Другие миры (сборник) - Тан Шон (полная версия книги .txt) 📗

– Прочь! – прокричала я.

Они не остановились. Они выстрелили.

И я выпустила солнце.

Огонь взорвался в камне и ударил из моих пальцев. Раскаленный добела свет встретил стрелы на полпути и поглотил их. Волна покатилась дальше, шипя и скворча, накрыла всадников. Раздались крики ужаса. Кони визжали и били копытами. Черные одежды задымились, с волос струйками потек пепел. Авангард противника бежал.

– Хрюк, поворачивай назад! – заорала я.

Он со своими людьми отступил, а я затянула еще солнца в камень и выпалила по вражеским мечникам. Свет с треском пронесся прямо у них над головами и обратил в бегство.

Я прицелилась по всадникам, окружившим горожан и теснившим их в угол.

– Убирайтесь! – скомандовала я.

Когда следующий белый сполох догнал оставшихся Пепельных Налетчиков, те уже покидали город. Через несколько мгновений из виду скрылся последний.

После вспышек я почти ничего не видела. Несколько раз старательно сморгнув, я отпустила взгляд. Снизу на меня таращился весь город.

– Так я говорю, – подытожил Хрюк, – именно такое вот они и вытворяли. Лощинники. В Южных войнах.

Горн вскарабкался ко мне поближе. Рот у него не закрывался, глаза не уступали ему размером.

– Когда я уходил, мама сказала, что назвала тебя Искрой, потому что в тебе была искра. Я тогда не понял, о чем она толкует.

Вы себе не представляете, как правильно все это ощущалось. Явь вела себя в точности как мои мечты.

В Гнутой Речке мы задерживаться не стали. Я пообнималась и расцеловалась со всеми завсегдатаями «Козла-Зубоскала». Выдавая мне припасов на неделю, Маслобой хлюпал носом. Хрюк проводил до границ города и махал вслед, пока его новые черные кудряшки не пропали вдали.

Мы с Горном возвращались домой. Нельзя, чтобы мама из-за меня грустила. Но по дороге мы обязательно завернем в Старую Лощину. Так, поздороваться. Ну, и спросить заодно про мой счастливый камень и про то, как я поймала солнце.

Д. Дж. Макхейл

Скаут

Кит остался один, предоставлен сам себе.

И это была его первая ошибка.

Кит был не из тех, кто подчиняется правилам, – особенно если не видит к этому никаких достойных причин. Нет, бедокуром его никто бы не назвал, но в отличие от большинства друзей, слепо слушавшихся старших, он принимал все решения, руководствуясь здравым смыслом… даже если был один в поле воин.

Это его злосчастное приключение началось вполне невинно – в походе с отрядом скаутов. План был таков: тринадцать скаутов и двое вожатых отправляются в двухдневный поход по скалистой пустыне с целью отработать навыки выживания в полевых условиях. Никакого смысла в этом Кит не видел – разве что очередной значок заработать, а мало что на свете волновало его меньше, чем значки. Над скаутами, которые с гордостью демонстрировали орденские ленты, доказывавшие, что они способны проплыть целую милю, умеют оказывать первую медицинскую помощь в случае мелких ссадин и царапин или с мастерством, достойным лучшего применения, попадают в яблочко, он только посмеивался. Нет, сам он все это умел и получше некоторых. Просто Кит не видел смысла выставляться и хвастать достижениями, собирая разноцветные значки. Он сам прекрасно знал, на что способен, и этого ему вполне хватало.

У вожатых на этот счет было другое мнение. Они желали, чтобы их юные подопечные соревновались друг с другом, по каковой причине Кит и очутился посреди раскаленной пустыни с легким рюкзаком и в компании еще двенадцати чрезвычайно потных товарищей по несчастью. Он бы с радостью оказался сейчас где-нибудь еще – да где угодно еще на самом деле! – но при двух вожатых, обладающих зоркостью стервятников, уклониться от бессмысленного и беспощадного подвига не было никакой возможности.

Начать с того, что в пустыне было жарко. Мучительно, отвратительно, обморочно жарко. И, разумеется, это не мешало вожатым тащить их все глубже и глубже в пекло – пять миль, десять миль… Они брели мимо высящихся башнями скал и перебирались через высохшие, как старые кости, речные русла. Нормы потребления воды – совершенно дикие. Каждому скауту выдали маленькую бутылочку, которую нужно растянуть до тех пор, пока отряд не найдет природный источник. В пустыне. Что само по себе – та еще задачка. Вожатые проинструктировали держать во рту камешки и усердно их сосать, чтобы слюнные железы продолжали работать и во рту сохранялась влажность. Кит и тут был на полкорпуса впереди. Он нашел себе подходящую пару голышей задолго до того, как вожатые соизволили поделиться этой вселенской мудростью. Если бы задача была действительно выжить в полевых условиях, думал Кит, они бы не ковыляли, как идиоты, под палящим дневным солнцем, а сидели бы где-нибудь в тени, чтобы сберечь силы и уменьшить потоотделение. Но это было чужое шоу, так что он просто шел себе вперед.

Тень он, впрочем, искал везде, где можно, – даже если ради этого приходилось сделать несколько лишних шагов. И в отличие от прочих, балагуривших и смеявшихся с самого начала, он и рта не раскрывал. Интересно, думал Кит, вожатые отдают себе отчет, сколько драгоценной энергии расходуется впустую на болтовню. Видимо, смысл в том, чтобы как следует измотать детей и заставить их переделать все самые глупые ошибки. Но зачем? Еще один тест? Новое соревнование? Или это просто такая забава – довести отряд до грани истощения и обезвоживания? Выходило, что так. А может, вожатые у них не умнее скаутов – и такое бывает. Но, так или иначе, одно Кит решил твердо: всему, что способно сделать и без того паршивое путешествие еще хуже, – решительно отказать. Вот поэтому он помалкивал и сосал камешки.

Очутившись в пустыне глубже, чем Киту до сих пор доводилось забираться, они, наконец, узнали об истинной цели похода. Конечно, еще одно соревнование. Вожатые разделили отряд пополам, взяли каждый свою половину и отправились в противоположных направлениях. Которая команда покажет лучший результат, ту в лагере по возвращении ожидает невиданный пир. Второй суждено глядеть и облизываться.

Кит понятия не имел, кто станет судить состязание, по каким критериям и каков должен быть этот самый результат. Честно говоря, ему было плевать. Во всем этом дебилизме содержалась… возможность. Скаутов разделили пополам: семь человек – в одной группе и шесть – в другой. Кит постарался оказаться в той, где семь. Не успели они разойтись, как Кит подрулил к вожатому и испросил разрешения перейти в другую команду. Он объяснил, что его друг попал туда, а он, Кит, беспокоится, как бы с парнем ничего не случилось, а потому и просит перевести его, чтобы приглядывать за бедолагой. Вожатый похвалил его за лидерские качества и умение брать ответственность за других и отпустил восвояси.

Никакого друга в той команде у Кита, понятное дело, не было, и догонять он никого не собирался. Он собирался просто вырваться на свободу. Так что пусть первый вожатый думает, что он – со вторым, а второй – что с первым, а Кит останется один и будет предоставлен сам себе.

Убедившись, что удалился за пределы видимости обеих групп, Кит нашел себе тенек, снял рюкзак и развалился на земле. Перспектива двух дней в пустыне его не пугала, да и куда лучше пережить их самостоятельно, чем в компании тупых и беспомощных новобранцев.

Кит решил залечь на дно, сберегая силы и воду, а потом вернуться в лагерь и объявить, что выжил сам, без посторонней помощи. Кто знает, может, его после такого еще и победителем соревнования объявят.

Кит задрал ноги и расслабился. В первый раз за долгие часы ему стало хорошо, да и приключение в пустыне отсюда выглядело совсем не такой уж пыткой. Правила – на то и правила, чтобы обращаться с ними разумно.

Покопавшись в рюкзаке, он выяснил, что начальство заботливо снабдило его рядом незаменимых для выживания предметов: большим мотком легкой веревки; тонким отражающим одеялом; элементарной аптечкой первой помощи; кремнем и кресалом для высекания огня; небольшим охотничьим ножом и устройством связи на случай острой необходимости. Если он влипнет в реальные неприятности, можно будет вызвать помощь. Вожатые, может, и хотели довести скаутов до ручки и проверить, сумеют ли они выжить в суровых условиях, – но доставить группу в лагерь живой и в прежнем составе тоже, со всей определенностью, входило в задачу.