Разгадай меня - Мафи Тахира (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Я встаю между ними.
Адам сгребает меня в охапку и оттаскивает назад, но я уже упираюсь ладонью в грудь Уорнера, и-я-не-знаю-о-чем-я-думаю-вернее-я-не-думаю-ни-о-чем-и-в-этом-заключается-вся-проблема. Я на долю секунды очутилась между двумя братьями, которые готовы расправиться друг с другом, но остановить их суждено не мне.
Все решает Кенджи.
Он хватает обоих парней за руки и пытается растащить их, но в это мгновение из его горла раздается пронзительный крик боли и ужаса, который я не могу слышать и который я готова вырвать из собственного черепа.
Он падает.
Вот он уже на полу.
Он задыхается, хватает ртом воздух, извивается и корчится, потом в изнеможении затихает. Он еле дышит, и вот он замирает, и мне кажется, что я издаю отчаянный вопль. Я трогаю и трогаю свои губы, чтобы понять, откуда исходит такой страшный звук, а сама я уже стою на коленях. Я пытаюсь встряхнуть его, чтобы пробудить, но он не шевелится, он не реагирует, и я никак не могу понять, что же с ним все-таки произошло.
И я не знаю, жив ли Кенджи вообще.
Глава 57
Вполне определенно крик издаю я.
Чьи-то руки поднимают меня с пола, и я слышу какие-то голоса и звуки, которые я даже не стараюсь распознать, и все, что я знаю, — это то, что такое не может случиться по крайней мере с моим прикольным и таким неординарным другом, который прячет свои тайны за улыбками. Я вырываюсь из чьих-то рук, пытающихся удержать меня, и не вижу ничего вокруг. Я врываюсь в столовую, и сотня размытых лиц сливается в одно пятно где-то на заднем фоне, потому что тот, кого я хочу увидеть сейчас, носит темно-синий блейзер, а на голове у него куча дредов, связанных в хвост.
— Касл! — визжу я, не в силах остановиться. Наверное, во время этой неразберихи я упала на пол, хотя я не уверена в этом. Просто у меня начинают болеть колени, но сейчас мне все равно, совершенно все равно, абсолютно все равно. — Касл! Там Кенджи… он… пожалуйста…
Никогда еще не видела Касла бегущим.
Он стремглав проносится через зал столовой на какой-то нечеловеческой скорости мимо меня прямо в коридор. Все в зале вскакивают со своих мест. Их тоже охватывает безумие, они кричат и шумят, а я выбегаю вслед за Каслом в коридор и нахожу Кенджи на прежнем месте. Он все еще безжизненно лежит на полу. И по-прежнему не шевелится, и даже не сдвинулся с места.
Ни на сантиметр.
— Где девушки? — кричит Касл. — Кто-нибудь, скорее приведите сюда девушек! — Он бережно берет в руки голову Кенджи, пытается сгрести в объятия сразу все его громоздкое тело. Я никогда еще не видела его в таком состоянии, даже когда он говорил о наших заложниках или о том, что Андерсон делает с гражданским населением. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что нас окружили жители «Омеги пойнт». На их лицах выражение сильнейшей боли, многие уже плачут, цепляются друг за друга, и я начинаю осознавать, что никогда до конца не понимала Кенджи. Я и не знала, что у него такой громадный авторитет. Я и подумать не могла, как много он значит для всех этих людей.
Как сильно они его любят.
Я часто моргаю, а Адам и еще полсотни человек пытаются помочь Каслу перенести Кенджи, и теперь все они куда-то бегут, они полны надежды, хотя ее, может быть, уже и нет вовсе, и кто-то говорит:
— Они направляются в медицинский сектор! Ему там уже готовят место!
И снова начинается какое-то паническое бегство, все мчатся вперед, сминая друг друга, стараются выяснить, что же тут случилось и как это произошло. При этом никто не смотрит на меня, никто не осмеливается встретиться со мной взглядом, и я потихоньку ретируюсь, я незаметно ухожу из коридора, скрываюсь за углом и растворяюсь в темноте. Я чувствую на губах соленый привкус слез, я считаю каждую слезинку, потому что сама никак не могу сообразить, а что же все-таки произошло и как это могло случиться. Как вообще такое возможно, ведь я же не дотрагивалась до него, я не могла дотрагиваться до него — нет-нет-нет — и вдруг я застываю на месте. Мои руки превращаются в ледяные сосульки. И до меня доходит:
на них нет перчаток.
Я забыла надеть перчатки. Я очень торопилась, спешила на собрание и просто выпрыгнула из душевой, забыв про перчатки. Но мне сейчас все кажется нереальным, мне кажется, что такое невозможно. Неужели я это натворила?! Неужели я забылась, неужели это я должна теперь отвечать за загубленную жизнь, но-я-не-могу-не-могу-не-могу-понять-как…
… я падаю на пол.
— Джульетта!
Я смотрю вверх. И тут же одним прыжком принимаю вертикальное положение.
— Держись от меня подальше, — говорю я. Меня трясет. Я пытаюсь избавиться от слез, но я вся сжимаюсь, словно пытаюсь уйти в себя, потому что сейчас я думаю о том, что, да, наверное, все вот так и бывает. Видимо, я должна понести самое последнее в своей жизни наказание. Я заслуживаю эту боль, я заслуживаю суровую кару, я убила одного из своих немногочисленных друзей в этом мире, и мне хочется съежиться, уменьшиться до предела и вообще исчезнуть навсегда. — Уходи прочь…
— Джульетта, прошу тебя… — повторяет Уорнер, приближаясь ко мне. Его лицо остается пока что в тени. В этом месте коридор плохо освещается, и я сама не знаю, куда он ведет. Мне сейчас известно только одно — я не хочу оставаться наедине с Уорнером.
Только не теперь. И никогда в дальнейшем.
— Я сказала: уходи. — Голос у меня дрожит. — Я не хочу с тобой разговаривать. Пожалуйста, оставь меня в покое!
— Но я не могу бросить тебя здесь вот так! — говорит он. — Тем более когда ты плачешь!
— Может быть, тебе просто не понять моих переживаний! — огрызаюсь я. — Тебе, наверное, это не дано, потому что для тебя убивать людей — нормальное дело!
Он тяжело дышит. И слишком быстро.
— О чем ты? — удивляется Уорнер.
— Я говорю о Кенджи! — взрываюсь я. — Это все из-за меня! Это я во всем виновата! Ведь вы с Адамом из-за меня начали эту драку, а Кенджи бросился разнимать вас, значит, я всему виной. — Голос у меня срывается. — Я виновата в том, что он умер!
Уорнер широко раскрывает глаза от удивления.
— Не смеши меня. Он не умер.
Но я уже в истерике.
Я рыдаю и, всхлипывая, сетую на то, что я натворила, и теперь он уже умер, неужели это непонятно? Я бормочу все это Уорнеру, что, дескать, он точно не шевелился, когда я к нему подходила, и это именно я убила его, а Уорнер при всем этом хранит полное молчание. Он не произносит ни звука, а я начинаю швырять в его сторону жуткие оскорбления и обвиняю его в том, что он совершенно бессердечное существо и ему не понять, что такое горе. Я даже не соображаю, что он уже сгреб меня в свои объятия, пока не осознаю, что моя голова покоится на его груди. Но я не в силах сопротивляться. Я уже ничего не имею против этого. Наоборот, я льну к нему, мне так не хватает сейчас простого человеческого тепла. Мне не хватает крепких рук, которые могли бы обнять меня и прижать покрепче к надежному телу. И только теперь я начинаю верить в удивительную целительную силу сердечных объятий.
Как же мне прежде не хватало всего этого!
Он просто прижимает меня к себе. Он гладит меня по голове, его ладонь опускается по моей спине, и я слышу, как бьется его сердце — быстро-быстро, — и мне кажется, что такой бешеный ритм никак не может принадлежать человеческому сердцу.
Он крепко обнимает меня и говорит:
— Ты не убивала его, любовь моя.
— Может быть, ты просто не видел того, что видела я.
— Ты все неправильно поняла. Ты вообще ничего не делала для того, чтобы причинить ему боль.
Я отрицательно мотаю головой, не отрывая ее от его груди.
— О чем ты говоришь?
— Это была не ты. Я знаю, что это сделала не ты.
Я резко отстраняюсь от него и заглядываю ему в глаза.
— Откуда тебе это известно?
— Известно, — кивает он. — Не ты все это сделала с Кенджи. Это был я.
Глава 58
— Что?!
