Совсем рядом - Мартынов Георгий Сергеевич (мир бесплатных книг txt) 📗

Георгий Мартынов

Совсем рядом

ЗНАКОМСТВО С ИВАНОМ СТЕПАНОВИЧЕМ

Отот вечер был самым обычным, как десятки других. — А то, что для меня он стал памятным на всю жизнь, произошло случайно. Просто мне и Ивану Степановичу оказалось по пути… Было часов десять.

В кафе Ленинградского дома писателей сидела группа фантастов. Нас было четверо. Разумеется, разговор очень быстро перешел на фантастические темы.

В полукруглом зале кафе мы были одни, если не считать человека средних лет, сидевшего в некотором отдалении от нас. Видимо, он собирался ужинать.

Темой разговора служила статья, недавно появившаяся в одном из журналов. Автор, известный ученый и писатель, доказывал в ней, что разумные обитатели иных миров не могут резко отличаться внешностью от людей Земли. Я защищал мнение автора, трое других возражали, и в том, что несогласных оказалось большинство, не было ничего удивительного. Писатели-фантасты не любят подобных теорий.

Этот разговор послужил первым звеном в цепи дальнейших событий. Спор был горячим, но вскоре прекратился сам собой, ввиду беспочвенности доводов, как той, так и другой стороны. Ведь разумных существ иных миров никто никогда не видел.

Затем мы, видимо по инерции, перешли к «вечному» вопросу—были или не были на Земле пришельцы с других планет?

Здесь мы, все четверо, оказались по одну сторону баррикады. Да, пришельцы на Земле были, но только очень давно!

И если для первого вывода основанием служило горячее желание, чтобы так было, то второй выглядел вполне обоснованно. В истории человечества нет упоминаний о пришельцах, значит они могли быть на Земле только тогда, когда еще не началась «история»…

Было около половины двенадцатого, когда я попрощался с товарищами и вышел на улицу.

Весна в этом году выдалась очень теплой. Днем стояла прекрасная погода, и я приехал без пальто. И был неприятно удивлен тем, что идет мелкий противный дождь. Первой мыслью было вернуться и вызвать такси. Потом я подумал, что придется долго ждать и будет совсем поздно. Остановка нужного мне троллейбуса находилась не очень далеко. Немного промокнув, я буду дома через полчаса.

Так бы и случилось, если бы…

Но тут читатель, конечно, и сам догадался, что незнакомец из кафе помешал мне. Если бы это было не так, автору ни к чему было вообще упоминать о нем.

Он догнал меня через несколько шагов. На нем был плащ. Я позавидовал его предусмотрительности и высказал это вслух.

Он ответил:

— Я ленинградец и привык к капризам нашей погоды.

— Я тоже ленинградец, но, как видите…

Он сказал задумчиво:

— Никогда не был в таком обществе. И жалею…

— О том, что были?

— О том, что никогда не был раньше.

— Вам понравилось?—спросил я из вежливости.

— Не то слово! До сих пор я имел дело с учеными. Они так недоверчивы и скептичны. Впервые присутствовал при беседе людей, готовых поверить, казалось бы, невозможному.

— Не совсем так…—начал я, но он перебил:

— Вот, например, вы верите в пришельцев.

— Это специфика нашей профессии,—пошутил я.

— Вот именно. А я так нуждался…—Он замолчал, не закончив фразы.

— Д разве сейчас уже поздно?

— Прошло двадцать восемь лет. И нет доказательств.

— А они были?

— Да! Мне трудно решиться. Люди не верят сказкам.

— Если это «сказка».

Он остановился и посмотрел на меня с удивлением.

— Вы говорите так, что можно подумать, вы знаете о чем идет речь.

— Нет,—сказал я,—не знаю. Но у меня разыгралась фантазия. В том, что кроется за вашими словами, мне чудится тайна.

В этот момент моросящий дождь внезапно сменился ливнем. Мы кинулись к стене дома, но, увы, ни одного подъезда, где можно было бы укрыться, вблизи не было. Я мгновенно промок до нитки.

— Я живу совсем близко отсюда,—сказал он. — Зайдемте ко мне. Вам надо обсохнуть, а затем вызовем такси.

— Удобно ли?

— Я живу один, — просто ответил он. — И мне очень нужно сказать вам… Не здесь же, под дождем.

— Почему именно мне?

— Не только потому, что я слышал ваш разговор в кафе, и не потому, что мне понравилась ваша точка зрения. Есть существеннейшая причина.

Ливень прекратился, сменившись прежним моросящим дождем. У меня были все основания отказаться и перенести разговор хотя бы на завтра, но что-то в выражении его лица меня остановило.

— До моего дома всего сотня шагов,—сказал он.

— Хорошо, я согласен.

«Сотня шагов» обернулась двумя кварталами. Мы шли минут пять, поневоле быстрым шагом.

Я не упрекнул его в обмане. Было ясно, что у этого человека очень серьезная причина настойчиво добиваться моего визита. Эта причина отчасти выяснилась, когда он сказал:

— Я совсем примирился с мыслью, что унесу свою тайну в могилу. Но сегодня…

Его манера не договаривать фраз не мешала мне понимать его. Все было ясно из предыдущего. Ведь он сказал, что прежде имел дело с учеными, которые, видимо, не поверили чему-то, о чем он пытался рассказать им. Он примирился с тем, что обречен на молчание. И вот сегодня явилось желание все-таки поведать кому-то «тайну». Вероятно, она была достаточно фантастична, если он избрал своим слушателем писателя-фантаста. Я вспомнил его фразу о людях, «готовых поверить, казалось бы, невозможному», к которым он причислял меня…

Жил он в отдельной квартире, состоящей из одной большой комнаты, маленькой кухни и ванной. Было очень чисто, но я сразу заметил отсутствие женской руки, которая всегда угадывается в мелочах обстановки. Хозяин был холост или вдов.

Непропорционально большая прихожая свидетельствовала о том, что эта однокомнатная квартира прежде -была частью более обширной.

— Меня зовут Иваном Степановичем,—сказал он, как бы между прочим.—Ванна будет готова через несколько минут. Здесь есть горячая вода.

Я энергично запротестовал, ссылаясь на то, что меня ждут дома.

— Тогда раздевайтесь, надо подсушить вашу одежду.

С этим я вынужден был согласиться.

Он заставил меня выпить горячего чая с рюмкой коньяку, укутал одеялом, а когда моя одежда подсохла, принялся за утюжку, не слушая моих протестов.

А я, мне стыдно теперь в этом признаться, все это время думал о том, что предстоит выслушать какую-то историю, которая меня в тот момент совершенно не интересовала. Но оказалось, что я недооценил деликатности моего нового знакомого.

Когда я наконец оделся, он взялся за телефон.

— Думаю, что такси не придется долго ждать,—сказал он при этом.—То, что я хочу вам сказать, отложим на завтра, если не возражаете.

Такси почти совсем не пришлось ждать.

Он заставил меня взять его плащ.

— Не спорьте! Завтра вы мне его вернете. Я буду дома весь день. Но на всякий случай запишите номер телефона.

Действовал ли он только из чувства доброжелательности, или хотел гарантировать мой вторичный визит, не знаю. Думаю, что второе играло все же какую-то роль.

Приехал бы я к нему на следующий день, если бы не было необходимости вернуть плащ? Безусловно да! Он не оставил мне ни малейшей возможности ответить на его заботы неблагодарностью.

ТО, ЧЕГО НИКТО И НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ

«Утро вечера мудренее».

Эта очень старая пословица вспомнилась мне сразу по пробуждении на следующее утро. И вспомнилась потому, что, расставаясь с Иваном Степановичем, я был уверен в том, что его «тайна», кроме как для него, не представляет интереса ни для кого другого. Теперь же я чувствовал нетерпение узнать ее и странную уверенность—«тайна» интересна и важна!

Единственное, что меня несколько смущало, была его фраза о том, что доказательства были, а теперь их нет. Очень уж это было похоже на стандартный литературный прием. Но, как оказалось, именно в этом вопросе и заключалась моя ошибка.

Мне стоило труда не отправиться к нему слишком рано. Только в начале двенадцатого я наконец решился и позвонил ему по телефону, осведомляясь — когда можно приехать и привезти плащ?