Прометей - Фармер Филип Хосе (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– При встрече мы сделаем еще одну соноскопию яйца,-ответил Холмъярд.-Кстати, подошло время получить очередные данные о развитии эмбриона. И всесторонне обследуем вас, дабы убедиться, что яйцо еще не высосало из вас все соки.
Кэрмоди встретился с Холмъярдом той же ночью, и в джипе они добрались до корабля, который теперь располагался не ближе, чем в двадцати милях, потому что верхом горовицы могли покрывать солидные расстояния. В корабельной лаборатории у маленького монаха взяли массу анализов.
– Вы основательно похудели, Джон,-сказал Холмъярд.-Толстячком вас уже не назвать. Вы хорошо питаетесь?
– Лучше, чем когда-либо. Вы же понимаете, что мне приходится есть за двоих.
– Ну, мы не нашли в вашем состоянии ничего особо тревожного или опасного. Вы даже здоровее, чем раньше, потому что перестали таскать на себе жировые складки. А этот чертенок, что присосался к вам, раздается во все стороны. Из тех данных, что мы получили о горовицах, выяснилось, что яйцо растет, пока не достигает трех дюймов в диаметре и веса в четыре фунта.
Достоин восхищения биологический механизм, который позволяет яйцу питаться кровью своего приемного родителя, кем бы он ни был. Какие биологические структуры позволяют зародышу существовать подобным образом? Почему в нем не зарождаются антитела, которые должны убить его? Каким образом он извлекает питательные вещества из кроветока совершенно чуждого существа? Конечно, в какой-то мере ответ заключается в том, что размеры кровяных телец у него точно такие же, как и у человека; никаких отличий не удалось установить даже при микроскопическом исследовании. Примерно такое же и сочетание химических агентов. Но даже при этом... да, скорее всего нам удастся получить еще один грант для изучения этого механизма. И если нам удастся расшифровать его, польза для человечества будет неоценима.
– Надеюсь, что вы получите еще один грант,-сказал Кэрмоди.-К сожалению, дальше помогать вам я не смогу. Я должен предстать перед аббатом монастыря на Вайлденвули.
– Я не хотел говорить вам при встрече,-сказал Холмъярд.-Не хотел огорчать вас и усугублять ваше физическое состояние. Но вчера сел грузовой корабль. И доставил депешу для вас.
Он протянул Кэрмоди длинный конверт, усеянный множеством официальных печатей и штампов. Кэрмоди вскрыл его и прочел текст. Затем поднял глаза на Холмъярда.
– Судя по выражению вашего лица, новости, должно быть, не из лучших,-сказал тот.
–С одной стороны, нет. Меня информируют, что я до конца должен отбыть срок контракта, и не могу улетать, пока детеныш не вылупится. Но в день завершения контракта я обязан покинуть вас. Кроме того, я не имею права давать горовицам какие-либо религиозные установки. Они должны сами прийти к ним. Или, точнее, обязаны сами познать откровение-если оно вообще откроется им. По крайней мере, пока не соберется церковный собор и не придет к какому-то решению. Но к тому времени меня, конечно, тут уже не будет.
– А уж я позабочусь, чтобы ваш преемник не обладал такими религиозными установками,-сказал Холмъярд.-Прошу прощения, Джон, если я кажусь вам антиклерикалом. Но я убежден, что если горовицам и суждено обрести религию, то лишь свою собственную.
– Тогда почему же не свой язык и не свою технологию?
– Потому что и то и другое-суть орудия общения с окружающей средой. Рано или поздно они будут развиваться в точном соответствии с земными аналогами.
– Но разве им не нужна религия, которая подскажет, что они не заблуждаются в использовании и языка, и орудий? Разве им не нужны этические представления?
Улыбнувшись, Холмъярд долго не отводил взгляда от Кэрмоди. Тот покраснел и замялся.
– Хорошо,-наконец сказал он.-Готов со всей убежденностью возразить вам. Нет необходимости перечислять историю возникновений всех религий Земли. Я убежден, что любое общество нуждается в действенном этическом кодексе, который даже без участия божественной силы будет карать нарушителей, обрекая их на вечные или временные страдания.
Кроме того, религиозные воззрения могут развиваться и совершенствоваться. Христианство двадцатого столетия заметно отличалось от взглядов двенадцатого столетия, и религиозный дух нашего времени во многих аспектах отличается от убеждений того же двенадцатого века. Кроме того, я не собираюсь обращать горовицев в свою веру. Моя Церковь запрещает мне подобные действия. Я могу лишь внушить им мысль о существовании Творца.
– Даже если они ее не понимают,-засмеялся Холмъярд.-Они слышат о Боге, как о «Нем», но относятся к Нему как к женщине.
– Пол не имеет значения. Главное, что я в таком положении, когда не могу разуверять их в существовании бессмертия.
Холмъярд пожал плечами, давая понять, что не замечает разницы. Но сказал:
– Видя вас в таком расстроенном состоянии, я искренне сочувствую вам, потому что оно доставляет вам боль и страдания. Тем не менее помочь вам ничем не могу. И, кстати, ваша Церковь тоже.
– Я дал слово Туту,-сказал Кэрмоди,-и не хочу нарушать его. В таком случае она потеряет веру.
– Вы думаете, она считает вас Богом?
– Боже сохрани! Но должен признать, меня беспокоит, что такое может случиться. Правда, пока они никак не давали мне понять, что воспринимают меня в подобном качестве.
– Ну, а когда вы покинете их?-спросил Холмъярд.
Кэрмоди так и не смог забыть прощальную реплику зоолога. В ту ночь уснул он сразу, как провалился, и в первый раз за все время жизни с горовицами позволил себе спать допоздна.
Когда он проснулся, солнце было уже на полпути к зениту. Он увидел, что в наполовину достроенном селении царит сумятица, которая не имела ничего общего с хаосом и представляла собой какие-то целенаправленные действия. Взрослые как-то растерянно озирались, а молодежь была очень занята. Сидя верхом, они остриями копий гнали перед собой группу незнакомых горовицев, среди которых было несколько взрослых, но большей частью подростки в возрасте от семи до двенадцати лет.
– Что вы тут устроили?-возмущенно спросил Кэрмоди у Туту.
Лицевые мыщцы вокруг клюва растянулись в улыбке, и она рассмеялась.
– Тебя не было прошлая ночь, мы не смогли рассказать, что задумать делать. А все равно, отличный сюрприз, да? Мы решать гонять диких горовицев, что живут рядом здесь. Мы застать их во сне. Прогнать взрослых. Часть убить пришлось, это плохо.
– Почему вы это сделали?-с трудом сдерживаясь, спросил Кэрмоди.
– Ты не понимать? Мы думать, ты все понимать.
– Я не Господь Бог,-сказал Кэрмоди.-О чем я тебе часто говорил.
– Я иногда забывать,-перестав улыбаться, сказала Туту.-Ты сердиться?
– Я не сержусь, пока ты не рассказала мне, зачем вы все это сделали.
– Зачем? Так наше племя станет больше. Мы научить малышей, как говорить. Если они не уметь, то вырастут взрослыми. А взрослые не уметь говорить. Они станут как животные. Ты же не хочешь так, конечно?
– Нет. Но вы убивали?
Туту пожала плечами.
– А что еще делать? Их взрослые хотеть убить нас; вместо того мы убить их. Немного. Больше убежать. Кроме того, ты сказать: о`кей, убивать животное можно. А взрослые как животные, потому что они не уметь говорить. Мы не убивать детей, потому что они учиться говорить. Мы... как ты говорить?-принимать... да, мы принимать их. Они стать наши братья и сестры. Ты говорить мне, что каждый горовиц мне брат или сестра, пусть я не видеть их.-Она снова улыбнулась и, склонившись к Кэрмоди, серьезно сказала:-Мы иметь хорошую мысль во время набега. Вместо того чтобы есть яйца... когда нет взрослого принять их, матери разбивать яйца... почему не давать яйца детям, лошадям и другим животным тоже? И племя будет расти быстрее. Скорее станет большим.
Так оно и получилось. Не прошло и месяца, как у каждого достаточно взрослого горовица, у всех лошадей на груди покачивались яйца.
Кэрмоди сообщил об этом Холмъярду.
– Теперь я вижу все преимущества внематочного развития плода. Если даже зародыш и не защищен от механических повреждений, это не влияет на увеличение количества новорожденных.
