Когда ты перестанешь ждать (СИ) - Ахметшин Дмитрий (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Так или иначе, тело пришлось перемещать чуть ли не силой. Стены дрейфовали, будто корабли в океане, моя небольшая однокомнатная квартирка как будто имела свойство тянуться, точно жевательная резинка. Кроме того, на пути поджидали самые разные препятствия: банки из-под пива и бутылки из-под куда более тяжёлого пойла, зачастую квадратные. Я запутался в спальном мешке, оставленном кем-то из гостей (которые, кстати, почти все предпочли ночью свалить; точнее, они отправились гулять и обещали вернуться, но звонка в дверь я так и не дождался), чуть не наступил на кота, который посмотрел дикими глазами и проскочил между ног. В зубах он тащил рыбью голову. Сушёную рыбью голову. Меня передёрнуло. Как можно что-то есть в такую рань?
Я добрался до уборной, заглянул туда и, сморщившись, закрыл дверь. Когда я говорил вчера кому-то: "Постарайся не заблевать мне ванную", я говорил это в шутку, но даже не предполагал, что моё предостережение постараются претворить в жизнь. Проследовал на кухню. Ноги были ватными и не гнулись, плечи болели.
- Ну и что тебе не спится? - спросили меня.
Это Федя, или, как мы его иногда официально называли, ФРГ. Единственный, оставшийся делить со мной (и котом) нынешним утром квартиру, и не соблазнившийся на ночные прогулки. Кажется, та девочка... как то бишь её звали? Настя? Света? Кажется, она запала на бородатого лысого мужика с разрисованными руками и ожидала, что тот соблазнится на перспективу её проводить. Побежит, вывалив на плечо язык. Ха! Кто угодно, только не Фёдя. Я вспомнил, как бесконечно долго она обувалась. Но Фёдя предпочёл холостяцкое общество.
Глядя на развалившуюся поперёк кухни тушу, я спросил:
- Сколько время?
Фёдя дрых, подложив под позвоночник моё осеннее пальто, достаточно длинное для того, чтобы задница тоже оказалась в тепле. Он был в белой майке на лямках и в трусах, а джинсы свисали с люстры. Очевидно, они ещё и сушились: Фёдя накануне пролил на них пиво.
- А я почём знаю? - буркнул мой собеседник, не поднимая век. - Я сплю ещё. Часы рядом с тобой. Но, похоже, ещё утро. Если мы не дрыхнем с тобой уже больше суток.
Я взглянул на электронные часы на столе. Потом проследовал к вожделенному крану, ополоснул лицо и, налив в чей-то пластиковый стаканчик воды, выпил. Кухня представляла собой Содом и Гоморру. Сколько здесь вчера уместилось человек? Таких мелочей я, к сожалению, не помнил. Но было весело, да. Наш шеф-повар приготовил на гриле куриные крылья, потому что прямо перед этим сжёг в духовке почти три килограмма свиной вырезки. Наш штатный актёр по имени Паша (кстати, на самом деле актёр: резидент "Литейки", то есть театра на Литейном проспекте) демонстрировал нам суровое попурри из ряда своих ролей в одном персонаже. Получался устрашающий и жутко смешной Билли Миллиган. Сейчас валяющиеся всюду мятые пластиковые стаканчики были самым безобидным видом мусора. Самым обидным, пожалуй, можно назвать обгорелую до черноты сковороду, лежащую в мойке.
- Сутки, говоришь... у меня такое ощущение, что сплю я уже несколько лет, - глубокомысленно сказал я.
- Не неси чепухи, - сказал Фёдор, уткнувшись бородой в угол. Над ним, в окне, пронзительно сияло солнце. Судя по тому, что оно по эту сторону здания, сейчас действительно 8:04 утра, а не 8:04 вечера.
Фёдю я узнал уже с довеском в виде его неоднозначной клички. Почему ФРГ? "Да потому, что больше ГДР", - буркнул Фёдя. И он действительно превосходил размерами, по меньшей мере слегка, всё, что можно было превзойти. Руки в татуировках, лицо такое, будто когда-то мой друг совершил путешествие в адское пекло, и кожа полопалась от жара. На носках дыры, большие пальцы похабно смотрят вверх.
- Я только что хлебнул благодати, - сказал я, закрывая кран. Ногой я пододвинул к себе табуретку, спихнул с неё коробку из-под пирожных и сел.
- В смысле, на тебя снизошёл Иисус Христос? У него был нимб из хлора?
- Я не про воду, - сказал я, почёсывая голую грудь. - Кое-что покруче. Мне снился сон!
Фёдя что-то пробормотал, и мне пришлось переспросить. Тогда он сказал громче:
- Мне тоже снился, пока ты не припёрся.
- Да нет, послушай. Это была настоящая благодать. Такого живого сна я, кажется, не видел ещё никогда в жизни.
- Он что, сказал тебе: "Пошёл отсюда вон, пьянь позорная" и отправил трезветь в реальный мир?
Я не обращал на его сарказм никакого внимания. Мне требовалось высказать это вслух, чтобы систематизировать и разложить всё по полочкам. А там действительно было что раскладывать.
- Послушай, что там в нашей голове отвечает за сны? Вроде, какие-то специальные бактерии. Наверное, у них нынче пора размножения.
- Ты бредишь. Ты что, ребёнок малый, снами восхищаться?
На самом деле Фёдя не такой. Он музыкант и человек с очень тонкой душой. Не толще волоска в его бороде. А играет не на ударных, как можно было бы подумать, не на бутылках с Джэк Дэниелсом, не скрипит голыми булками по сиденью Харлея, как выразился, в первый раз на него взглянув, другой мой друг. И даже не на гитаре, настолько заезженном инструменте, что на нём, кажется, учат играть уже собак. Нет, Фёдя разбирается в чёрных и белых клавишах, и даже в равномерных темперациях. Просто он очень-очень хочет спать.
Я вздохнул.
- Ну не твоей грязной бородой же мне сейчас восхищаться. А сон - сон был такой! Чистый, красивый, про европейскую глубинку с красивыми домиками и добрыми людьми. Не такими хамами, как ты. И никакого мусора. Никакого.
Фёдя не ответил. Он храпел, громко и нарочито вульгарно.
Я думал, что помню всё до мельчайших деталей, но как только попытался воспроизвести в голове по принципу фильма на компьютере, меня встретил только чёрный экран и глухая тоска. Как будто из головы исчезло нечто важное. Оставался один действительно яркий образ, не из начала, не из конца, а как будто бы из середины сна... Хотя я лучше не буду так говорить. У этой реки не хочется искать начало и конец, она представлялась мне бесконечной, как сама жизнь. Действие происходило, когда мы жили на земле йолопукки и людей, которые говорят тебе "терве" - вот, что я помню точно. Сейчас мне почти двадцать семь, и пролетевшие годы оставили от тех времён разве что выцветшие картинки.
