Коммуналка - Логинов Святослав Владимирович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

Дом шёл на капремонт. Уже была известна дата расселения, и на кухнях во время схода жильцов звучали экзотические топонимы: «Уткина заводь», «Район трёх хохлов», «Весёлый посёлок». «Весёлого посёлка» никто не хотел, «Района трёх хохлов» – тоже: далеко ездить. Вообще, уезжать не хотелось – дом удобно стоял в центре города, богатом магазинами и транспортом, а от магистрали его прикрывал скверик. Вот если бы в этом доме, да отдельную квартиру после ремонта…

Мечты, мечты… Уже третье поколение мечтателей доживало век, сгрудившись в коммуналках. Такой образ жизни вообще располагает к мечтаниям, поэтому всякий воображал своё скорое возвращение в родную четырёхэтажку, хотя трезво понимал, что отдельные квартиры улучшенной планировки достанутся князьям производства, баронам перестройки и иным общественно-ценным лицам, единственная привилегия которых состоит в том, чтобы первыми идти туда, где раздают квартиры и прочий ширпотреб. А впрочем, почему бы и не повздыхать о несбыточном в надёжном ожидании персонального рая на далёких окраинах?

И лишь в одной квартире не возникали по вечерам крамольные разговоры о нерасселении. Хотя, четвёртая квартира всегда была на особицу. Не водилось в ней пенсионерок, выползающих по погоде в сквер, не было драчливых многодетных семей, многодетность которых проистекает единственно от пьянства и незнания собственной физиологии. Четвёртая значилась малонаселёнкой – всего в ней насчитывалось три жилых комнаты и кухня. Была ещё четвёртая комната, смежная с кухней и без окна, а потому даже по нынешним меркам к жилью непригодная. В тёмной комнате по всеобщему согласию жильцов устроилось нечто вроде большущей кладовки: там стояли три холодильника, помещался старый комод Павла Антоновича, хранился мопед Стаса и подержанный полотёр Мары.

В трёх комнатах, каждая из которых уступала размерами кладовке, жили трое случайных, чужих друг другу людей – владельцы комода, мопеда и полотёра. Разумеется, они здоровались по утрам и разговаривали на кухне – обсуждали введение визиток и отмену талонов на чай, но о том, как «хорошо бы после ремонта…» – в четвёртой квартире ни разу не заговаривали. А всё потому, что кое у кого обнаружились серьёзные намерения получить отдельную жилплощадь улучшенной планировки, расположенную в центре города – короче – по старому адресу. А кроме намерений имелись и возможности.

Стас – молодой человек спортивного сложения, темноволосый и симпатичный, на самом деле был инопланетянином, прилетевшим с одного из южных созвездий на космоплане, замаскированном под мопед.

Бог знает, чего ему недоставало в родном созвездии, где тепло и растут мандарины, но в нашем холодном климате хотелось иметь отдельную квартиру в центре. Как следует размыслив, Стас решил, что квартира ему сойдёт и неперепланированная. В трёх комнатах можно сносно жить, а в тёмном зале – хранить мандарины, привезённые с далёкого южного созвездия. Оставалось лишь дождаться, когда скучные соседи уберутся в «Весёлый посёлок», а потом забрать себе квартиру. Помочь в этом непростом деле должна была инопланетная техника.

Первым делом предполагалось заблокировать силовыми полями вход в квартиру и отдельно в личную комнату Стаса. Кроме того, Стас решил замаскировать дверь голографическим изображением соседней стены. Таким образом, квартира выпадала из поля зрения строителей. Себя Стас собирался телепортировать с улицы прямо на койку и так пережить эпоху разрушений и отсутствия дверей.

А чтобы потом никто не вселился в спасённую квартиру, Стас дал задание киберштурману своего мопеда направить мощный амнезийный удар по горжилотделу. Тысячелетний опыт космических захватчиков говорил, что вспыхнувший склероз не помешает сотрудникам отдела исполнять свои должности и вовремя получать зарплату, а вот о квартире номер четыре они должны забыть.

Стас запрограммировал мопед, а сам затворился в угловой комнате, в окно которой по ночам смотрелось родное созвездие.

Но на этот раз то ли автоматика подвела, и волны забвения начали распространяться во все стороны, то ли иное что случилось, но только склероз овладел и самим черноволосым гуманоидом. Он помнил о квартире, но никак не мог сообразить, сколько же в ней комнат. Своя – угловая, тёмная кладовка, а ещё?.. В конце концов Стас успокоился, решив, что когда киберштурман отключит луч, он пересчитает комнаты заново. Соседи к тому времени давно уедут, и вспоминать их нет никакой нужды.

Здесь и скрывался грубый просчёт пришельца, потому что ещё кое у кого были серьёзные намерения въехать в отдельную квартиру в центре города. И возможности кое у кого тоже были.

Мара – сухопарая особа изрядно высушенная временем и одиночеством, была сущей ведьмой как по характеру, так и по должности. Она наводила порчу, накладывала заклятья, вызывала несчастья, а в свободное от этих важных дел время, оседлав полотёр летала на шабаш к более удачливым товаркам, чья жилплощадь позволяла устраивать приёмы.

Меркантилизм был чужд душе ведьмы, но хотелось быть не хуже других и самой затевать вечера кощунств, оргии и высокоинтеллектуальные беседы с кадаврами. Одно время Мара воображала, что ей удастся привлечь к своей деятельности Стаса или Павла Антоновича, но Павел Антонович обладал иммунитетом к любого рода чарам, а здоровый материализм межзвёздного технаря отпугнул саму Мару. Неудивительно, что одинокая ведьма возжелала отдельной квартиры.

Весь уклад будущей жизни был расписан заранее. В собственной комнате Мары, где стояла большая изразцовая печь с сохранившимся дымоходом, предполагалось устроить прихожую. Тёмный зал предназначался для приёмов, в сырой, на нору похожей комнатёнке Павла Антоновича предстояло быть адской лаборатории, а в угловой комнате – спальне. Мара тоже любила смотреть на далёкие южные созвездия, вспоминая днепровские кручи, где она стажировалась совсем юной чертовкой.

Теперь, когда дом отправлялся на ремонт, планы ведьмы быстро обрели плоть. Оставалось лишь дождаться, когда надоевшие мужики соблазнятся «Гражданкой» и освободят комнаты, а затем оформить квартиру на себя. Помочь в этом деле должно было колдовское искусство.