Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & (читать книги полностью TXT) 📗
Не осознавал, радовало ли меня это или огорчало. Я слушал рассказы о нем, один страшней другого, и не понимал, что из услышанного правда, а что ложь. Он ни с кем не встречался лично, не общался в скайпе, не давал адрес и телефон, не делился фотографиями…
Очень странное ощущение: я чувствовал парня всеми фибрами души, но мысли путались. Я видел образы, но они каждый раз менялись, порой пугая и шокируя. Инвалид? Болезнь — от псориаза до ВИЧа? Видел в образе девушки. И ни одно видение меня не оттолкнуло. Я мысленно перебирал врачей, лекарства, думая, как ему помочь. Но вскоре понял, что вижу то, каким его видят другие, а правда скрыта за семью замками. И только одно знаю точно: Денис, Дэн — его имя, и что он мне нравится…
Захлопываю зажигалку и откладываю в сторону, напоследок проведя пальцами по гравированной стали. Глядя в монитор и потягивая вискарик, улыбаюсь, чувствуя, как возникает на кончиках пальцев вибрация. Как в груди, кажется прямо в сердце, зарождается непонятное чувство и начинает разрастаться. Торнадо раскручивается, набирает обороты, и даже в самом эпицентре не спрятаться от сногсшибательных вихрей эмоций. Зябко повожу плечами и обхватываю себя руками, будто боюсь, что сорвусь, зависну в этой воронке между небом и землей. Вдох и протяжный выдох. Закрываю ладонями глаза, пытаясь прийти в равновесие, но вспышки не уходят.
Я не знаю, почему так реагирую. Меня это жутко раздражает, бесит, но в то же время я ловлю ни с чем не сравнимый кайф. Задаюсь вопросами снова и снова. Почему? Почему я его чувствую? Почему тянусь к этому странному парню? Почему среди стольких завсегдатаев мои глаза всегда выискивают его? И еще множество «почему», на которые нет ответа.
Точно знаю только одно: что с минуты на минуту загорится зеленым свет его окна. «Онлайн». И словно в награду за ожидание маленький огонек извещает о том, что мое наваждение в Сети. Мысли путаются, эмоции захлестывают, но пальцы уже ловко набирают привычное:
— Привет, Дэн…
Примечание к части
Ёкай (яп. 妖怪 ё:кай) — сверхъестественное существо японской мифологии. Музыка к главе: Placebo — Meds https://www.youtube.com/watch?v=9eh0rAUwZSQ
>
Часть первая. Вера. Песнь вторая. Евангелие от Дениса
…Одна… Вторая… Третья… Минуты движутся так медленно, когда внутри тебя вовсю скачет мелкий, но чрезвычайно жизнерадостный бесенок, вдохновляя на подвиги. Уже давно не сплю, прислушиваясь к звукам, что наполняют не только пространство, но и всего меня. И этот звук...
Тишина. Это та особая тишина, которую можно услышать. Которая наполнена щебетом птиц, шелестом листьев, шепотом травы. Ее не услышишь в городе, где эти тонкие вибрации Земли глушит его непрерывный фоновый гул. А в деревне, вдали от автотрасс и цивилизации, она ласкает уши, расслабляет напряженный мозг. Наполняет умиротворением, радостным ожиданием нового дня и новых приключений.
…Десять… Одиннадцать… Двенадцать… Витые стрелки на странных для меня — ребенка, выросшего в эру электронных табло — часах упорно не хотят ускорять свой бег.
Необычный подарок. Он достался мне от деда, ушедшего таким молодым, что я даже не помню его лица, но эта вещица напоминает мне о человеке, который был в моей жизни. Этот древний механизм мне очень нравится, и не потому, что таких нет ни у одного дворового пацана, а потому, что с ними я чувствую себя взрослее, значимее, не таким, как все. И еще... у меня есть внутреннее убеждение, что этот предмет из хрен знает какого века — абсолютно мой.
Свет. Проложил тонкую нить сквозь старенькие шторы, и в ней вспыхивают искорки пыли. Пора! На утренний клев. Пока зеркальная гладь воды в деревенском пруду парит утренним туманом. Пока солнечный ветер восходящего светила не затронул верхушки берез.
Я крадусь босыми ногами по лестнице вниз, стараясь не разбудить бабулю, на ходу накидываю на плечи рюкзак с приготовленными с вечера снастями, парой китайских удочек и куском ржаного хлеба. На душе такое беззаботно-воздушное облако, что бывает только у подростка в летние каникулы.
Часы в карман, бейсболка, кроссовки, я почти бегу по узкой тропинке, мимо зарослей мичуринской крапивы и приставучих лопухов. Мимо покосившихся стареньких заборов, за которыми звенят цепями брехливые кабыздохи. Мимо колосящихся разнотравьем полей на дальний конец пруда, где широкий разлив воды переходит в узкую болотистую речушку, перегороженную когда-то плотиной.
Там, в густых зарослях тальника, есть открытые полянки, прикормленные места и тако-о-ой клев.
Вижу его тачку издалека. Крутой, с рогатым бычарой на капоте внедорожник поблескивает черными лакированными боками. Когда я вырасту, у меня тоже будет такая тачила. Нет. Еще круче! Но когда у тебя пока что и прав-то нет, остается только мечтать и кидать завистливые взгляды на чужую крутизну.
Этот мэн сразу засветился в нашей глуши. Как же такого не заметить?! Здоровый, заматеревший, наглый, и имя под стать — Лев. О нем тут же ползут слухи. Девчонки кидают томные взгляды, мечтая о принце на таком вот коне. Парни молча завидуют богатому крутышке. Но все, как один, сторонятся его, а некоторые и десятой дорогой обходят, говоря, что тот с головой не дружит. Боятся!
Странно, но во мне он не вызывает никакого страха. Мы сразу сдружились, если можно так назвать общение прыщавого пацана и взрослого мужчины. Однако, встретившись однажды на том рыбацком пятачке, часто пересекались и распугивали свой улов дружным хохотом.
А говорить Лева умел. О многом, о разном, а еще о том, что в наших пацанских кругах было вроде уже и не запретной темой, но все-таки еще какой-то стыдной, в разговорах о которой все скатывалось в дружный «на поржать». А как иначе? Стремно же ляпнуть что-то такое, после чего — в свои-то годы! — прослыть неумелым или, и того хуже, ДЕВСТВЕННИКОМ. И ведь ни один из пацанов не признается, что девичьи прелести только на картинке и видел. И я, развесив уши и раскрыв рот, а порой и краснея, как девица, слушал его отнюдь не рыбацкие байки, расширяя свои теоретически-эротические познания.
Мне кажется, про такое можно говорить только с самым близким другом, и горжусь, что этот крутущий мужик так доверительно посвящает меня в таинства своих похождений и секса, знакомого только по тайком просмотренной порнушке.
В этот предрассветный час Лева видит меня, по-дружески небрежно вскидывает руку.
— Привет, — кричу, и голос предательски срывается на фальцет, заставляя меня краснеть. — Как клев? — подходя, уже тихо интересуюсь, поглядывая на замершие на водной глади поплавки.
— Пока тихо, — обдает меня перегаром Лев, видимо, еще не проспавшись с ночных гулянок.
— Ничего, щас прикормим, и пойдет дело. — Я стягиваю с плеч рюкзак, раскладываю удочки. Поглядывая на вальяжно развалившегося мужика, устраиваюсь рядом, приготовив уши для очередной порции философских размышлений о смысле жизни или, что еще интересней, смущающих откровений.
— Хороший ты пацан, Дениска, — придвигается ко мне вплотную Лев, похлопывает по плечу и почему-то так и оставляет руку.
— Наверное… — Пожимаю плечами, отрывая глаза от поплавков, и ловлю непривычно серьезный взгляд, что словно ощупывает меня, сканируя от макушки до пят.
Становится как-то неуютно, дергаю плечом, уходя от прикосновений, но хватка усиливается, указательный палец трогает кромку коротко остриженных волос, отчего я тут же вспыхиваю, как китайский фонарик.
— Дениска, а тебе говорили, что ты краснеешь, словно баба? — пьяно улыбается мужчина, обводит завиток пылающего уха и начинает как-то странно поигрывать, оттягивая его край, отчего оно упруго, словно пружинка, похлопывает и еще больше начинает гореть. — Хотя ты и симпатичный, как девчонка. Худой, правда, но мне худые нравятся.
Не понимаю, чего он хочет. Оскорбить меня? Похвалить? Смутить? Что-то непонятное, гадливое поднимается внутри. Еложу задницей по еще мокрой от росы траве и сглатываю вязкую слюну. Все меньше и меньше мне нравится этот разговор, а еще меньше — его рука, что уже настойчиво поглаживает мою спину, плечо, и этот взгляд… Что в нем?
