Толстолоб (ЛП) - Ли Эдвард (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

- Но я только что видела могилу Толстолоба! Она была разрыта! Он же умер в младенчестве!

К горлу Энни подступил комок. На мгновение она лишилась дара речи. Что она могла сказать? Как она могла признаться в таком поступке?

- В той раскопанной могиле, которую ты видела, был не Толстолоб, - сказала она, чувствуя себя окаменевшей. - Это был... другой ребенок.

- Другой ребенок?! О чем ты говоришь!

- Это был мертворожденный ребенок, - продолжила Энни. - Он принадлежал Джералдин Ларкинс...

6

Энни уже слышала об этом. Бедняжка Джералдин Ларкинс очень хотела ребенка...

            Но тот родился мертвым.

            Сказали, это из-за кровосмешения. Из-за злоупотребления самогоном и плохих условий жизни. Джералдин родила красивого мальчика...

            Но он появился на свет мертвым.

            Они похоронили его в лесу, и Энни видела их во время одной своей прогулки. Видела, как они хоронили того бедного маленького ребенка.

            Поэтому она сделала следующее...

7

- Я выкопала его, - призналась Энни. - Выкопала бедного ребенка Джералдин Ларкинс... и подменила...

- Ты... подменила?

- Да. Потому что не решилась сделать то, что сказали городские мужчины. Они знали, откуда взялся Толстолоб, и хотели убить его. Но я сказала им, что сделаю это сама.

В голове у Чэрити, словно ночной цветок, расцвел вопрос.

- Ты сказала им, что сделаешь что?

- Сказала им, что убью его. Сказала им, что убью ребенка Сисси, Толстолоба. Но вместо этого я подменила Толстолоба мертворожденным младенцем Джералдин. А потом я.. разбила голову мертвому ребенку сковородкой. И все городские мужчины видели это. И они поверили...

- Ты поменяла детей, - сказала Чэрити. - Поменяла живого ребенка на мертвого...

- Да, это так! - закричала Энни, чувство вины навалилось на нее всей тяжестью. - Я заставила их поверить, что я разбила голову Толстолобу, но на самом деле это был уже мертвый ребенок!

- Успокойся, успокойся, - пыталась утешить ее Чэрити. Но...

- Энни, - сказала Чэрити. - Мне нужно знать, что случилось с живым ребенком. Мне нужно знать, что случилось с настоящим Толстолобом...

8

            Ей нужно было спешить. Пока мужчины не вернулись, ей пришлось спрятать живого ребенка, который проел себе выход из сестринской утробы. Но то была не вина ребенка, не так ли? Как такое могло быть? Разве мог новорожденный нести ответственность за свои деяния?

            Ребенок был не виноват...

            Она хотела спрятать живого ребенка в лесу, а потом забрать его. Но в тот момент по дороге проезжал старый грохочущий грузовик. Он остановился. И водитель увидел ее. Увидел, что она сделала. Что она бросила ребенка в лесу...

            Какой-то старый скрипучий голодранец, дегенерат. Вырожденец. У него была только одна нормальная рука, вместо второй торчала маленькая мясная палка с шевелящимся пальцем на конце.

            - Это провидение Господне, - сказал старик. - Я уезжаю из Внешнего Мира, не обретя того, что я хотел больше всего, и вот нате, ты выбрасываешь именно то, что мне нужно.

            - Я... я не выбрасывала! - попыталась объяснить Энни. - Я собиралась вернуться за ним потом!

            - И что же, дорогуша?

            - Ну, я... я... - Энни, моргая, смотрела на старого вырожденца. - Я, правда, не знаю, но Богом клянусь, я не собиралась оставить его умирать!

            - Отдай мне это дитя, дорогуша, - сказал вырожденец. - Я буду растить его, как того хочет Господь. В моей жизни не было ничего хорошего. Но клянусь, я выращу это дитя...

            Энни неподвижно стояла, уставившись в глаза старика. Что она будет делать с ребенком? Честно, как она сможет растить такого страшного ребенка втайне от остальных горожан?

            Так, может, это воля Божья? Может, это чудо ниспослано ей свыше?

            - Позаботься об этом дитя, прошу тебя, - сказала Энни. - Он уродлив, но то - не его вина. Поэтому... пожалуйста. Позаботься о нем и вырасти.

            Старик из грузовика расплакался от такого дара.

            - Я выращу! Выращу! Обещаю!

            Затем Энни протянула чудовищного младенца незнакомцу.

            И посмотрела вслед уезжающему грузовику.

9

- Я отдала его старику...

- Старику?! Какому старику?!

- Какому-то старому вырожденцу. Сказал, что очень хочет сам вырастить ребенка. Я ничего не могла поделать.

У Чэрити в горле что-то щелкнуло.

- Ты поменяла мертвого ребенка на Толстолоба. И отдала настоящего Толстолоба какому-то старику, проезжавшему мимо по дороге?

Энни сжала руль так, что побелели костяшки пальцев.

- Когда мужчины вернулись, они увидели, что мертворожденный ребенок Джералдин лежит на кухонном столе с разбитой головой. Они подумали, что это Толстолоб. Я сказала им, что накормила ребенка бульоном, чтобы он уснул, а потом разбила ему голову сковородкой, превратила ее в лепешку, и они поверили, что это Толстолоб. Затем я ушла и похоронила его. Но настоящего Толстолоба увез тот старый вырожденец. А потом я перестала думать об этом... и начала себя наказывать. Прижигать себя. Я ненавидела себя за то, что, возможно, поступила неправильно. - Затем Энни с мокрыми от слез щеками посмотрела на племянницу. - Я не знала, что мне делать.

10

И что дальше?

Есть же еще кое-что, не так ли?

Господь Всемогущий, помилуй меня за то, что я совершила! - мысленно сказала Энни.

Ей осталось рассказать...

про аббатство.

11

- Вот поэтому я не очень хочу возвращаться в аббатство за священником и твоей подругой, - продолжила Энни.

- Не понимаю, - сказала Чэрити.

- Потому что именно туда сейчас направляется Толстолоб.

- В аббатство? Зачем ему идти именно в аббатство?

Не могла же она рассказать все, не так ли? Нет! Но, по крайне мере, какую-то часть могла.

- Все было не так, как сказал отец Александер. Аббатство закрыли не потому, что монахинь послали в Африку. Аббатство закрыли, потому что монахини умерли.

- Умерли? Как?

- Их всех убил Толстолоб. Это случилось двадцать лет назад, спустя всего пару лет после того, как Церковь вновь открыла аббатство для ухода за умирающими священниками. До того времени, с пятидесятых, оно стояло закрытым. Не знаю, было, наверное, начало семидесятых, когда монахини приехали сделать из него хоспис. Но спустя пару лет вернулся Толстолоб. Когда он совершил это, ему было не больше десяти лет. Он перебил всех бедных монахинь, а также находившихся при смерти священников. Должно быть, мальчишка ушел из того дома, где старик растил его, но именно это он сделал, когда вернулся в аббатство.

- Но я не понимаю, Тетушка Энни. - Лицо Чэрити выражало смятение. - Вернулся в аббатство? Что ты имеешь в виду? Что значит вернулся?

12

Чэрити уставилась перед собой. Вдалеке полыхала зарница, настолько далеко, что казалась почти нереальной. Но жизнь Чэрити тоже казалась далекой от реальности. Ее мать вовсе не покончила жизнь самоубийством. Она умерла, рожая ту тварь, спустя год, после появления на свет самой Чэрити. Но что же случилось в тот год? Нечто ужасное. Нечто, имеющее отношение к аббатству.

Но что? - гадала она, ошеломленная услышанным. Что же случилось?

- Твоя мама... - Энни давилась всхлипами. - Тогда тебе было месяца три. Мы с твоей мамой часто гуляли по лесу, и однажды вечером, во время одной из прогулок, набрели на аббатство. Внутрь мы, конечно, не заходили, поскольку здание уже несколько лет как стояло запечатанным. Спустя десять лет приехали монахини и стали обустраивать хоспис для священников, умиравших от рака и тому подобного. Но...