Пряный кофе (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (книги полностью .TXT) 📗
– Всё будет честно.
– Честно, – эхом откликнулся Клэр. И вдруг обернулся к нам, переводя взгляд с Мэтью на Лайзо, с Кристиана на Даниэля. – Если кто-то вмешается – убью.
– Никто не вмешается, – пообещал Эллис мрачно и скосил глаза на Лайзо. – Дураков тут нет.
– Дураков – нет, – согласился дядя Рэйвен, и в его интонациях послышался упрёк. Щёки у меня вспыхнули.
А потом дрожащий мальчик-прислужник с пустыми футлярами из-под шпаг в охапке вдруг крикнул:
– Начали!
Клэр метнулся вперёд и вбок. Фаулер отступил-качнулся – и контратаковал. Из-под ног летела грязь и ледяное крошево, красный фонарь то угасал, то разгорался ярче. Дождь почти прекратился, но беззвучные молнии вспыхивали у горизонта с пугающей размеренностью. Лайзо, уже не скрываясь, встал передо мною вплотную, защищая от случайного выпада, а с другой стороны к нам с Мадлен точно так же примкнул Эллис.
Кристиан и Даниэль держались за руки, не скрываясь.
Выпад – и веером взметнулись брызги глинистой жижи. Выпад – и Фаулер отшатнулся, вскользь касаясь ладонью своего бока.
– Один, – коротко произнёс Клэр.
В сыром воздухе парка мне почудился запах ржавого железа и соли.
Фаулер, стиснув зубы, совершил какой-то головокружительный финт, который я и разглядеть не смогла; Клэр быстро переступил в сторону, гибко прогнулся, избегая удара – и сам ударил в ответ.
На белой рубашке Фаулера появилось второе пятно.
Близнецы рванулись к поляне, но Джул сгрёб их обоих, как щенят, и отволок в сторону. Кристиан зашипел, но вскоре прекратил вырываться; руки брата он так и не выпустил.
– Два.
Мадлен обняла меня и прижалась щекой к плечу. Только тогда я осознала, что повторяю еле слышным шёпотом непрестанно: «Нет-нет-нет».
В горле у меня было сухо.
Клэр двигался невообразимо быстро – и совершенно непредсказуемо. Сейчас у меня и мысли не закрадывалось, что Фаулер поддаётся. Разница в мастерстве была настолько очевидной, что дуэль представала казнью.
Выпад – и Клэр поднырнул под неловко вытянутую руку противника; шпага ударила в ногу, и Фаулер рвано вскрикнул.
Кристиан зажмурился.
Даниэль продолжал смотреть.
– Три.
Лицо Фаулера, пусть и искажённое болью, казалось теперь почему-то светлым, словно он находился в другом месте, где не было ни дождя, ни ледяной ноябрьской грязи под ногами.
В разрыве между тучами промелькнул ноздреватый диск луны.
А потом случилось сразу несколько событий.
Фаулер оступился.
Клэр ринулся в атаку, выбивая шпагу из его рук.
Фаулер начал медленно заваливаться навзничь, спиной на бревно, и врезался каблуком сапога в голень противника.
Клэр на мгновение потерял равновесие, и шпага его соскользнула, вонзаясь…
…в бревно.
В двух пальцах от живота Фаулера.
Лезвие обломилось у самой рукояти.
Дождь затих окончательно.
Клэр стоял, тяжело опираясь на бревно, и глядел на Фаулера сверху вниз. Тот лежал неподвижно, открывая беззащитное горло, и ждал. Луна с любопытством глазела на них через прореху в плотных облаках, разбавляя тревожный красноватый свет фонаря.
– Ну, что ж, – произнёс Клэр тихо. – Полагаю, это знак.
Он отвёл прядь мокрых волос с лица Фаулера, распрямился – и протянул ему руку.
Фаулер крепко сжал её, попытался встать, но тут же со сдавленным стоном осел в грязь.
Я слышала, как дядя Рэйвен негромко приказал: «Мэтью, кэб»; видела, как Джул разжал стальные объятья, и близнецы на заплетающихся ногах побрели к дуэльной поляне, остановившись в шаге от неё; чувствовала, как дрожит Мадлен, изо всех сил пытаясь скрыть свой испуг и казаться сильной, как прежде. Но лишь одна картина въедалась в память намертво, как некое знамение с неясным смыслом, который мне только предстояло ещё прочувствовать и понять: Клэр Черри, сейчас не похожий ни на сахарную фигурку, ни на ледяную – нет, просто смертный мужчина, очень красивый и встревоженный, расстёгивал жилет Фаулера, бережно отирал кровь собственным шейным платком, ощупывал рану, а Фаулер смотрел сквозь него – на меня, прямо в душу, и одновременно цеплялся негнущимися пальцами за его рубашку.
Предательство и прощение?
Искупление греха?
Чудо неслучившейся смерти?
Да существовало ли вообще слово для того, что происходило сейчас?
Я, графиня Эверсан и Валтер, никогда до стих пор не могла признаться самой себе, насколько боюсь оступиться. Моим кредо было действовать согласно необходимости, в соответствии с титулом и происхождением – так, как ожидали друзья, знакомые и те бесчисленные другие, которых я не знала вовсе; огромное, бурное человеческое море, над которым приходилось идти как по канату – шаг в сторону, неверное движение, смерть. Того же я ждала и от других – безупречности.
Но сейчас Винсент Фаулер, человек, который должен был бы уже умереть от руки своего учителя в дуэли без шансов на победу – жил, дышал и точно светился изнутри.
Если он мог свернуть с тёмной дорожки – значит, исправить ошибку может каждый?
Значит, ошибка – это ещё… не смерть?
– …кровь не останавливается, – бледнея, пробормотал Кристиан и шагнул на поляну, размешенную в жижу короткой, но жестокой схваткой. Грязь сыто чавкнула под ногами. – Не останавливается…
– Жить будет, – коротко одёрнул его Клэр. В голосе послышались прежние манерные нотки, и у меня отлегло от сердца. – Право же, нынешние юнцы даже основ не знают. Чему ты их вообще учил?
– Распознавать мерзавцев, – слабо улыбнулся Фаулер. – Самый полезный навык… для честных людей.
– Господа, оставьте раненого в покое, – негромко произнёс дядя Рэйвен, также ступая в дуэльный круг. Ощущение причастности к чему-то невероятно важному и сложному растворилось и исчезло; я постепенно возвращалась к прежней себе, размышляя, что же делать с этим новоприобретенным знанием. – Если он слишком слаб для разговоров, то шутки его утомят. Если достаточно здоров – пусть лучше расскажет что-либо полезное, – добавил он и удостоил близнецов таким взглядом, что и круглому дураку стало бы ясно, что «больной слишком слаб» и разговаривать не может.
Но что запрещено джентльмену – дозволено леди.
– Тот, кого вы назвали Валхом… – начала я, но сбилась, и продолжила уже иначе: – Где вы с ним встретились?
Фаулер нахмурился. А затем лицо его стало отстранённо-задумчивым.
– Вы, пожалуй, сочтёте меня сумасшедшим… Но первой встречи я не помню. Точнее, уже тогда я принял его за старого приятеля… В тот раз, когда он меня нанял, всё происходило как во сне. Я, кажется, последний раз ночевал в Бромли перед отъездом в Дэлингридж, незадолго до дня рождения Криса и Дэнни. Мне не спалось, и я решил немного прогуляться. Ноги сами привели меня в какой-то странный паб близ Золотой площади, который я прежде никогда не видел. Там за крайним столом, у спуска в подвал сидел человек, который выглядел очень знакомо… Так мне казалось.
Я начала догадываться, что произошло тогда с Фаулером. Лайзо и Эллис, знавшие достаточно о моём загадочном седом преследователе, также обменялись взглядами понимающими и мрачными.
– Это и был старик, которому подчиняется Абени… Валх, – кивнула я механически, мысленно воссоздавая всё то, о чём рассказывал Фаулер. – Точнее, не старик, а высокий седой мужчина неопределённого возраста. Черты лица его трудно запомнить, однако он определённо выглядит пугающим и смутно знакомым.
– Абени? – быстро переспросил дядя Рэйвен. Клэр и бровью не повёл, но мне отчего-то показалось, что имя это он слышит отнюдь не впервые.
– Чернокожая служанка, – пояснила я, пожав плечами. Имя сорвалось с языка крайне не вовремя, но ничего уже нельзя было поделать. – Продолжайте, сэр Винсент Фаулер, – светски обратилась к нему я, словно мы находились на каком-нибудь званом ужине и вели необременительную беседу. – Вы остановились на встрече с Валхом.
Фаулер бледно улыбнулся; теперь он показался моложе и красивее, чем раньше, выглядел почти ровесником близнецам, хотя черты его лица заострились от боли, а вокруг глаз залегли тёмные круги.
