Не буди ведьму - Корсакова Татьяна Викторовна (е книги .txt) 📗
– Ну, где же ты? – Громкий голос прозвучал, кажется, у самого уха. Арина вздрогнула и сама не поняла, от страха или от облегчения. Наверное, от того и другого.
Комната освещалась стоящей посреди стола толстой свечой, тусклого света от которой хватало лишь на то, чтобы вырвать из лап тьмы лежащие на столе вещи.
– Вот ты и пришла. – Голос доносился из невидимого в темноте кресла. – А говорила, больше не свидимся.
– За мной гонятся. – Чтобы унять боль, Арина старалась не дышать. – Простите… – Зря она пришла, подставила под удар беспомощного старика…
– За меня не тревожься. – Темнота разразилась каркающим смехом. – Я и не таких видел.
– Каких?
– Таких, как этот… – прохрипел Сказочник.
– Серый Волк?..
– Ты же не веришь в сказки.
– Я уже не знаю, во что мне верить. – Голова кружилась все сильнее. Арина вцепилась в стол, оставляя на столешнице кровавые отпечатки.
– Верить нужно в себя. – Свеча вдруг вспыхнула ярче, озаряя оранжевым светом сидящего в кресле старика.
С их прошлой встречи он совсем не изменился. Разве только взгляд… В его взгляде читалось почти мальчишеское нетерпение.
– Так зачем ты пришла, девочка? – Он подался вперед, Арине показалось, прямо с креслом. Может, оно на колесиках? – Что ты решила?
Что она решила? А разве от нее требовалось решение? Она просто пришла в поисках спасения.
– Так не пойдет. – Сказочник покачал головой. – Даже если бы я захотел, ничего не вышло бы. Мне нужны силы, девочка.
Для чего? Для чего нужны силы человеку, который мечтает о смерти?
– У нас мало времени. – Огонек свечи дрогнул, на мгновение погружая комнату во мрак.
– Для чего?
– Для принятия решения. Сказать по правде, у тебя есть два варианта. – Свеча затрещала, разгораясь с новой силой, и Арине показалось, что огонь этот как-то связан со стариком. – Рассказать?
– Расскажите.
В дальнем углу, на подстилке из старого тряпья, Арина разглядела Блэка. Пес лежал, уткнувшись мордой в лапы, и на происходящее не реагировал.
– Первый вариант. – Старик с усилием поднял вверх указательный палец. – Тот, от кого ты прячешься, придет сюда за тобой, увидит немощного старца и напуганную беспомощную девчонку.
– И?..
– И убьет обоих. Ты ведь не рассчитываешь на его милосердие?
Она не рассчитывала уже ни на что, но все равно продолжала надеяться на чудо.
– А второй вариант?
– Он придет и найдет мертвого старика. – Сказочник зашелся кашлем.
– А девчонка?
– А девчонка, возможно, уже не будет такой беспомощной, как раньше. У девчонки появятся силы и возможности сопротивляться.
– Вы предлагаете мне…
– Свои силы, – сказал он просто.
– И я стану ведьмой?
– Если выживешь. Видишь, я честен с тобой. Эта ноша не всякому по силам. К этому нужно готовиться, а еще лучше родиться с этим. У тебя нет ни того ни другого.
– То есть мои шансы стремятся к нулю?
Рана в боку пульсировала, а мир перед глазами двоился. Два старика смотрели на нее внимательно и пытливо, во взглядах двух пар черных глаз не было жалости.
– В тебе есть сила. Не такая, как у меня, – обычная. Но я надеюсь, этого хватит.
– И что дальше? Заберу я ваш дар и вырублюсь. Я слышала, так бывает… – Комната шаталась, пальцы, цепляющиеся за стол, слабели. – А он… он придет и возьмет меня тепленькой.
– Если ты выживешь, справиться с тобой ему будет очень нелегко.
– Даже если я буду в отключке?
– Даже если ты будешь при смерти.
Огонек свечи задрожал, то припадая к самому фитилю, то устремляясь вверх.
– Ты истекаешь кровью… – продолжил Сказочник.
– Рана поверхностная…
– Как знать. И… ты уверена, что это последняя твоя рана? Что он не исполнит свое обещание и не порежет тебя на мелкие кусочки?
– Откуда вы знаете, что он говорил?
– Знаю. Время вышло. Что ты решила?
– Я должна принять решение прямо сейчас? – Она еще колебалась.
– Потом все это потеряет смысл.
Комната шаталась, со свитера на белые доски пола падали капли Арининой крови. Кап-как…
– И кем я стану, если выживу? Во что превращусь?
Вот она и задала самый главный вопрос.
– Это будет зависеть только от тебя. – Сказочник дернул плечом. – Я дарю тебе пустой сосуд. Твоя воля – наполнишь ты его родниковой водой или кровью.
– Значит, родниковой водой тоже можно?
– Теоретически.
– И когда придет время, я буду умирать вот так… так, как вы сейчас?
– Ты можешь умереть через пару минут в не меньших муках. Он уже близко.
Арина решилась. Страх ли смерти ее подтолкнул или робкая надежда на то, что силы можно направить не только во вред, но и во благо… А может, и вовсе неверие в происходящее.
– Что я должна сделать? Произнести какую-то клятву? Расписаться кровью?
– Роспись кровью – это не ко мне. – В голосе Сказочника послышались ирония и, кажется, облегчение. Именно – безмерное облегчение человека, заветное желание которого вот-вот исполнится.
– Спасибо, это ободряет.
Комната больше не раскачивалась, она кружилась вокруг Арины, и с каждым витком кружение это набирало скорость.
– Иди ко мне. – Теперь на поверхности девушку держал только голос старика, только он не позволял ей соскользнуть в эту все углубляющуюся воронку. – Быстро!
Идти не получалось, ноги больше не держали, а тело не слушалось. Значит, все-таки не поверхностная рана…
– Ну же!
Она поползла. Медленно, на четвереньках, как только что научившийся ползать ребенок. Хотелось спать, но голос, требовательный и беспощадный, не отпускал, тащил по грязному, давно не мытому полу, как на аркане. Какая же в нем силища, в этом почти мертвеце…
– Открой глаза, девочка! Слышишь? Открой глаза!
Ей не хочется. Смерть уже не кажется такой страшной.
– Сейчас же!
Не подчиниться этому окрику невозможно. Костлявые руки гладят Арину по голове, распутывая спутанные пряди. А на дне черных глаз – золотые искры. Пляшут, складываются в затейливые узоры. Наблюдать за этими узорами интересно.
– Тебе будет больно. – Голос Сказочника звучит ласково. – Очень больно. Но ты сильная девочка, ты должна справиться.
Она справится, у нее просто нет другого выхода.
– Я постараюсь тебе помочь. Не знаю, получится ли, но я попробую.
– Что мне делать? – На мгновение в мысли возвращается ясность, мир расцвечивается яркими красками.
– Вот это тебе. Просто подарок…
В руки, сложенные «лодочкой», как за милостыней, ложится что-то длинное, деревянное, отполированное сотней тысяч прикосновений. Веретено. Самое обыкновенное, однажды Арина видела такое в этнографическом музее. На одном конце – острый железный шип.
– У каждой особенной женщины должна быть особенная вещь. – Сказочник улыбается, точно вспоминает что-то приятное.
– Все? Я теперь ведьма?
– Еще нет.
Шип впивается в ладонь, раздирает кожу до крови.
– Дар передается по крови.
На раскрытой ладони – лужица из его и ее крови. Его – темная, старая. Ее – молодая, ярко-алая.
– Спасибо, девочка. – В черных глазах – покой и блаженство. – Спасибо и… прости.
И это все?! Вот так просто! Укололась девица веретеном и превратилась в ведьму? Что же изменилось? Мир не встал с ног на голову. Не грянул гром. Ни-че-го!
А все потому, что чудеса случаются только в сказках, тех самых, которые так любит рассказывать этот старик.
Вот и он, сидит в кресле, смотрит на свечу. Пламя свечи пляшет, пригибается, словно от сквозняка, не хочет умирать. Вспышка, треск, еще вспышка – и комната враз погружается в непроглядную темноту. С темнотой приходит осознание: все, Сказочник скоро уйдет… Он свободен. Мысль эта ясная и четкая, как солнечный день. Он уйдет, оставит ее одну, в темноте своего осиротевшего дома.
Боль ударила внезапно, без предупреждения, с колена под дых. Арина закричала, сжалась в комок. Это только сначала показалось, что боль нападает из темноты, как невидимый убийца. На самом деле она была не снаружи, а внутри, растекалась по жилам черной ведьмовской кровью, прожигая плоть насквозь, выкручивая суставы, переламывая позвоночник, переделывая, перелицовывая, превращая во что-то новое. Или убивая…
