Через миллиард лет - Сильверберг Роберт (читаемые книги читать TXT) 📗

Через миллиард лет

Роберт Силверберг. Через миллиард лет.

Robert Silverberg.

Across a Billion Years (1969). – _

1. 11 АВГУСТА 2375. СВЕРХПРОСТРАНСТВО

Лори, совершенно не представляю себе, когда ты сможешь услышать мое письмо, если это вообще произойдет. Возможно, я, в конце концов, сотру этот блок или же забуду отдать его тебе, когда вернусь домой, пока не знаю откуда.

Это вовсе не означает, что я чертовски неуравновешенный vidj (хотя на самом деле так оно и есть). Просто к тому времени, когда ты получишь эти письма, пройдет довольно много лет, и то, что я бормочу сейчас в блок посланий, окажется несущественной и, главное, неинтересной болтовней. Но, как бы там ни было, у меня полным-полно этих блоков. И столько же решимости осуществить замечательную идею: записывать для тебя все подряд, составить точный и подробный отчет о своих делах и о том, что происходило с нами.

Конечно, я понимаю, правильнее было бы вызвать тебя сегодня вечером по общегалактической связи и пожелать тебе, впрочем, как и себе, счастья.

Сегодня нам с тобой исполняется по двадцать два. (Какая солидная дата, правда? Сестренка, мы превращаемся в окаменелости!) Разумеется, настоящий парень просто сказал бы «привет» своей сестре-близнецу в общий день рождения, даже если сестра сидит дома, на Земле, а он летит неизвестно куда в черт знает скольких световых годах от родной планеты.

Но прямая связь из черепушки в черепушку стоит, увы, около миллиона кредиток. Возможно, я ошибаюсь, и это теперь не так дорого, но сколько бы оно ни стоило, суммы на моем счету все равно не хватит, чтобы заплатить за вызов. И я не рискую касаться семейного бюджета, хотя для нашего Хозяина и Повелителя это копейки. Мои отношения с отцом были основательно испорчены еще до того, как я сорвался на эту увеселительную прогулку. Наверное, он перешел бы на ультразвук, увидев счет за мои переговоры.

Ну что ж, а вот так подойдет? С днем рождения, моя сестренка! Тебя поздравляет твой единственный и совершенно незаменимый братец Том из далекого далека. Через блок посланий и несколько лет реального времени шлю тебе свой братский поцелуй.

Ткни пальцем в небо и – чем черт не шутит! – попадешь туда, где я нахожусь. Мне лично совершенно неизвестно, где это. Через три стандартных земных дня мы должны приземлиться на Хигби-5 – в шестидесяти, восьмидесяти, девяноста световых годах от Земли? Но, как ты, наверное, догадываешься, расстояние от Земли и время, проведенное в дороге, напрямую не соотносятся. Отправляясь к цели, находящейся, допустим, за десять световых лет от дома, можно потратить два месяца, чтобы пройти четверть пути, а потом покрыть оставшиеся три четверти всего за полтора часа. Это как-то связано со структурой пространства – времени. Излагая все эти премудрости нам, непосвященным, ученые показывали иглу и сложенный вчетверо лист бумаги. Иногда игла проходит сразу через несколько слоев, а иногда – нет.

Впрочем, высшая школа никогда не вызывала у меня особого интереса. И тем более я не собираюсь забивать себе голову сейчас. Чем больше бесполезных знаний из других областей науки входит под мою бедную крышу, тем больше археологии оттуда выходит, а для меня археология важнее.

Так говаривал когда-то профессор Штебен, наш главный ассиролог. Целый семестр он обращался ко мне: «Мистер Бэли», я думал, что у него такое ассирийское чувство юмора, пока случайно не выяснил, что герр профессор всерьез считает, что это и есть моя фамилия. Я объяснил ему, что меня зовут Райс, и на следующий день профессор обозвал меня Оутсом. Я повторил, что моя фамилия Райс [игра слов: rice – рис, barley – ячмень, oats овес], очень простая фамилия. Он вытянулся во весь свой огромный рост и сказал:

– Мистер Райс, вы понимаете, когда я заставляю себя запомнить имя очередного студента, из моей памяти стирается еще один неправильный глагол. Скажите, что для меня важнее?

Еще два семестра он называл меня «Бэли», но на экзамене поставил "А", так что я на него вовсе не обижен.

Видел бы почтенный профессор Штебен, как я сижу во чреве корабля, готовясь раскапывать новую археологическую сенсацию Галактики. Мне кажется, что передо мной наконец поднимается занавес. Помнишь, как мы говорили, что детство – это всего лишь увертюра, а первое действие начинается только тогда, когда ты предоставлен сам себе? Ну вот, сейчас я стою за кулисами, прислушиваясь к последним аккордам увертюры, и надеюсь, выскочив на сцену, не забыть текст.

Не думай, что я набиваю себе цену. Мы оба знаем, что я просто рядовой член экспедиции и получу от этой работы куда больше, чем способен дать.

Мне чертовски повезло, что я попал сюда вообще. Ну что, выбрал я свою норму скромности на эту геологическую эпоху? Но, ты знаешь, если говорить серьезно, у меня есть причины быть скромным.

Сначала я изложу сведения о нашем путешествии, а потом представлю тебе список героев будущей археологической драмы и доведу повествование до сегодняшнего, ничем не примечательного дня.

Информация о путешествии: ноль. Хорошо бы поделиться с тобой страшными и впечатляющими картинами сверхпространственного перелета, о Лори, и таким образом пополнить свою копилку чужого опыта. Я таки сочинил кое-что, но потом стер. И о том, что ты никогда не сможешь летать в сверхпространстве, вовсе не стоит сожалеть. У корабля нет окон, нет смотровых экранов, никакой связи с окружающей средой – даже в щелку не подглядишь. Ощущения, что корабль движется, тоже нет. Температура не скачет, огни не мигают, никогда не идет дождь, не говоря уже о снеге. Это путешествие можно сравнить с месячным пребыванием в очень большом, оч-чень второсортном и надежно запертом отеле с заколоченными окнами. Снаружи, как мне сказали, неизменное серое безжизненное сверхпространство. Оказывается, здесь вечно стоит туманный осенний день, поэтому конструкторы корабля решили не портить обшивку иллюминаторами. Единственным любопытным событием был переход из обычного пространства в сверх, случившийся на третий день перелета где-то за орбитой Марса. Секунд тридцать (или больше?) меня не оставляло чувство, что кто-то просунул руку в мою глотку и быстрым движением вывернул меня наизнанку. Это ощущение даже с большой натяжкой наслаждением не назовешь. Но можешь представить, до чего меня довела скука на этом корабле, если я с нетерпением жду обратного перехода, который должен произойти завтра или послезавтра. Хоть какое-то разнообразие.

Надеюсь испытать нечто противоположное: тогда меня потрошили, а завтра будут набивать.

Эта долгая и бессмысленная пауза на блоке, Лори, появилась потому, что я спорил сам с собой – никак не мог решить, стереть все предыдущее или оставить. Я имею в виду ту часть, где рассказывал о невыносимой скуке перелета, а также о том, что не могу ни развлекаться, ни работать, ни сбежать из этой космической тюрьмы.

С моей стороны довольно глупо жаловаться тебе. Видимо, я произвожу впечатление капризного, избалованного олуха: разве можно сравнивать те несколько месяцев, которые мне пришлось просидеть взаперти, с жизнью, которую ты вынуждена вести с самого рождения? В общем, я балбес и дубина стоеросовая. Не знаю, как ты справляешься с болезнью, Лори, разве что телепатические способности помогают отвлечься. Я бы, наверное, сошел с ума, прежде чем превратился в существо, пригодное для содержания в доме.

Все же ты – это ты, а я – это я, и, пожалуйста, прости мне мои недостатки (знаю, их очень много). Я не святой, у меня нет твоего терпения, я медленно зверею на этом ползущем, как черепаха, корабле, и можешь сколько угодно презирать меня за низкую скукоустойчивость.

Решено, оставляю эту чушь на блоке. Пусть у тебя будет полная картина о том, что я думаю и чувствую, и гори оно синим пламенем, желание выглядеть гордо и благородно. Я ведь все равно не смог бы обмануть тебя.