Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & (читать книги полностью TXT) 📗
— Дэн, мне кажется, мы поменялись местами. То я тебя уверял, что в жизни все может случиться. Теперь ты меня. — Подмигивающий смайлик (;-)) вызывает улыбку.
— Почему нет? Знаешь, я могу быть очень хорошим другом, — пишу и понимаю, что кривлю душой. Он был бы последним, для кого бы я захотел стать другом. Но другого варианта у меня пока нет.
— Ты же не веришь в дружбу?!
— Может, верю. Может, не верю. Знаешь, я порой треплюсь просто так, от скуки. Сочиняю, придумываю. Что-то кому-то доказываю. Спорю. А самый элементарный способ подлить масла в огонь — отрицать очевидное. Я делаю это не со зла. Я просто так живу. Понимаешь? И мне по большому счету фиолетово, верят мне или нет. Человек — сложный механизм. Он видит то, что желает увидеть. Но почему-то мне очень хочется, чтобы ты видел за моими сказками истину. Видел и верил…
— Я тебя понимаю, Дэн, и безоговорочно ВЕРЮ!
**************************************************************
https://www.youtube.com/watch?v=tlJspWy3sB0
Примечание к части
Музло под настрой: Psygram – Dance of Shadows https://psygram.bandcamp.com/track/dance-of-shadows L'One - Возвращение https://www.youtube.com/watch?v=tlJspWy3sB0 Непонятки и цитатки: О-Ханами*- праздник цветения сакуры в Японии http://st.gdefon.com/wallpapers_original/1328_yaponiya_sakura_most_2950x2094_www.Gde-Fon.com.jpg; Жак Лакан* - французский философ и психиатр. Одна из самых влиятельных фигур в истории психоанализа. https://ru.wikipedia.org/wiki/Лакан,_Жак; Психологического айкидо* - Литвак Михаил https://www.litmir.me/br/?b=17678; брейккор* - стиль экстремальной электронной музыки. https://www.youtube.com/watch?v=WRvyEIVS16w; тентакли* - щупальца; яойщиц* - Мне победа как воздух нужна* - чото из прошлого века )); Приютили, подогрели…* - х/ф «Ирония судьбы, или С легким паром!».
>
Часть вторая. Надежда. Песнь первая. Евангелие от Елисея
Если Вера уходит истерзанной в кровь,
Ей на смену является призрак Надежды,
Облачённой в летящие флёром одежды,
Заверяя: всё будет чудесней, чем прежде,
И на трон возводя чаровницу Любовь,
Вопреки всем безверным, и снова, и вновь.
Жанннна ибн НнннеЯ*
— Мерин, сам подумай, чем мне гээнкашник-то* поможет? — пока наше такси толкается в извечных, как человеческая тупость, пробках, пытаю рыжего, словно буденновский конь, парня, получившего столь нелепое погоняло за фанатично нездоровую страсть к мерседесам и еще, наверное, за свою огненную масть.
— Ну не скажи. Это же одна структура, — возражает абсолютно убежденный в своей правоте Мерин, сопровождающий меня на встречу с очень влиятельным человеком, который, как он уверяет, решит все мои проблемы. — Если он сам не подсобит, так посоветует, что делать, или даст тебе кого-нибудь в помощь. Сто пудов.
Сам понимаю, что именно эта «стопудовость» и стала решающим фактором, перевесившим чашу здорового скептицизма по поводу целесообразности встречи и моего упорного нежелания кланяться кому бы то ни было, выворачивающего душу болезненной для меня противоестественностью.
Самурай из Казахстана по-восточному приветливо раскрывает перед нами двери в новомодный японский ресторанчик. Проходим к столику, ведомые симпатичной девчонкой в атласном платье а-ля кимоно. Не отказываю себе в удовольствии скользнуть взглядом по спинке и ниже.
Всегда считал: чтобы мужчина перестал смотреть на женщин, ему нужно выколоть глаза, в противном случае он все равно будет пялиться. Даже такой тип, как я, что и на мужские задницы засматривается.
— Я б ей вдул… — следуют похабный коммент и придушенный смешок Мерина, за что «вдувальщик» тут же получает неболезненный тычок кулаком под ребра.
Нам приветливо улыбаются, приносят меню. Заказываю чайник зеленого жасминового чая в ожидании. Нервничаю. Хотя с чего бы? Я знаком с этим ментом, пересекались уже, общались, но все как-то вскользь.
Мент задерживается. Явная тактика показать, кто здесь главный. Андрюха вовсю развлекает меня рассказами про очередную пассию, какую-то малолетнюю девчонку. Никогда не понимал и не принимал его увлечений, хоть и сам тот еще экспериментатор, но малолетки… Точно нет! Почти не слушаю его, да и мысли с какой-то нездоровой одержимостью вьются вокруг Дениса.
Интересно, а сколько Дэну лет? Даже когда смотришь на человека глазами, видишь не реальный возраст, а прожитый опыт. Мы несем в себе отпечатки наших прошлых жизней. Они словно кольца у дерева. И ты порой читаешь вселенскую мудрость во взгляде ребенка. Такие глаза бывают у детей, познавших боль, потери. А бывает так, что смотришь на седовласого человека, который, прожив жизнь, по сути своей остается дитем. И это не плохо и не хорошо. Это просто данность.
Но в случае с Дэном все так сложно. И дело не в том, что он скрывает лицо, а в том, что Дэн умело закрывается, прячется за масками. Он словно на качелях балансирует от детской непринужденности до мудрости старца, и это сбивает с толку. И все же чувствую: он младше меня, и не только в этой жизни, но и по числу прожитых циклов, вот только пока не могу понять насколько.
— Пришел, — полушепотом говорит Мерин, вырывая меня из раздумий, и чуть заметно кивает головой, указывая в сторону дверей.
Смотрю на приближающегося коренастого мужчину чуть выше среднего роста, за сорок. Волосы зачесаны набок, скрывая начинающиеся залысины. Но все еще красив, статен.
Каждая мелочь выдает в нем мента, хоть он и в штатском. И дело даже не в пистолете, только для приличия прикрытом не застегнутой кожаной курткой так, что рукоятка выглядывает из-под мышки. Именно внутренняя сила, осанка, выправка, цепкий взгляд карих, почти черных глаз, да и каждое движение, твердая походка выдают человека, знающего себе цену и привыкшего повелевать.
Он видит нас, кивает. Как мы и думали, мент пришел не один. Рядом с ним высокий мужчина, помоложе его, но старше меня. Деловой костюм сидит на нем «идеально» — как на вешалке, настолько он худой. Светлые пряди уложены в простую прическу. Высокие скулы, орлиный нос, в меру полные губы, необыкновенно красивые глаза — редкого ярко-синего цвета и такой же проницательный, пытливый взгляд. Я замечаю, как парень сканирует обстановку зала, и уверен: он срисовал всех сидящих, приметил каждую деталь.
— Я позову, как понадобитесь, — небрежным движением руки старший останавливает подлетевшую было сервис-девушку. — Парни…
— Борис Николаевич… — приветствую уже знакомого мента, пожимая его крепкую ладонь.
— Елисей… — Мужчина демонстрирует цепкую память, несмотря на наше шапочное знакомство, и я переключаю внимание на его спутника.
— Александр Дмитриевич, — представляется мужчина и расплывается в такой обворожительной улыбке, что на глазах молодеет. — При своих можно Саша.
— Приятно познакомиться. — Пристально смотрю в луча́щиеся добродушием глаза, морщинки в уголках которых говорят мне, что у стоящего напротив веселый характер, несмотря на не самую легкую работу. Красивый мужчина, про таких говорят: возраст нипочём.
— Взаимно, — Александр, так же пристально смотря, сжимает мою руку узкой холодной ладонью с длинными красивыми пальцами.
Слишком долго стоим, слишком долго пялимся, да еще и, как два идиота, улыбаемся друг другу. Надо бы разорвать затянувшийся визуальный контакт, но никто из нас двоих, похоже, не собирается отвести взгляд первым. Я-то поступаю так с одной для себя целью — пытаюсь проникнуть в черепушку стоящему напротив симпатяге, и читаю его с легкостью, как открытую книгу, не видя негатива. Наоборот, теплые волны откровенной симпатии исходят от мужчины, и чувствую, взаимно.
«И как тебе такому работается в ментовке? Не представляю, — задаю мысленно вопрос, глядя в яркую синеву, и снова уплываю: — А какие у Дэна глаза? Почему-то он всегда от меня отворачивается. Вот же чер-р-рт».
— Саша у нас работает в весьма известном месте. Звучном таком, для сериалов, — вклинивается в нашу визуальную дуэль Борис и сразу переходит к делу: — Итак… Рассказывай, Елисей. Что случилось?
