Разгадай меня - Мафи Тахира (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Этого просто не может быть.
— Но я не понимаю, — внезапно говорит Касл и смотрит на меня. — Почему вы мне раньше ничего об этом не говорили? Почему не рассказали об этом феномене? Это же очень важно для вас, и я бы не стал осуждать вас или менять свое мнение о вас…
— Я не хотела, чтобы об этом узнал Адам, — признаюсь я, впервые в жизни произнеся вслух эти короткие восемь слов, собранные в ниточку отчаянного стыда. — Я только… я просто… Я не хотела, чтобы он об этом узнал.
Касл печально смотрит на меня:
— Жаль, конечно, что ваш секрет раскрылся, мисс Феррарс, но даже если бы я захотел скрыть эту информацию, уверен, что Уорнер был бы против.
Я рассматриваю коврики на полу. Я тихо спрашиваю:
— Зачем он вообще рассказал вам об этом? Почему вы вообще про это заговорили?
Касл задумчиво потирает подбородок.
— Он сам все выдал мне. Я выразил желание сопровождать его повсюду в течение дня, буквально до туалета и обратно, потому что мне захотелось быть поближе к нему и иметь возможность задавать разные вопросы о его отце, а также выяснить, что ему известно о местонахождении наших заложников. Он не протестовал, да и выглядел замечательно, гораздо лучше, чем в самый первый день, когда очутился тут, у нас. Он был довольно разговорчив, даже вежлив со мной. Но его настроение сразу изменилось после того, как мы случайно наткнулись на вас и Адама тогда в коридоре…
Касл замолкает. Он устремляет взгляд куда-то в потолок. Он что-то обдумывает, вспоминает о чем-то, и вдруг какие-то кусочки информации внезапно начинают складываться для него во вполне понятную картину. Теперь он смотрит на меня так, как не должен смотреть именно он, Касл. Он выглядит смущенным и озадаченным одновременно.
А я не знаю, стоит ли мне сейчас на него обижаться.
— Он любит вас, — шепчет Касл, делая для себя потрясающее открытие. Он начинает хохотать, громко и безостановочно, отчаянно мотая при этом головой. — Он держал вас в качестве пленницы и умудрился влюбиться в вас.
Я смотрю на коврики так, как будто это самое замечательное произведение искусства, которое только мне доводилось видеть на этой земле.
— Мисс Феррарс, — продолжает Касл, — я не завидую тому положению, в котором вы сейчас оказались. И прекрасно понимаю, как вы должны себя сейчас чувствовать.
Мне хочется сказать ему: «Нет, Касл, вы ровным счетом ничего не понимаете. Вы ничего не понимаете. Потому что вы многого еще не знаете. Вы понятия не имеете о том, что они братья, братья, ненавидящие друг друга, братья, которых объединяет только одно — они оба мечтают убить своего отца».
Но я ничего подобного не говорю. Я вообще ничего не говорю.
Я сижу на коврике, закрыв голову руками, и думаю, что же еще может пойти для меня не так. И сколько ошибок мне еще предстоит сделать, прежде чем все встанет на свои места. Если, конечно, вообще когда-нибудь встанет.
Глава 50
Я чувствую себя униженной.
Я вспоминала этот эпизод всю ночь, и только утром до меня дошел весь его смысл. Наверное, Уорнер умышленно рассказал все Каслу. Он продолжает играть со мной в свои игры, потому что сам он ничуть не изменился, потому что он все еще пытается переманить меня на свою сторону. Он хочет использовать меня в своем проекте и заодно сделать мне больно.
Но я этого не допущу.
Я не позволю Уорнеру обмануть себя, манипулировать моими эмоциями для достижения своих грязных целей. Не могу поверить, что я его даже пожалела один раз. Я проявила слабость, я даже испытала нечто похожее на нежность, когда увидела его рядом с отцом. И я даже поверила ему, когда он рассказал мне про мой дневник. Какая же я доверчивая и наивная девчонка!
Я была дурочкой, когда решила, что он способен проявлять простые человеческие эмоции.
Я сказала Каслу, что, возможно, он теперь поручит это задание кому-нибудь другому, раз уж теперь он знает, что Уорнер может беспрепятственно касаться меня. И еще добавила, что это может быть опасно для меня. Он долго хохотал и никак не мог остановиться, а потом заявил: «Знаете что, мисс Феррарс, я абсолютно уверен в том, что вы в любом случае сможете защитить себя. И вы вообще вооружены против него гораздо лучше и надежнее, чем любой из нас. Кроме того, — добавил он, — ситуация для вас складывается идеальная. Если он действительно влюблен в вас, вы сможете использовать это с пользой для всех нас. Нам сейчас требуется именно ваша помощь. — Тут он опять стал серьезным. — Мы должны использовать каждый шанс, и сейчас вы, как никто другой, способны отыскать все ответы на интересующие нас вопросы. Прошу вас, попробуйте выяснить у него все то, что для нас так важно. Или хотя бы что-нибудь. Помните, что от этого будет зависеть жизнь Уинстона и Брендана».
В этом он прав.
Вот почему я откладываю в сторонку все свои личные переживания, потому что Уинстон и Брендан остаются где-то там, наверху. Они в беде, и мы должны обязательно разыскать их. И для этого я сделаю все, что от меня зависит.
А это означает, что мне снова придется встретиться с Уорнером.
Я буду относиться к нему как к самому обыкновенному пленному. Никаких посторонних разговоров. Я не поддамся на его уловки, и сломить меня теперь ему не удастся. Больше у него это не получится, нет. На этот раз я буду умнее. И осторожнее.
И еще мне нужно вернуть себе тот самый дневник.
Охранники отпирают для меня дверь в его комнату, я смело вхожу внутрь, закрываю дверь за собой и готовлюсь начать речь, которую тщательно продумала заранее. И резко останавливаюсь.
Даже не знаю, что я ожидала здесь увидеть.
Может быть, я надеялась застать его, пробивающим дыру в стене. Или он должен был строить планы, как убить всех нас в «Омеге пойнт». Я-не-знаю-не-знаю-не-знаю-потому-что-я-умею-сражаться-только-со-злодеями. Со страшными созданиями, с уродами и чудовищами, и что мне делать теперь, я даже не знаю.
Он спит.
Кто-то принес ему сюда матрас, обычную прямоугольную подстилку, старенькую и довольно тонкую, но все же это лучше, чем лежать на голой земле. Он устроился на этом ложе в одних черных трусах.
Вся его остальная одежда лежит рядом на полу.
Его штаны, рубашка, и майка, и носки. Все это влажное и как будто выжатое после стирки. Китель сложен рядом с обувью, на нем аккуратно расположились перчатки.
Сам он даже не шевельнулся с тех пор, как я зашла в комнату.
Он лежит на боку лицом к стене, подложив левую руку под голову и вытянув правую вдоль туловища. Его идеальное тело такое мускулистое, гладкое и чуть пахнет мылом. Я не знаю, почему я не могу отвести от него взгляд. Я не знаю, почему лица у всех спящих людей кажутся такими невинными и умиротворенными, и я пытаюсь отвернуться, но никак не могу. Я перестаю понимать, зачем я пришла сюда, я уже не помню всех тех смелых слов, которые готовила специально для этой встречи и даже отрепетировала. Потому что есть в нем что-то такое интригующее — и всегда было, — чего я никак не могу понять. Мне хочется проигнорировать все это, но у меня ничего не получается.
Потому что я смотрю на него и думаю о том, что, может быть, дело только во мне? Может быть, я просто чересчур наивна?
Но я вижу перед собой оттенки золотого и зеленого, а за ними личность, которой никогда не представлялся случай проявить свои человеческие качества, и теперь мне кажется, что, возможно, я сама такая же жестокая, как и все те, кто унижал меня, если уж я решила, что общество поступает правильно, и некоторых людей уже не исправить, и что вообще существуют такие отдельные экземпляры, которым не стоит давать второй шанс, и я-не-могу-не-могу-не-могу…
Не могу согласиться со всем этим.
Теперь я думаю только о том, что в девятнадцать лет слишком рано переставать верить, что в девятнадцать лет жизнь только начинается, что в этом возрасте еще нельзя никому говорить о том, что человек уже ничего не добьется в жизни и что он представляет собой лишь неисправимое зло.
