Нежный призрак и другие истории (ЛП) - Уилкинс-Фримен Мэри Э. (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Аманда посмотрела и вздрогнула.
- Что случилось? Что? Мне кажется, с тобой все в порядке. Что случилось, София?
- Что ты видишь?
- Я вижу... Я вижу тебя.
- Меня?
- Да, тебя. А кого я, по-твоему, должна была увидеть?
София Джилл смотрела на сестру.
- Никогда в жизни я не скажу тебе, - кого, как мне казалось, ты должна была увидеть. И ты - никогда не спрашивай меня об этом, - сказала она.
- Хорошо, София, я никогда не буду тебя об этом спрашивать, - ответила Аманда, чуть не плача от страха. - Ты больше не будешь спать в той комнате?
- Нет, - ответила сестра. - Кроме того, я собираюсь продать этот дом.
СИРЕНЕВАЯ СИМФОНИЯ
Я прибыла довольно поздно, темным и дождливым вечером, и, полагаю, первым объектом, привлекшим мое внимание за пределами того, что находилось в непосредственной близости от меня, был дом Мансона. Когда я выглянула в окно на следующее утро, он вырисовывался прямо напротив, через дорогу, мрачный и влажный после ночного дождя. Между этим домом и моим росло так много вязов, что маленькие лужицы дождевой воды, видневшиеся на дороге тут и там, совершенно не блестели, хотя солнце поднялось высоко и ярко светило. Сам дом отстоял достаточно далеко, чтобы иметь перед фасадом хорошенький квадратный дворик, и был немного приподнят по отношению к уровню улицы. К парадному входу вели три или четыре ступени. По бокам ступеней, у самой стены, росла огромная цветущая сирень. Я видела раскачивающиеся фиолетовые гроздья между ветвями вязов: в тот день дул сильный ветер. От этих кустов тянулась живая изгородь, охватывала двор и упиралась в наружную ограду. Двор был покрыт цветами, высаженными на причудливых огороженных клумбах. Дом принадлежал к тем квадратным, массивным, окрашенным в белый цвет зданиям, подчеркивавшейся зеленью растительности, которые свидетельствовали о богатстве и важности его владельца с полвека, или около того, назад, и все еще был окутан потускневшим ореолом его славы. Сам по себе он не был красив, будучи простым и ярким, подобно всем таким же домам, но зеленые колышущиеся ветви вязов, сирени и отбрасываемые ими волнистые тени, смягчали впечатление, придавая ему привлекательный, тенистый вид. Пока я стояла у окна своей комнаты и смотрела на него, мне стало любопытно, кто в нем живет, и после завтрака, войдя в гостиную, передние окна которой также выходили на дом, я воспользовалась случаем и спросила об этом свою хозяйку, вошедшую вместе со мною.
- Я никогда не видела жильцов и ничего не слышала о них, - сказала я, - но сегодня утром, когда смотрела на дом, мне почему-то захотелось о них узнать.
Миссис Леонард задумчиво посмотрела на дом, а потом - на меня. Она почему-то всегда поступала подобным образом, прежде чем начать говорить.
- Там живет незамужняя леди, - наконец ответила она, переведя взгляд с меня на дом, - совсем одна; то есть, конечно, исключая старую Маргарет. Она всегда жила с семьей, с той поры, когда Кэролайн была еще ребенком, как мне кажется; старушка, преданная ей как никто другой, но сейчас она стала совсем слаба. Кэролайн, должно быть, выполняет всю работу сама, и я не думаю, что ей требуется что-то, помимо заботы. Кстати, вон и она сама.
- Кто? - спросила я, ощущая некоторую растерянность.
- Как - кто? Кэролайн. Кэролайн Мансон.
Стройная маленькая женщина с белым кувшином в руках спускалась по каменным ступеням между цветущими кустами сирени. На ней было ситцевое платье сиреневого цвета и белый фартук. На ней не было ни шляпки, ни капора, а ее седые волосы были собраны в пучок на затылке. Ее лицо, светлое и приятное, казалось отсюда лицом сорокалетней женщины.
- Она идет к миссис Барнс за молоком, - объяснила миссис Леонард. - Она всегда ходит сама, каждое утро, примерно в это время. Она никогда не посылает старую Маргарет; полагаю, той это просто не под силу. Думаю, она еще способна выполнять какую-то работу по дому, но когда дело доходит до того, что нужно куда-то выйти, Кэролайн отправляется сама.
Затем миссис Леонард отправилась на кухню, а я, получив информацию одновременно определенную и расплывчатую, стала наблюдать, как мисс Кэролайн Мансон идет по тенистой улице. У нее была красивая, плавная походка.
Примерно через неделю я получила от нее приглашение на чай. Никогда в жизни я не была так удивлена, поскольку совершенно не была знакома с ней. Иногда мне случалось наблюдать за ее утренним паломничеством за молоком, иногда - как она ухаживает за своими клумбами во дворе. Что касается меня, это было все; я даже не предполагала, что она знает о моем существовании. Но миссис Леонард, которая также была приглашена, объяснила это.
- Такова Кэролайн, - сказала она. - У нее всегда была своего рода мания приглашать людей на чай. Думаю, в году вряд ли найдется пара недель, в которые она не пригласила бы к себе кого-нибудь. Полагаю, ей скучно, и она ищет хоть какой компании. Во всяком случае, ей это наверняка нравится, иначе бы она никого не приглашала. Она, вероятно, слышала, что вы собираетесь провести здесь лето, - как вы знаете, это маленькое местечко, где все обо всем знают, - и решила пригласить нас к себе. Вам лучше пойти; вам понравится. Прекрасный дом, она замечательно готовит, - или Маргарет, не знаю, - а может, и обе вместе. В любом случае, вы приятно проведете время. Мы возьмем с собой наше шитье и отправимся туда пораньше, часам к трем.
Итак, на следующий день, в три часа, мы с миссис Леонард отправились через дорогу к мисс Кэролайн Мансон. Едва мы постучали старомодным молотком, она открыла дверь. Ее манера, с какой она приветствовала нас, была очаровательна своей причудливостью. Она произнесла едва три слова, но проявила при этом простую вежливость и одновременно застенчивость, подобно ребенку, охваченному восторгом от чаепития, устроенного в его честь. Она провела нас в красивую старую гостиную справа по коридору, и мы сели там с нашим шитьем. Насколько я могла судить, разговор был неспешным и поверхностным. Вряд ли существовала тема, представлявшая одинаковый интерес для нас троих. Миссис Леонард принадлежала к тем женщинам, которые говорят только о себе или круге своих знакомых, редко - о чем-то еще. Какова была привычка общения мисс Мансон, я, естественно, сказать не могу; казалось, она просто слушала миссис Леонард, с каким-то ненавязчивым интересом, едва вставляя хоть слово. Я была совершенно незнакома ни с городком, ни с населяющими его людьми, а потому молчала и особо не прислушивалась.
