Вспомнить все - Тарасенко Вадим (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

– Кто это может быть?

– Русичам в этом нет необходимости. У них есть свой Брэдлоу. Остается Китай.

– Если это так, они об этом пожалеют, клянусь Богом. Напрасно, Билл, мы три года назад сделали вид, что все-таки поверили им в том, что они не пытались уничтожить «Прорыв», а были просто технические неполадки с их кораблем.

– Мы вынуждены считаться с их шестимиллионной армией, сэр.

Президент долгим взглядом посмотрел на своего советника по национальной безопасности, затем, опустив голову, устало проговорил:

– Хорошо, Билл. Иди. Я жду тебя с докладом завтра, в девять утра. И запомни, мне сейчас не нужны похороны героя на Арлингтонском кладбище. Хью Брэдлоу должен быть найден живым, – президентский голос вновь окреп.

– Я понял, сэр.

Арлингтонское кладбище являлось национальной святыней Соединенных Штатов Америки. На нем хоронили только национальных героев, президентов страны и членов их семей.

«А я даже не удостоюсь могилы на этом кладбище. Как говорят русичи: «Рылом не вышел». – Директор ЦРУ и он же советник по национальной безопасности Билл Ред, тяжело ступая, вышел из кабинета.

Двое агентов Секретной службы, дежуривших у дверей Овального кабинета, с удивлением провожали глазами Реда, которого они между собой в радиопереговорах называли Лесорубом, что полностью соответствовало решительности и жесткости характера этого человека.

Отель «OldFaithful».

17.25 по местному времени.

Ярко-желтый автомобиль, скрипнув чем-то железным у себя внутри, остановился. Тут же распахнулась водительская дверь, и из машины быстро вылез полноватый мужчина лет тридцати пяти. За ним выпрыгнул крупный ротвейлер, радостно облаяв этот мир. Повинуясь впечатанному в него инстинкту, пес пробежал несколько десятков метров, мощно втягивая в себя воздух, мгновенно анализируя тысячи содержащихся в нем запахов. Все запахи были знакомы и никакой опасности не несли. Еще раз радостно взвизгнув, он вернулся к своему хозяину.

– Что, Дик, засиделся? Ну ничего, сейчас разомнемся, – мужчина сладко потянулся, вдыхая воздух полной грудью.

Затем не спеша, с улыбкой смотря на пританцовывающую у его ног собаку, снял с пояса небольшую палку и, коротко размахнувшись, бросил ее вперед:

– Взять, Дик!

Мощные, натренированные мышцы легко толкнули пятидесятикилограммовое тело вперед. Пробежав два десятка метров, собака легко отыскала лежащую в траве палку. Зажав ее своими челюстями, ротвейлер помчался с добычей назад.

– Молодец, Дик! Умная собака. – Мужская рука, ласково потрепав черную собачью голову, уверенно вытянула палку из пасти животного.

Вновь короткий взмах, и вновь, рассекая воздух, вращаясь, палка летит над землей. И вновь умное животное, чьи предки уже тысячелетия учились понимать этих могущественных существ, так странно, на двух конечностях, передвигающихся по земле, бросается выполнять отданную ему команду.

Еще несколько раз, тренируя охотничий инстинкт собаки, человек швырял в разные стороны отполированную его руками, всю в отметинах от собачьих клыков палку. И каждый раз пес охотно выполнял отданную ему команду.

– Ну что, Дик, теперь надо и хозяина размять. Не тебе же одному хочется побольше пожить. – Мужчина присел на корточки рядом с собакой и прижал к себе ее голову. – Видишь, вон тот холм, – человек указал рукой на холм, видневшийся в полутора километрах от него. – Давай туда наперегонки. Вперед! – Зверь и человек бросились вперед, нещадно сминая траву.

Легко обставив человека, Дик, наконец-то получивший возможность одним махом выплеснуть из себя энергию, с избытком переполняющую молодое здоровое тело, радостно несся к указанной человеком цели…

Через час, усталые, пропотевшие, но чрезвычайно довольные друг другом и собой, человек и собака на автомобиле возвращались домой. Глядя в умные, преданные темно-коричневые собачьи глаза, человек невольно подумал: «Эх, если бы людям можно было передать хоть толику преданности и искренности, которыми в избытке наделены собаки. Скольких бы проблем между людьми даже не возникало бы… эх. Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки». С каждым оборотом автомобильных колес человек приближался к своему дому, приближался к человеческим заботам, которые нельзя, увы, отбросить от себя, как палку.

В верхнем левом углу монитора мелькали цифры, отсчитывая время. И под эту неслышную дробь электронный луч двадцать пять раз в секунду перечеркивал зеленой линией экран. Иногда по нему пробегала словно легкая рябь – прямая линия сменялась волнообразной. И тут же электронный мозг бросался анализировать поступающие сигналы. И вновь по экрану бежали строчки, описывающие сигнал. Пока все было спокойно. Но одни и те же буквы, одни и те же слова могут складываться в единое целое, образуя как сухую инструкцию по использованию аэрозоля для уничтожения тараканов, так и пылкую речь влюбленного. Они могут складываться в стихи, песни, мюзиклы и комедии. Могут они складываться и в трагедии.

Электронный луч продолжал без устали чертить прямую линию…

Глава 3

ВТОРНИК – ДЕНЬ ТЯЖЕЛЫЙ

Соединенные Штаты Америки.

25 августа. Воскресение.

8.30 по местному времени.

Солнце медленно выкатывалось откуда-то из-за угла города. Его лучи, словно великолепное моющее средство, отдраивали черноту ночи от поселения людей. И отступал сумрак будущего, обнажая рельефную цветастую картину настоящего. Еще небольшой поворот Земли вокруг своей оси, и бесцеремонные яркие лучи через маленькое окошко, расположенное под самой крышей небольшого одноэтажного особняка, проникли в комнату, высветив небольшой прямоугольник на противоположной от окна стенке. Этот яркий клочок проекции солнца невольно притянул к себе взгляд человека, сидящего на кресле посередине комнаты.

«А ведь это же солнце в этот же миг видит и Мэри. Мэри… он так и не успел ее повидать после возвращения из гиперпространства».

– Мистер Брэдлоу, вы правы. Наши приборы действительно показали, что ваш мозг не содержит никакой иной информации по вашему полету в гиперпространство, кроме той, которую вы рассказали, – стоящий напротив Брэдлоу человек говорил на безукоризненном английском языке и имел безукоризненную европейскую внешность. Рост около ста девяноста сантиметров, худощавое телосложение, светло-русые волосы и серые, сидящие глубоко в глазницах глаза.

– Теперь, убедившись, что я не обладаю интересующей вас информацией, вы меня уничтожите. Зря только весь переполох этот затеяли, – американец попытался рассмеяться. Смех получился отрывистым, словно лай собаки, и хриплым.

«Брэдлоу, а ведь раньше ты умел себя лучше в руках держать. А передряги были даже похлеще этой. Что, стареем и начинаем больше ценить жизнь?»

Его визави быстро расшифровал психологический настрой полковника.

– Не волнуйтесь, мистер Брэдлоу. Мы вас убивать не собираемся, по крайней мере пока, – губы говорившего на мгновение разошлись, демонстрируя крупные белоснежные зубы. Выражение лица при этом оставалось спокойным, а глаза все так же бесцеремонно, изучающе ощупывали пленника. – Мы еще не испробовали на вас все наши методы дознания. Беда вашей цивилизации в том, что вы слишком доверяете материальному, поклоняетесь ему. То, что показывают приборы, еще ничего не значит. Информация может находиться так глубоко, что ваши глупые приборы ее не видят. Информация может быть зашифрована в специальной энергии, циркулирующей внутри человека.

«Я так и думал, меня похитили не европейцы. Тогда кто? Китайцы? Все эти разговоры о какой-то энергии внутри человека весьма смахивают на какую-то восточную религию».