Оковы судьбы: нерушимая связь (СИ) - "Survivor soldier" (библиотека электронных книг TXT) 📗
Тут есть он и в то же время нет его…
Когда казалось, что в этом бесконечном падении настал закономерный конец, появилось пятно. Чей-то когтистый манипулятор, цепко вцепившись в остатки того, что было автоботским оружейником, вдруг резко потянул его вверх, к свету, со стремительной скоростью преодолев всю ту бесконечность, по которой он падал.
Подобно резкому порыву воздуха, попавшему в его вентсистему в первые секунды пребывания на Земле, это чувство вернуло другие: слух, запах, зрение… Айронхайд пришёл в себя, слыша голоса: грубые, резкие, перекрикивающие один другого. Мимо него пробежал человек в белом халате, и оружейник не сразу понял, что он был с ним на одном уровне. Автобот в замешательстве посмотрел по сторонам, видя коридор больницы. Обычной человеческой больницы. Вокруг сновали люди: больные и здоровые, персонал и посетители. Воняло препаратами и стерильностью, не снившейся Рэтчету даже в самых сладких снах, если бы таковые вообще ему снились.
Двери справа резко распахнулись. По коридору неслись люди в халатах и везли каталку. Врач приказывал подготовить операционную и позвать кого-то из хирургов. Кричали о потери крови, критическом состоянии, многочисленных травмах…
Когда каталка проносилась мимо, время словно замерло. Айронхайд узнал человека на ней, несмотря на распухшие синяки и раны. В измученно сжатых губах, в окровавленном, сохранившем ужас и боль лице он узнал Авалайн Дэвис — ту самую девушку, мысли о которой не давали ему покоя. Стоило ей оказаться совсем близко — и он почувствовал странное тепло, одновременно казавшееся отрезвляющим холодом; он почувствовал, как вместе с медленно поднимающейся грудью, делающей шаткий, на грани жизни и смерти вдох, борясь за жизнь, он и сам балансирует на этой грани, вот-вот норовя сорваться в пропасть, вслед за ней.
Откуда-то сбоку раздался крик. Крик матери, умоляющей пустить её к дочери и с ужасом называющей её по имени, словно надеясь, что она очнётся, придёт в себя, отряхнётся и скажет: «Хэй, мам, всё в порядке, это просто дурной сон!». Но не в этот раз. Эта история не закончится кошмаром в сознании — она закончится кошмаром наяву. В этот раз, к ужасу женщины, чьё лицо исказили морщины, её ребёнка завезут в операционную, где за закрытыми дверьми врачи будут бороться за её жизнь, что выскакивает из пальцев, подобно рыбе, пытающейся вернуться в пруд…
Каталка промчалась мимо. Люди скрылись из виду. Странное чувство, давшее ощутить нерушимую связь, вдруг испарилось, оставив одиночество и разложение. Айронхайд невольно осознавал происходящее, казавшееся абсурдом. Его сознание медленно погружалось обратно в бездну, вновь вцепившуюся в него своими грубыми пальцами. Единственное, что мог трансформер, так это попросить человека бороться за них двоих, впервые в жизни признавая собственную беспомощность…
***
Пустота. Не страх, не ужас, не отчаяние, не раскаяние. Пустота.
Когда где-то на краю её, казалось бы, угасшего сознания, вспыхнуло нечто новое, Авалайн даже не могла сказать, что с ней происходит. Её тело словно находилось где-то в другом месте, повиснув в невесомости, пока сознание было тут. Где-то тут, если у сознания вообще были границы и чёткие координаты определённых точек. Отсутствующая в ней с рождения религиозность и сейчас не давала о себе знать. Огоньки из мыслей и образов медленно зажигались, собираясь воедино, возвращая её обратно. Девушка отчётливо помнила последние секунды перед столкновением. Если бы она ощущала своё тело, то могла бы со стопроцентной уверенностью сказать, что сердце вновь бы разболелось, как в те секунды, возвращая обратно, заставляя прокручивать произошедшее раз за разом, пытаясь найти ответ. Она всё пыталась осознать, что произошло. Ей не хотелось кричать или поддаваться панике — всё это отсутствовало в принципе, скованное безжизненным холодом чего-то неизвестного, бесконечного…
Авалайн вновь и вновь прокручивала произошедшее, стараясь выудить из этого правду о случившемся. Почему-то её сознание, её внутреннее «я», упрямо отталкивало очевиднейшее, пытаясь объяснить всё чем-то большим. И чем больше она пыталась распутать клубок, тем чаще всплывали обрывчатые фрагменты, никогда не происходившие в её жизни. Какой-то неизвестный ей огромный красный автобот с выставленной вперёд пушкой; кричащий полковник Леннокс, оттаскивающий испуганного парня; капающая на землю голубая жидкость… Всё это как-то органично вплеталось в импровизированный видеоряд, создавая совсем новое кино, с флэшбеками в виде сцен, где она неловко машет автоботскому оружейнику, и он отвечает ей тем же, после проводя внимательным взглядом…
Осознание пришло само собой, не давая опомниться. Айронхайд! Всё это произошло с ним! Это его имя кричал Леннокс. Это в него стрелял «красный». Это его жидкость капает на землю из-за несовместимых с жизнью ран. Это всё связано с ним! И в то же время связано с ней самой. Неразрывно, толстыми нитями, образовывавшими нерушимую связь, заштопывая все пробелы и наконец давая ответы на вопросы. Всё как-то резко встало на свои места, давая жизнь чему-то новому, переворачивая уже запылившуюся страницу книги.
Авалайн хотела бы сделать судорожный вдох, приводя перевозбуждённое сознание в порядок, и наконец обратить внимание на окружающую её невесомость, но что-то резко схватило её, потянув за собой, куда-то далеко-далеко, где в её существование возвращались боль и страх, делая её живой…
***
Тут было жарко — первое, что мог бы сказать Айронхайд, будь кому слушать. Его метапроцессор заработал вновь, на привычной мощности, запуская все системы и давая изображение с окуляров, возвращая чувствительность датчикам и устраняя неполадки.
Тут было жарко, как в пустыне, в которой он успел побывать, когда они боролись против Падшего и своры десептиконских морд. Тут и была пустыня — песок лежал везде: под ступинаторами, на резко выступающих скалах, на его собственной броне. Где-то вдалеке, за пеленой грязного тумана, виднелся диск солнца или чего-то похожего на него, дающего слабый свет, позволяя видеть всё вокруг.
Автобот несколько раз пытался пройти дальше, осмотреть округу, позвать кого-то или понять, где он находится, но всё было тщетно. Датчики упрямо отказывались определять его местоположение. Все сети исчезли из виду. Ноги несли его куда-то вперёд, в им одним известном направлении, но с каждым десятком шагов трансформер видел всё те же скалы, впадины и неровности которых углублялись под тяжестью теней. Айронхайд не хотел признавать очевидное. Ему было знакомо это место: именно так его описывал Сэм Уитвики, рассказывая им о восстановлении артефакта и его собственном пробуждении из мёртвых, но автобот не собирался признаваться себе в подобном исходе событий. Ему хотелось поймать новый сигнал, услышать голос Прайма с помехами по внутреннему каналу связи, заметить парочку таких надоедливых людишек где-то на горизонте, но с каждым кликом надежда угасала, вырываясь у него из-под пальцев, оставляя лишь чувство одиночества и неизбежности.
Он деактивирован. Стоило бы это признать, мужественно принять правду, как подобает кибертронцу, но это оказалось непосильной ношей. Легче было попытаться разрушить уже порядком надоевшую скалу, но та, рассыпаясь, собиралась вновь, словно тыкая в него пальцем и насмехаясь над чужой беспомощностью.
Вдруг его аудиосенсоры насмешливо лизнул чей-то голос: совсем тихий, еле уловимый, но казавшийся таким настоящим! Айронхайд обернулся, поймал взглядом небольшую фигуру, чьи пышные бёдра и короткие светлые волосы выдавали уже знакомую человеческую женщину, стремительно шагающую к нему. Она резко сокращала расстояние между ними, словно на неё не действовало проклятие передвижения на месте, и остановилась лишь когда оставалось ещё шагов двадцать. Убрав руку от лица, прекратив закрывать глаза от летящего песка, в миг упавшего на землю, Авалайн замерла, с ужасом рассматривая кибертронца. На её теле отсутствовали повреждения: ни крови, ни синяков, ни ссадин. На его корпусе не было ни раскуроченной камеры Искры, ни следов рассыпающихся деталей.
