Дорога из пепла и стекла (СИ) - Белецкая Екатерина (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt, fb2) 📗
— Он ещё не умеет, и запорет мне обжиг, ты что, — возразила Лийга. — Идём. Крышу починил?
— Да, теперь почти не протекает.
— Славно, славно…
Лийга позволила Иту встать только на вторые сутки, и приказала Скрипачу быть с ним, контролировать, поддерживать. Мало ли что, сказала она, долго лежал, ещё упадет, а у меня тут лучше не падать.
Да, в этом странном доме лучше было действительно не падать, и вести себя следовало осторожно, потому что дом Лийги в данный момент представлял собой мастерскую, в которой делалась в большом количестве керамика. В данный момент? Ит удивился, когда Лийга сказала об этом, и она подтвердила — да, в данный. Видишь, какие штучки? Сейчас, зимой, мы делаем их — а весной и в первой половине лета мы будем делать то, что в них будет. Ну и осенью тоже будем, конечно, но осенью уже немного, потому что осенью нужно ещё успеть заготовить, привезти, и заложить на хранение три вида глины, да и не только её.
— Вы так работаете? — понял Ит. — А что вы делаете? Что будет в этих баночках?
Баночками он сейчас назвал сложной формы уплощенные сосуды с плоскими крышками, размером с половину ладони. Форма строгая, гармоничная, а вот цвет и фактура поверхности у каждого такого сосудика была разной. Пепельная глазурь, объяснила Лийга. Обжиг идёт очень долго, сажа оседает на поверхности, и спекается в стекло, понимаешь? И, конечно, узор не повторяется, он и не может повториться. Её величество Случайность, самая удивительная, и, пожалуй, самая прекрасная вещь на свете.
Что будет внутри? В тех, что побольше, будет, в некотором смысле, еда. Точнее, не еда, а добавка к еде. Приправа, здесь растут эндемики, которых на всей планете больше нет, и баночка со смесью трав и масел, которая называется лиэпстег, стоит очень недешево. К тому же такой баночки хватает на пару лет, настолько велика концентрация, и настолько содержимое острое. В лиэпстеге полсотни компонентов, он готовится сложно, долго, и далеко не все умеют его делать правильно. Потому что уже сейчас, к примеру, там, за мастерской, в теплом помещении стоят и ферментируются горшки с нарезанным перцем, одним из компонентов, без которого лиэпстег невозможен. Одна только ферментация занимает восемь месяцев.
— Никогда о такой штуке не слышал? — с интересом просила Лийга.
— Никогда, — признался Ит. Действительно, ни он, ни Скрипач с подобной приправой не сталкивались ни разу в жизни. Видимо, какая-то местная фишка, нигде больше не встречающаяся.
— Ну вот, теперь будешь знать, — усмехнулась женщина. — Ещё мы делаем крем, он и как косметика используется, и как приправа, но уже для сладкого. Этого немного, баночек пятьсот, ну, шестьсот.
— А лиэпстега сколько? — Иту стало интересно.
— От полутора до двух тысяч. Это два месяца за кругом, если ты понимаешь, о чём я, — с гордостью сказала Лийга.
— Не очень, — признался Ит, который до сих пор соображал и впрямь не очень.
— Гончарный круг, придурок, — объяснил добрый Скрипач. — Лийга их лепит. Сама. Потом их сушат, потом обжигают, тут печь специальная есть для этого. А летом, уже в готовые сосуды кладут всякое, и продают. Да? Правильно?
Лийга рассмеялась.
— Ну, почти, — сказала она. — Чтобы положить туда всякое, как ты выразился, это всякое надо сперва собрать, потом приготовить, и только потом положить. Причем готовить мы начинаем уже сейчас. Ит, у тебя две здоровые руки, верно? Да, ноги нормально не ходят, а руки в полном порядке. Поэтому будешь заниматься травами. Работа муторная, нудная, нужно хорошее зрение, и нужна аккуратность. Справишься?
— Надеюсь, — пожал плечами Ит. — Вы покажите, что делать. Я же не знаю.
— Сейчас разберешься.
Работа и впрямь оказалась муторная. Лийга принесла откуда-то сноп высушенных трав, и объяснила, что надо находить семенные коробочки, вскрывать их, и вынимать иголкой семена, складывая их в стеклянный флакон размером с зажигалку. Если до обеда ты сумеешь закрыть хотя бы половину дна флакона, будет очень хорошо. Замечательно. Семян нужно много, десять грамм в общей сложности, лучше — больше, потому что эти семена — катализатор, который раскрывает ароматическую композицию во время нагрева лиэпстега. Именно поэтому мы продаем лиэпстег в керамике, его нагревают перед использованием, и неоднократно, поэтому керамика — не просто самый красивый вариант для его упаковки, но и самый надежный. Всё понял? Всё. Ит кивнул. Тогда сиди и работай, а мы пошли к печи, прогрев уже почти закончился, начинаем обжиг, и сейчас буду учить твоего рыжего брата, как следить за температурой обжига.
Больше всего Ит боялся, что после геронто и болезни руки не будут слушаться так, как надо. Неизвестно, что происходило и с ним сами, и с рыжим — а вдруг часть моторных навыков утеряна? Однако опасался он зря, с руками, да и с глазами, оказался полный порядок. Ит сел поудобнее, развернувшись так, чтобы свет из окна падал на предполагаемую рабочую зону, усмехнулся, вспомнив курс по микрохирургии, и приступил. Жаль, нет оптики, думал он, но главное — руки работают хорошо, а ещё инструмент для такой тонкой работы оказался вполне подходящий. Первые пятнадцать минут ушли на то, чтобы приноровиться, затем Ит выработал для себя алгоритм действий, и работа пошла гораздо быстрее. Выхватить взглядом в груде сухих травинок семенную коробочку, подхватить пинцетом; затем острой стороной стека сделать на коробочке аккуратный вертикальный надрез, только надрезать нужно не до самого конца, а до твердого основания коробочки, дальше — поместить коробочку над горлышком флакона, перевернуть стек, и лопаткой в одно движение отправить семена во флакон. Главное — чувствовать это движение, и понимать, где следует остановить лопатку, чтобы не сломать коробочку, и не уронить её внутрь флакона. Тут уже можно не смотреть, смотреть следует снова на груду травинок, в поисках следующей коробочки.
«Всё-таки мы очень живучие, — думал Ит, уже автоматически вычищая очередную коробочку с семенами. — Архэ? Совсем не факт, что причина в этом. Мы как репейник, что я, что рыжий. Мы цепляемся за жизнь, приспосабливаемся, адаптируемся, и не сдаемся. Даже когда очень тяжело. И в этот раз мы не сдадимся тоже. Странное место, странные рауф, в компании которых мы оказались, неизвестность, травмы, причем очень хреновые. Да? Верно. И что? Да ничего. Сейчас соберем волю в кулак, и будем пробовать разобраться, что к чему. И не „для чего“, а „потому что“. Хотя бы потому что надо во что бы то ни стало уберечь друг друга. Если для того, чтобы рыжий и дальше был жив, мне нужно будет перелопатить тонну этой травы, отделяя семена, которые как пыль, я это сделаю. Если для того, чтобы жил я, рыжему нужно будет освоить работу с керамикой — он это тоже сделает. Мы должны выжить, разобраться, и вернуться. Хотя бы попробовать. Господи, как же хорошо, что мы попали в этот дом — удалось согреться, поднять глюкозу, и теперь, о чудо, у меня нормально работает голова. Можно спокойно подумать о происходящем, и попробовать это всё немного осмыслить. И выработать стратегию, потому что говорить той же Лийге хотя бы часть правды — означает мигом превратиться в её глазах в сумасшедших. Мы для неё — немного странные гермо, которые по какой-то причуде судьбы полукровки. Молодые гермо. Совсем молодые, следует заметить. Так? Верно. Именно так. Вот пусть так и остается. Роль молодых покалеченных дураков нам сейчас как нельзя кстати, и надо пользоваться тем, что о нас именно так и думают. И пусть думают. Понятия не имею, кто и для чего прогнал нас через такое количество геронто, но этот кто-то оказал нам этим большую услугу. Нас не принимают всерьез. И это прекрасно. Пусть и дальше не принимают. Интересно, рыжий тоже это понял? Скорее всего, да. Но это мы потом ещё раз отдельно проговорим, когда будет время».
От раздумий его отвлекла Лийга, которая, оказывается, подошла, и сейчас стояла рядом, с удивлением глядя на флакон, в который Ит только что отправил содержимое очередной коробочки.
