Нежный призрак и другие истории (ЛП) - Уилкинс-Фримен Мэри Э. (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
- Наверное, ты права, и все это глупости. Возможно, там ей будет лучше, чем в других комнатах, - согласилась Аманда.
- Я в этом уверена. Северо-восточная комната маленькая и душная, а учительница - полная, и, вероятно, ей будет в ней жарко; а ведь она скопила денег и может провести здесь лето, а потом, возможно, приедет сюда еще, если ей здесь понравится, - сказала София. - А сейчас, я думаю, тебе лучше пойти туда и посмотреть, не осела ли где пыль с того времени, как там убирались в последний раз. Открыть окна и хорошенько проветрить, пока я присматриваю за пирогом.
Аманда отправилась в юго-западную комнату, а ее сестра, не торопясь, спустилась по задней лестнице на кухню.
- Мне кажется, тебе лучше разостлать кровать, пока ты будешь проветривать и вытирать пыль, а потом снова ее застелить, - крикнула она.
- Хорошо, сестра, - отозвалась Аманда, содрогнувшись.
Никто и предположить бы не смог, до какой степени эта пожилая женщина с безудержным детским воображением, боится войти в юго-западную комнату; она даже не смогла бы объяснить, чего именно она боится. Она спокойно входила и убиралась в комнатах, в которых когда-то жили ныне умершие люди. Комната, в которой они жили с сестрой до переезда сюда, принадлежала ее покойной матери. И она никогда не вспоминала об этом, иначе как с чувством благоговейного трепета. И никогда не испытывала страха. Но сейчас все было по-другому. Она вошла, и у нее тут же застучало в висках. Руки похолодели. Комната была очень большой. Четыре окна - два на юге и два на западе - были закрыты и задернуты занавесками. В комнате царил полумрак. Смутно вырисовывалась мебель. Слабо светилась позолоченная рама старой гравюры на стене. Белое покрывало на кровати казалось чистым листом бумаги.
Аманда пересекла комнату, напрягая худенькую спину и плечи, отдернула штору и открыла одно из западных окон. Стала видна комната, уставленная старой, изношенной, но не потерявшей от этого своей ценности мебелью. Кровать представляла собой выпирающее углами красное дерево, обтянутое ситцем, рисунок которого напоминал рисунок на хвосте павлина. Этим же ситцем было обтянуто большое кресло, в котором любил проводить время последний обитатель комнаты. Дверь шкафа была приоткрыта. Аманда отметила это с удивлением. С вешалки в шкафу свисало что-то пурпурное. Аманда подошла и сняла это. Интересно, как получилось, что сестра оставила это здесь? Старое платье, принадлежавшее тете. Она испуганно заглянула в темноту шкафа. Из него тянуло запахом любистока. Тетя Харриет имела привычку жевать любисток и постоянно носила его в карманах. Скорее всего, в кармане старого пурпурного платья, брошенного Амандой на кресло, сохранился пряный корешок.
Аманда вздрогнула, почувствовав этот запах, словно ощутив присутствие в комнате тети. Запах, в некотором смысле, является неотъемлемой частью человека. Он может пережить плоть, которую сопровождает, подобно тени, и, кажется, впитывает в себя частичку того, кому он принадлежал. Убираясь в этой комнате, Аманда всегда ощущала запах любистока. Она аккуратно протерла красное дерево, после того как разобрала кровать, как велела ей сестра. Повесила свежие полотенца на умывальнике и комоде, снова застелила постель. После чего решила взять пурпурное платье, отнести его на чердак и положить в сундук, где лежали остальные вещи покойной, НО ПУРПУРНОГО ПЛАТЬЯ НА КРЕСЛЕ НЕ ОКАЗАЛОСЬ.
Аманда Джилл никогда и ни в чем не была уверена полностью, даже в отношении своих поступков. Она сразу же подумала, что ошиблась, и что на самом деле она просто не доставала его из шкафа. Взглянув на дверцу, она увидела, что та открыта, хотя ей казалось, - она закрывала ее, - но не была в этом уверена. Она подошла к шкафу и заглянула внутрь. ПУРПУРНОГО ПЛАТЬЯ ТАМ НЕ БЫЛО.
Аманда отошла от шкафа и снова взглянула на кресло. Пурпурного платья на нем не было! В страхе, она обежала взглядом комнату. Дрожа, опустилась на колени и заглянула под кровать, открыла ящики комода, снова заглянула в шкаф. Потом встала посреди комнаты и заломила руки.
- Что бы это могло значить? - удивленным шепотом произнесла она.
Пурпурное платье, которое она видела, принадлежало покойной тете Харриет.
Есть предел тому неверию самому себе у любого человека, за которым оно прекращается. Аманда Джилл достигла его. Она знала, что видела пурпурное платье в шкафу; она знала, что достала его и положила на кресло. Она также знала, что не выносила его из комнаты. Она испытывала странное чувство. Словно все законы мира вдруг перевернулись с ног на голову. В мире, в котором она жила, одежда оставалась там, куда ее положили, если только ее не брала чья-нибудь, осязаемо человеческая, рука.
Затем ей пришло в голову, что, возможно, ее сестра София вошла в комнату незамеченной, и взяла платье, пока она стояла к нему спиной. И сразу почувствовала облегчение. Кровь, казалось, возобновила свой бег по венам, нервное напряжение спало.
- Какая же я глупая, - сказала она вслух.
И она поспешила вниз, на кухню, где София готовила пирог, помешивая точными круговыми движениями деревянной ложки кремово-желтую массу. Когда Аманда вошла, та подняла глаза.
- Уже закончила? - спросила она.
- Да, - ответила Аманда и заколебалась. Внезапно ее охватил ужас. Казалось маловероятным, чтобы София оставила эту пирожную массу хоть на мгновение, чтобы пойти в комнату тети Харриет и взять ее пурпурное платье.
- Замечательно, - сказала София. - Если ты это сделала, мне хотелось бы, чтобы ты занялась фасолью. Если ты не займешься ею сейчас, мы не сможем сварить ее на ужин.
Аманда подошла к сковородке с фасолью, стоявшей на столе, и посмотрела на сестру.
- Ты не заходила в комнату тети Харриет, пока я была там? - тихо спросила она.
Задавая этот вопрос, она знала, каким будет ответ.
- Поднималась ли я в комнату тети Харриет? Конечно, нет. Я не могла оставить пирог, иначе бы он попросту подгорел. Ты это прекрасно знаешь. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?
- Нет, ничего, - ответила Аманда.
Она вдруг поняла, что не может рассказать сестре о случившемся, поскольку еще до того, как она осознала весь абсурд происшедшего, ее вера в ясность собственного разума поколебалась.
