Кровавое око Сарпедиона - Смит Эдвард Элмер (полные книги .TXT) 📗

Эдвард Элмер `Док` Смит

Кровавое око Сарпедиона

Часть 1

КУЗНЕЦ

1

Восточный небосклон светлел, наливался алым золотом, отодвигавшим чернильно-фиолетовый мрак ночи. Над снежными пиками древнего Ампассера, над бездонными ущельями, каменистыми склонами, остроконечными клыками скал и голубоватой толщей ледников вставало солнце. Звезды гасли друг за другом, растворяясь в его победном сиянии, и лишь одна из них — яркая, багрово-красная — продолжала упрямо карабкаться к зениту, не страшась наступающего дня.

— Критическая точка в развитии нашей цивилизации — здесь, именно здесь! — Скандос, хронофизик, коснулся ладонью экрана, на котором мерцали зеленые зубцы темпорального спектра. С минуту он пристально вглядывался в глубокий провал, уходивший за нижний обрез округлого глаза хроноскопа, потом выпрямил спину и повернулся к ассистенту. — Почему человек так глуп, Фурмин? Любое создание, любая тварь с самым примитивным мозгом, понимает: жизнь лучше смерти! Лучше радоваться свету и теплу, чем истекать кровью в отчаянии и мраке! И самые юные, цвет и надежда расы, должны приносить потомство, а не погибать на жертвенном камне во имя вымышленных богов! — Скандос снова посмотрел на экран, потом перевел взгляд на сверкающий прозрачный шар темпорального передатчика, высившийся в центре лабораторного зала. Устало прикрыв глаза, он тихо произнес: — И ведь это можно исправить… Одно путешествие туда, к этому кузнецу из древней Ломарры. Нигде в достижимом для нас промежутке времени нет другого человека, который занимал бы столь уникальную ключевую позицию!

— Да, верно, — согласился Фурмин. Запустив пальцы в свои густые рыжие кудри, перехваченные обручем из серебристого металла, он, морщась, глядел сквозь широкий оконный проем на полукруг солнечного диска, срезанного вершиной хребта, и багровую звезду над ним. — Можем ли мы позволить Тедрику встретиться со смертью — с ужасной смертью! — в тридцать лет, когда его огромные способности не реализованы и на десятую часть? Все так просто исправить… И этот удивительный метеорит, что попал ему в руки, наполовину облегчает дело… Однако, — со вздохом заключил Фурмин, — технология выработки настоящей стали будет открыта только через два века, другим мастером, в другой стране… — Он опять поморщился, словно от головной боли, и сильно потер виски. — Соблазн велик, учитель, но вы же знаете мнение Консулата… любое, даже самое незначительное вмешательство в события прошлого может привести к непредсказуемым и катастрофическим последствиям.

— Катастрофические последствия! — фыркнул Скандос, нахмурив брови. Его худощавая невысокая фигура внезапно напряглась как согнутый клинок рапиры, глаза раздраженно блеснули. — До истинной катастрофы осталось двадцать три года, что прекрасно понимают все специалисты, кроме ископаемых старцев из Консулата! Вот она — висит над нами словно топор над шеей обреченного! — он вытянул тонкую жилистую руку к окну, к багровевшей в небе звезде.

Фурмин покачал головой и осторожно, с какой-то трепетной нежностью коснулся плеча ученого. Его большая ладонь скользнула по рукаву просторной туники Скандоса, не то поглаживая его, не то успокаивая, будто обиженного ребенка.

— Я с вами, учитель, вы же знаете, — негромко сказал он. — И я выполню любой ваш приказ. Однако… однако каждый из нас рискует головой… и не моя в данном случае представляет главную ценность.

Скандос усмехнулся, на его худом решительном лице вдруг четко обозначились выдававшие возраст морщинки. Этот Фурмин умен, весьма умен, невзирая на молодость! Умен, предан и преисполнен веры в своего учителя… По в дни, когда над землей восходит Око Сарпедиона, важна преданность не людям, а идеям.

— Послушай, мальчик, — с неожиданной мягкостью произнес физик, — я не хочу принуждать тебя… хотя, конечно, мне нужна помощь. Ведь я не могу одновременно находиться у пульта управления и в темпоральной кабине. Но ты должен принять решение сам! — он откинул голову, всматриваясь в лицо Фурмина, высившегося рядом, как скала — ростом ассистент на целый фут превосходил своего хрупкого шефа. — Да, опасность существует, и многие хронофизические феномены пока что остаются для нас загадкой. Мы не представляем, что именно может произойти. Уже сотню лет мы умеем влиять на прошлое, но боимся действовать — и потому топчемся на месте. Мы провели сотни бесполезных опытов — и что они дали для развития темпоральной теории? Ничего! — Скандос резко взмахнул рукой. — И такая же ситуация везде — в исследованиях околопланетного пространства, в проектировании аналитических машин, в изучении ментальной связи… Медленное эволюционное развитие, навязанное Консулатом, его бесчисленные запреты душат нас!

Он замолчал, затем снова заговорил с нарастающей страстностью:

— Может быть, лучший выход заключается в том, чтобы наша темпоральная линия мгновенно и безболезненно исчезла. Или мы должны беспомощно заламывать руки, с отчаянием наблюдая, как наша цивилизация идет к гибели? Мы теряли время — десятилетия, века, — не понимая, что жуткий монстр приближается к нам с каждой минутой! Фактически, мы безоружны и беззащитны — ибо что мы можем сейчас противопоставить той неведомой и страшной мощи, которая способна зажигать и гасить звезды?

Скандос бросил взгляд за окно — золотистая тарелка солнца уже поднялась над иззубренным хребтом; над ней, чуть поблекнув в потоке яркого света, плыла багровая звезда, гневное Око Сарпедиона.

— Ни Консулат, ни Академия не разрешат вмешательство в прошлое, — уставившись в пол, пробормотал Фурмин.

— Это мне известно. Хотя не все в Академии единодушны… Скажем, Пайрот, астроном… вычислитель Винг… и другие… Возможно, придет час узнать их мнение… Но сейчас я не собираюсь спрашивать их. Я спрашиваю тебя! Ты, мой ученик, уже знаешь о времени больше, чем все остальные физики планеты. За пять лет совместной работы я убедился, что твои суждения всегда были здравыми и беспристрастными. Если ты готов встать там, — Скандос кивнул в сторону пульта, — я буду действовать. Если нет — мы можем ещё двадцать три года продолжать свои осторожные и бесцельные эксперименты. Вряд ли я доживу до их конца…

— Учитель! Вы возлагаете на меня ответственность за это решение?

— В определенном смысле — да, Фурмин. Ведь любой человек должен отвечать за свои поступки… — физик грустно усмехнулся. — Но, с другой стороны, я уже решился — так что за тобой лишь половина дела.

Встряхнув рыжей гривой, Фурмин лихо сдвинул на лоб свой серебристый обруч и твердо встретил взгляд учителя.

— Тогда — вперед!

— Пусть будет так.

2

— Тедрик, проснись!

Кузнец открыл глаза. Его пробуждение не было постепенным и долгим, как у изнеженного цивилизацией сибарита будущих веков; он проснулся сразу, подобно почуявшему опасность горному барсу. Еще секунду назад опт лежал на груде шкур, расслабившись и тихо похрапывая в глубоком сне; в следующий миг он вскочил с постели, схватил свой меч и метнулся к стене. Он стоял, изготовившись к бою — мышцы напряжены, суровые серые глаза полны тревоги, рука, стиснувшая клинок, тверда как камень. Его огромное полуобнаженное тело — шесть футов четыре дюйма, больше двухсот фунтов могучей плоти, — казалось застывшей статуей из темного камня. Пристальный взгляд кузнеца был прикован к странному, смутно различимому существу, неподвижно висевшему в воздухе. Мерцающий сферический ореол окружал эту неясную тень — бесспорный признак нечеловеческого могущества и власти.

— Я восхищен тобой, Тедрик. — Этот непостижимый пришелец, бог или демон, не издавал ни звука; слова будто сами рождались в голове кузнеца. — Вероятно, ты немного испуган, но сохранил полное самообладание. Любой другой человек лишился бы разума от страха и неожиданности.

— Ты не из нашего мира, Повелитель, — Тедрик опустился на одно колено. Он знал, конечно, о существовании богов и демонов; и, хотя его самого впервые почтил визитом представитель потусторонних сил, за свою жизнь он не раз слышал о таких случаях. Так как пришелец не убил его немедленно, не выпил кровь и не пожрал печень, это, вероятно, не входило в намерения божества — во всяком случае, в данный момент.