинается… - пробормотал рядом с ней Громобой. - Не было печали, и вдруг - волколаки. Что дальше будет? Тролли мир порушат, орки разор устроят, небо на землю рухнет?
Старый воевода исподлобья посмотрел на него.
– Может и так, Громобой, - качнул он головой. - Может, и так.
Барабаны гремели не переставая. В разных концах деревни перекликались возбужденные предстоящей войной орки, в стойлах им подвывали волки. Мимо Загратова шатра то и дело пробегали галдящие детишки, взбудоражено размахивая длинными палками.
– Я самый великий воин Серого Когтя! - крикнул один из них, охаживая бегущих впереди хворостиной. - Вот вам, трусливые зюмзики!
Заграт молча сидел на ковре, уставившись в одну точку перед собой. Его никто не беспокоил - то ли презирали за трусость, то ли просто забыли в суматохе. Мимоходом заглянул Миршаг, открыл было рот, но ничего не сказал и ушел по своим делам, скорчив неодобрительную мину. Пальцы Заграта машинально перебирали горкой сложенные на подставке боевые и защитные амулеты - когти, нанизанные на оленье сухожилие, мышиные черепа на серебряной цепочке и прочую дребедень.
– Как же так? - недоуменно пробормотал Заграт себе под нос. - Как же так? Предки… Этого не может быть, г"раттх смехханг! Не понимаю… - Он встрепенулся и прислушался к голосам у входа.
– Где этот трус?! - яростно хрипел кто-то. - Покажите мне его, я сделаю барабан из его шкуры! - Заграт с трудом узнал голос Гахаша. Неподалеку переругивались еще два или три голоса. - Пусти, Трига, кому говорю! Пасть порву!
– Тихо, тихо! - шипели ему в ответ. Наверное, это и был Трига. - Ты не можешь нарушать традиции! Предки покарают тебя за неуважение…
– Пусти! - гаркнул Гахаш уже во весь голос. - Плевать мне на предков, мне нужен этот недоносок! - Голоса рядом немедленно смолкли, воцарилось неодобрительное молчание. - Вернее, на предков мне не плевать, - поспешил поправиться дюжий орк, весьма сообразительный для своих габаритов, - но этого гада я порежу на клочки с их одобрения или без него! Пусти, кому говорю!
Он оттолкнул в сторону пытающегося помешать дружка и откинул в сторону полог шатра так, что все сооружение заходило ходуном. Даже не пошевелившийся Заграт посмотрел на него с любопытством. Интересно, сам он придумал сюда прийти, или надоумили? Наверное, надоумили, и я даже знаю кто. Основательный мужик этот Каол Трейн, не оставляет в тылу поводов для головной боли. Почему я так устал?
– Заходи, Гахаш, гостем будешь, - благожелательно махнул рукой Заграт на циновку в углу. - Присаживайся, поговорим. - Он потянулся, зевнул, незаметно перекатив посох поближе. Гахаш не такой дурак, чтобы нападать на шамана в его собственном шатре, но зря рисковать не стоило. - Что скажешь хорошего?
– Я не разговариваю с трусами! - немного нелогично заявил Гахаш. - А еще с такими, как ты, у меня разговор короткий. Из-за таких вот голожопые на лошадях загнали нас в эти леса, из-за таких на нас поплевывают свысока все соседи! Мы были великими воинами, нас боялись враги и уважали друзья, а теперь мы сидим по уши в дерьме и гнием здесь заживо! Но теперь мы покажем, чего стоим, и втопчем всех, кто будет сопротивляться, в грязь и кровь, понял, ты, гуррха"н-трага?!
– Понял, - спокойно кивнул Заграт. - Круче тебя только яйца, да и то не у всех. А я-то при чем?
– А ты, трус, умрешь сегодня! - зарычал окончательно взбесившийся Гахаш. - Я, Гахаш Смегга, вызываю тебя на поединок! Там, на площади, тебя спас наш недоделанный вождь, но сейчас ты уже не спрячешься за дурацкими ритуалами! Выходи на честный бой, дохляк, или я покрошу тебя прямо здесь! - Гахаш демонстративно схватился за рукоять ятагана, но из-за пояса его не выхватил. Заграт мысленно сокрушенно вздохнул. Если бы у того хватило глупости обнажить оружие в его шатре, полудурку прямая дорога на кладбище. Миршаг - да и другие вожди - не потерпели бы такого вопиющего нарушения табу в ночь выступления в поход даже от самого могучего воина. Влезшие в шатер за Гахашем дружки отшатнулись от него, неуверенно переглядываясь. Но Гахаш не потерял голову окончательно, так что легкого решения проблемы не предвиделось.
– Я не принимаю вызов, - спокойно откликнулся Заграт. - Племя выступает в поход, я - шаман, ты - лучший воин. Смерть любого из нас будет невосполнима для боевого отряда. Ты дурак или предатель, если не понимаешь этого. Сядь, успокойся и объясни внятно, за что хочешь меня вызвать.
– Ты - трус! - немного растерянно прорычал Гахаш. Ему и в голову не приходило, что противник может не принять вызов. Впрочем, еще недавно это не пришло бы в голову и мне, про себя ухмыльнулся шаман. Старею, старею, норов уже не тот… Заграт грустно качнул головой в такт своим мыслям. - Ты выступил против похода! Ты боишься принять вызов! Ты предашь в бою, ты побежишь, такому не место среди нас! Убив тебя, я избавлю железную цепь отряда от слабого звена!
– А от шаров огненных ты своей железякой изогнутой отмахиваться будешь? - ехидно поинтересовался шаман. - Или ты умеешь отряд от ядовитых болотных мух защищать? Сон на врага напустить? С мышами-разведчиками разговаривать? Ты думай, что несешь! Поход без шамана будет коротким, до первого же колдуна-противника. Или тебе за это и заплатил тот замухрышка по имени Каол Трейн? А?
Гахаш молча хватал воздух, его глаза от бешенства стали совсем белыми.
– Ладно, трус, тебе не отсидеться в своей норе под защитой табу! Рано или поздно ты высунешь нос наружу, и тогда… - Он резко развернулся, не закончив угрозы, и ринулся из шатра. Щуплый орк - наверное, Трига, - оказавшийся у него на пути, пробкой вылетел наружу от сильного толчка в грудь. Остальные осторожно выбрались из шатра, пугливо оглядываясь на шамана, и тихо опустили за собой полог. Заграт молча ухмыльнулся, но тут же на его лице появилась страдальческая гримаса. С Гахаша станется ударить в спину. Ладно, есть более неотложные дела, чем продавшийся иноземцу соплеменник. Посидев пару минут неподвижно, Заграт порылся в груде оберегов, встал, прихватив посох, и стремительно вышел наружу.
Солнце уже почти закатилось за вершины деревьев. Где-то тонко провыл рог - до выступления оставалось совсем ничего. В стойбище царила обычная для такого дела суматоха - озабоченно сновали женщины, собирая походные котомки, воины в последний раз правили лезвия оселками, проверяли на прочность древки копий, осматривали кольчуги и прочую броню, дети визжали и путались под ногами, чуть ли не с головой влезая во вьючные сумы, сваленные в беспорядке тут и там. Многие уже проверяли сбрую, хотя волки еще оставались в загонах. На хищников тоже действовала предпоходная лихорадка, и они вяло - а иногда и не очень - огрызались на проходящих. Заграт в задумчивости шагал к шатру вождя, привычно раздавая подзатыльники ушлым пострелятам и осторожно перешагивая через вытянутые ноги расположившихся прямо на голой земле мужчин. В воздухе стояла густая ругань.
