Миллион открытых дверей - Барнс Джон Аллен (книги бесплатно без .TXT) 📗

Джон БАРНС

МИЛЛИОН ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ

Часть первая

CANSO DE FIS DE JOVENT

Глава 1

Мы сидели в кабачке у Пертца, на холме над Нупето, в окружении завсегдатаев, и говорили о том, что надо бы в самом скором времени отправиться на Террост, а на самом деле занимались тем, что закладывали за воротник за счет Аймерика. Через несколько дней должны были начаться пожарища, и потому мы рассчитывали увидеть первые стада орок-де-меров, идущие к берегам Великой Полярной Реки, откуда им предстояло проплыть путь до моря длиной в тысячу семьсот километров. Аймерик этого никогда не видел и просто вне себя был от предвкушения этого зрелища. Ну а мы были в восторге, наблюдая его волнение. Над волнением Аймерика, как и над его лысиной, всегда можно было похихикать, тем более что красное вино, которым он нас угощал, лилось рекой.

— Быть может, в последний день мы сможем добраться до залива Бо Мерее и увидеть, как первые из них выплывают в море. Говорят, что на это стоит посмотреть. Такого потом еще двенадцать стандартных лет не увидишь, так что шанса упускать нельзя, m'es vis, companho. <Герои этого произведения употребляют в речи слова и выражения на придуманном автором новоаквитанском языке. Смысл слов понятен из контекста. — Примеч. пер.> — Аймерик расхохотался и, наклонив голову, уставился в бокал. Лысина у него стала еще больше, чем обычно. Мне так нравилось его жалеть.

Аймерик обнял Биерис, свою нынешнюю entendedora, и притянул поближе к себе. Биерис, глядя на меня, многозначительно выгнула бровь, тем самым прося не подначивать Аймерика.

Гарсенда, моя нынешняя entendedora, сжала мою руку и прошептала на ухо:

— А он, похоже, и вправду собирается туда. А ты?

— Если тебе хочется, midons. Меня отец водил поглазеть на это зрелище, когда меня было девять лет. И я был бы не против взглянуть еще разок.

— Жиро видел, — очень громко отозвалась Гарсенда. — Жиро может тебе все-все про это рассказать.

Тут все вокруг замолчали и уставились на нас. Если бы Гарсенда не была обладательницей длинных иссиня-черных волос, ясных синих глаз и больших тяжелых мягких грудей, ей бы ни за что не стать моей entendedora — уж точно, выбрал я ее себе в подружки не из-за ее характера.

Порой я подумывал о том, чтобы от нее отделаться, но ее так обожали в моей companho, что стоило смириться с некоторыми ее выходками. Ну а я радовался хотя бы тому, что законы finamor не требуют от меня, чтобы я почитал ее совершенством.

Она хихикнула, поняв, что все смотрят на нас, и зазывно провела рукой по моему бедру под столом.

— А я-то думала, — сказала она, — что мы собираемся к Южному Полюсу. Ну, знаешь… поглазеть на то, как орок-де-меры превращают свои ноги в ласты или еще во что-то там такое.

— Ну, собирались, — сказал Рембо. Он ухмылялся, любуясь тем, как моя entendedora потешается надо мной.

Я ухмыльнулся в ответ. Сам по себе он ничего такого не сделал, но я не собирался дать ему поиздеваться надо мной.

— И ты действительно все это видел? — спросил Аймерик.

— Ja, мой отец возил меня, за год до того, как ты тут появился, Аймерик. — Я взял кувшин и подлил себе еще вина. Аймерик махнул рукой старине Пертцу, торчавшему за барной стойкой, и тот принялся наполнять новый кувшин. Я уже потерял счет выпитым стаканам, и мне было положительно все равно, какой пью. — А самое главное то, что у них есть карманы, куда они убирают свои ноги или ласты. Берут да и отделяют то, чем в данный момент не пользуются, и по карманам рассовывают, вот и все. Тот toszet, что их придумал, пожалуй, был настоящим гением.

Он ведь их не только органами наделил, но и инстинктом вот так с этими органами поступать. Это вам не что-нибудь. — Я снова отхлебнул вина и понял, что сумел завладеть всеобщим вниманием. А что, может быть, они все и вправду были не прочь отправиться в путешествие. — Но я предлагаю сходить и посмотреть, как они входят в реку. В том, как они выплывают в море, ничего такого особенного нет — ну, увидим уйму коричнево-серых спин в воде, и все.

Это не так впечатляюще, как полеты левитаторов над Головой Бисбата.

Аймерик сказал:

— Знаешь, Жиро, послушать тебя, так любование танцами левитаторов под облаками в жутких порывах ветра — это примерно как в прачечную сходить.

Рембо и Маркабру расхохотались куда веселее, чем того заслуживала шутка, — они были так же пьяны, как я.

Маркабру, который по возможности старался из города уходить как можно реже, проговорил:

— Но мне бы хотелось все увидеть. Аймерик говорит, что еще двенадцать лет…

Рембо яростно кивнул и наполнил свой стакан.

Аймерик одарил их благодарным взглядом.

— Большинство против тебя, Одьде Вудес Ханде. — Этой кличкой он меня одарил, когда мне было двенадцать, а он был новичком на это планете. Тогда мой отец частенько брал нас с собой в семейные походы. — Думаю, нам стоит задержаться на несколько дней.

Я пожал плечами.

— Но это будет опаснее. Пока мы еще здесь, я покажу вам кладбища. Орок-де-меры не всегда пробираются сквозь пожар до реки. Каждый год некоторые из них — а порой очень многие из них — обгорают насмерть. Не могут выбраться из узких ущелий или гибнут у подножия отвесных скал. А потом их заметает снегом, а потом снег тает, и тогда обугленные туши орок-де-меров потоками талой воды выносит на берега рек, и там скапливаются метровые залежи белых костей и черных головешек. Зрелище весьма красочное, но мне бы не хотелось, чтобы кто-то из нас превратился в его часть.

Маркабру улыбнулся мне.

— Очень предусмотрительно с твой стороны, Жиро. Ты стареешь. Эй, Гарсенда, хочешь обзавестись свеженьким молоденьким toszet, когда дедушка Жиро начнет уставать?

Это, конечно, была полная ерунда — один старый приятель подтрунивал над другим. Но тут один смуглый здоровяк межзвездник, лет шестнадцати-семнадцати, уже успевший порядочно поднабраться, сидевший за соседним столиком, взревел:

— Ты трус!

В заведении Пертца сразу стало тихо-тихо.

Одно дело, когда идет дружеская перепалка, но в Новой Аквитании такие оскорбления enseingnamen прощать не принято. Я отстранился от Гарсенды.

— Я быстро, midons.

— Ты трус, Краснорукавый, — повторил юный наглец. Я понял, что он встал. Я глянул на Маркабру, чтобы тот взглядом подсказал мне, не заколет ли меня этот нахал в спину, когда я поднимусь из-за стола — межзвездники такими штучками не брезговали, как и многим прочим низким и грязным, на что только способны ne gens.

Маркабру поднял и медленно опустил указательный палец, поэтому я резко оттолкнул табурет назад и, крутанувшись, оказался на том месте, где он только что стоял. У меня за спиной с громким щелчком выскочила из рукоятки шпага Маркабру, и ее кончик, в котором находился нейропарализатор, оказался почти у самой физиономии наглеца. Мерзавец успел получить между ног табуретом, а завидев прямо перед собой злобно пылающий нейропарализатор, счел за лучшее отскочить назад. Это дало нам возможность оценить положение.

Ничего хорошего в нем не было. Пятеро молодых межзвездников, все в сине-черной форме, какую носили бюрократы с Земли, скалясь, смотрели на нас, а нас было четверо, Все пятеро были высоченного роста и мускулистые и отступать не собирались. Не исключено, что они не только напились, но и налакались какого-то берсеркерского пойла.

Самое умное в такой ситуации было — по возможности драки избежать.

Но с другой стороны, я терпеть не мог межзвездников — предателей собственной цивилизации, людей, которые подражали всему самому мерзкому, что только можно было найти на Внутренних Планетах, дурных копиях Земли, готовых беспечно отказаться от своего аквитанского наследия. Искусство этих планет представляло собой коллекцию садопорнографии, музыка — грубый шум, а о правилах хорошего тона там просто понятия не имели. А ведь дух и стиль — это так важно. Всякий может вести себя изысканно, ничем при этом не рискуя. И вот сейчас происходила самая настоящая проверка на enseingnamen.